Есть там кто-нибудь?

Британцы умеют снимать кино. Иногда оно смешное, и смех этот острый и умный, иногда оно трогательное и очень настоящее, от этого хочется грустить и становится мягче и чутче. В фильме «Есть там кто-нибудь?» есть и смех, и грусть.

Простая и странная для кино история про коммерческий дом престарелых, его обитателей проникает в самое сердце. А тема увядания, старости и смерти превращается в философски-обыденную. История построена на основе очевидной метафоры — молодости и старости. Получился грустный и светлый фильм, несмотря на то, что смерть все время рядом. С какой-то незатейливой простотой и очевидностью в доверительном разговоре режиссер рассказывает о жизни, об этапах, возможностях, потерях, воспоминаниях и находках.

Майкл Кейн стал настоящим украшением истории — фокусник на пенсии немного эксцентричный, с яркими воспоминаниями и бесконечной мудростью. Его маленький оппонент — Билл Милнер — живет свое яркое внутреннее детство. И на неведомом и неожиданном рубеже они пересекаются.

Мне такое кино нужно. Правда, всякий раз, когда смотрю, плачу. И не потому что история слишком грустная. Вернее, это не важно, потому что это фильм-смирение, которое не связывает по рукам и ногам тяжелым знанием, а наоборот, умиротворяет.

Очень тонко, очень точно и с великолепным английским ироничным и жестковатым юмором. Для меня этот фильм поразительное откровение — наверное, не только в кинематографе, но и во всей европейской культуре нет более естественного повествования о старости, смерти, жизненных ошибках и неудачах, которые сложно простить себе и пережить с годами. И о начале жизни с неменьшим количеством сложностей самоопределения, которым не отдаешь еще отчета.

Я склонна думать и причислять это кино к числу потрясающих. Делал бы кто другой, думаю, получилось отвратительно, не со светлой грустью, а с разрушающей драмой. В нем всего поровну — серьезности, иронии, юмора, рефлексии. Восхищение

Фильм «Есть там кто-нибудь?» о бегстве от старения и смерти, где на линию старта вышли бунтующий мальчик и давно отчаявшийся старик. Маленький Эдвард (Билл Милнер) считает, что просто-напросто травит своё детство запахом старости, который сопровождает всю его внешкольную жизнь. Дом его родителей с некоторых пор открыт для постояльцев, выход из которого только через царство мёртвых. Личное пространство для Эдварда, некогда его комната, освобождается по мере наполнения их домашнего отеля для престарелых. Умер очередной постоялец — Эдвард получает право на собственность, но оставаться при своей комнате удаётся только до того момента, как очередная семья не убедится в полной негодности своих стариков и необходимости спровадить их в дом престарелых. Картина вырисовывается настолько унылая, что в каждом углу дома что ни дыхание смерти, то несправедливость, предательство да угрюмое прозябание. Своё спасение от гнета окружающего Эдвард находит абсолютно бесперспективное — регистрация «волн смерти», исходящих от свежеиспеченных мертвецов становится хобби маленького мальчика.

Однажды в семейный «дом презрения» прибывает не очень-то обходительный и противный старик Кларенс (сэр Майкл Кейн), который казалось бы выжил из ума. Вновь прибывший как-то совсем неэффективно борется со своим будущим, но в итоге приходит к вынужденному признанию этого храма с запахом старости, нафталина и мочи своим последним прибежищем. Но, чёрт побери его нужду и посмертную перспективу пребывания с вегетирующими соседями, Кларенс — бывший фокусник и он по сей день носит звание «Великолепный». Почему бы тогда не объединиться с Эдвардом и не устроить маленький бунт вместе? Вспомнить парочку старых фокусов, поотрубать старикашкам никчемные пальцы, а заодно перенять друг от друга хрестоматийное хорошее, просветлиться, став мудрее и в целом лучше.

Наблюдать за всем развернувшемся на экранах действом очень милое и в некоторые периоды жизни сверхнужное занятие. Героический мальчик из трогательного и настолько поучительного «Сына Рэмбо» в своё время растопил сердца человечества своим рьяным бегством от гнёта жестоких будней, которые не способны украсит ни одно детство на свете. Великий сэр Майкл Кейн из огромнейшего списка шедевров кинематографа привносит свою лепту в общую трогательность ленты, задавая ей в целом хороший тон и придавая серьёзность с подачей на последующее осмысление. Пытаться же устоять перед просмотром не стоит никому, потому как «Есть там кто-нибудь?» обещает стать для вас одной из тех самых простых историй в кинематографе, дороже которых сердцу не бывает.

Не представляю, как можно заставить ребёнка жить в доме для престарелых ?! Однако мать Эдварда не нашла лучшего занятия, как перестроить семейное жилище под стариковский приют, выставив своего сына из обжитой комнаты в хозяйственный угол, на самом верху, под стропилами покатой крыши.

Никакой радости мальчишке: да и откуда ей взяться, если изо дня в день приходится созерцать немощь и беспомощность очень немолодых людей, безвылазно проводящих время у телевизора, застыв в позе вечного безумия и дрёмы, не останавливающей ни на миг нервного дрожания скрюченных рук.

Муж тоже не в восторге от предприимчивости своей жены, но, увлечённый молоденькой помощницей, готов мириться с трудностями быта и сложностями производственного процесса, рассчитывая спустить пар, скрывшись от глаз деловой женщины.

Вот и не мудрено, что главным увлечением сына становятся поиски ответа на запылившийся от времени вопрос: «Есть ли жизнь после смерти, что происходит с духом, покинувшим скорлупу остывшего тела, куда устремляется освободившаяся от тела человеческая душа?», с которым, вооружившись магнитофоном, он лезет под кровать не перестающим умирать старикам-соседям.

С тем же интересом встречает он недовольного новичка — Кларенса, по привычке начиная наблюдательную охоту ушлого экспериментатора, которую останавливает внезапный интерес к прошлому нового постояльца, хранящему воспоминания о любви, жене и умеющего показывать настоящие фокусы.

Оказавшийся среди заплесневелой публики, бывший факир впадает в депрессию, мучительно переживая и не желая мирно угасать. В хозяйском мальчике он находит выход своим страхам и боли, обретает внимательного слушателя и ученика, помогающего своим участием разобраться с делами и подвести итог, поделившись (без этого — никуда) с последним другом опытом и мудростью старшего поколения, открыв ему немного прописных истин, без которых и жизнь — не жизнь, и судьба — не судьба.

Майкл Кейн, естественно, по-стариковски обаятелен и приятен помятой наружностью, нарочито медлителен и аккуратен, тщательно отрабатывая свою несложную роль, в которой, как нигде видно, насколько стар этот ветеран съёмочной площадки, вынужденный представлять чужую смерть, почти как свою, порождая при этом больше жалости, чем восхищения.

Поставленный ему в напарники бойкий ученик Билл Милнер всё также мил, не исчерпав запаса детского шарма, сияя звёздным блеском, как в недавнем «Скеллиге» с другим британским мастером — великим и ужасным Тимом Ротом. Но здесь совсем иное продолжение.

Общее спокойствие и умиротворение вполне объяснимы: торопиться нечего и спешить ни к чему — все там будем. Но переборщить — тоже плохо. Ищут выход. Экстравагантные выходки незадачливого папаши, немного чёрного юмора в простенке глухой старческой тоски. Похоже, авторы фильма хотели, и посмеяться немного, и поплакать. Но потеряли меру. Вышла кривая усмешка. Вроде как через силу.