Инородное тело

«Инородное тело» — последний на данный момент фильм К. Занусси (в российский прокат вышел в декабре 2014 года), способный поразить любого зрителя, знакомого с его малоудачными картинами нулевых годов («Персона нон грата», «Черное солнце»), отмеченными некоторым дидактизмом содержания. Казалось бы, уже не будет того Занусси, которого синефилы знают и любят, автора «Константы» и «Иллюминации», «Года спокойного солнца» и «Дополнения», проницательного аналитика человеческой души, мужественно и беспристрастно ставящего экзистенциальные и нравственные вопросы. Однако, «Инородное тело» доказывает преждевременность такого отношения к выдающемуся режиссеру.

Наверное, никогда еще концептуальный посыл этого постановщика не был таким безысходным, а его оформление столь емким и лаконичным. Цепкая к выразительным, символическим деталям наблюдательность Занусси не позволила ему пренебречь подробной проработкой характеров даже второстепенных персонажей, в результате чего мы имеем почти что кинороман с множеством сюжетных линий, многоуровневой структурой и классической драматургией (с завязкой, кульминацией, развязкой).

Все эти признаки большой литературы, заставляющие вспомнить, прежде всего, Достоевского, сказались на фильме благотворно, создавая неподдельный драматизм в большинстве сцен, увлекая зрителя не поверхностным динамизмом сюжетных перипетий, а легко узнаваемой достоверностью жизненных ситуаций. Продолжительность каждой монтажной фразы хронологически выверена, в результате чего повествование стало плотным, синтаксически членораздельным, и при этом лаконичным, ясным и простым. Событий и героев много, но нарратив ими не загроможден, ни одна из фабульных нитей не оборвана, все сплетены в единый узел.

Занусси выступает в данной картине не столько как стилист, сколько как архитектор, выстраивая кинематографический макет мироздания, однако, следуя совету Флобера «уместить океан в графин», он чурается мегаломании Херцога или Гринуэя, предпочитая ей семантически насыщенные камерные истории, как в увеличительном стекле отражающие законы нашего существования. Будучи начитан в схоластической литературе, Занусси часто строит свои картины по принципу логического доказательства/опровержения того или иного тезиса, но талант художника не позволяет ему превратить сценарный материал в сухую формулу, наполняя его конкретным содержанием. Будучи христианином и понимая, что логично лишь то, что истинно, то есть лишь то, что укоренено во Христе, Воплотившемся Логосе, Занусси долгие годы выступал своего рода «Честертоном от кинематографа», раскрывая всю нелепость и абсурдность зла как богопротивного, то есть заведомо нелогичного действия на материале реальных случаев из жизни, которые часто становились сюжетной канвой его картин.

«Инородное тело» — это аргументированный спор с некоторыми базовыми положениями постмодернистского мировоззрения, с одной стороны — врагом открытым в своей антихристианской ярости, ибо он сбрасывает с себя все маски прежних секулярных доктрин (в идеологии «Просвещения» это был гуманизм, в коммунизме — социальная справедливость, в либерализме — эмансипация личности), выставляя напоказ свою уродливую циничную личину, с другой стороны — противником хитрым и беспринципным, поскольку узаконивает хаос и абсурд, потому с ним уже невозможно вести полемику на языке логики.

Современный мир представлен в картине как поле битвы крупных корпораций за сферы экономического влияния, руководствующихся единой идеологией нравственного релятивизма, вошедшей в кровь западного социума как вирус в разгар культурных потрясений 1960-х. Запущенный постструктуралистскими стратегами он поначалу воспринимался интеллектуалами как противоядие неизжитому фашистскому наследию европейских стран, но постепенно стал посягать на саму иммунную систему западной культуры — христианскую систему ценностей, оберегавшую Запад даже в условиях, казалось бы, несовместимых с жизнью (например, под ярмом коммунистической или нацистской диктатуры).

В «Инородном теле» устанавливается отчетливая преемственность людоедских доктрин: сталинский тоталитаризм — хоть и приемная, но все же мать постмодернистской репрессивности, они говорят на одном языке, не терпящем возражений и иных точек зрения, безжалостно уничтожая подлинное, а не мнимое Иное. Почти вернувшаяся в катакомбы Церковь (а современное западное законодательство фактически поставило ее вне закона) — реальное инородное, иноприродное Тело внутри постмодернистского Вавилона. Тело Христово пребывает святым даже тогда, когда в мире не остается ни одного не оскверненного человека, ни одного не испоганенного обычая. Своей принадлежностью к Церкви, своим непрестанным покаянным включением в Нее, человек постоянно освящается и очищается Христом в Евхаристическим общении, обновляется Его Святой Кровью, пролитой во оставление грехов всех людей.

Пессимизм ленты Занусси вызван неполноценностью католической церковной жизни, он есть следствие глубочайшего духовного кризиса, переживаемого папизмом, и усугубляющегося год от года. Ощущение беспомощности перед лицом агрессивной экспансии псевдоценностей секулярного мира свойственно всем, кто в той или иной степени удаляется или вообще отпадает от Церкви.

Занусси не случайно вводит в фильм сцену разговор героев с православным монахом, который излучает духовное и телесное здоровье, оптимизм и радость жизни. Каким контрастом он смотрится в сравнении с унылой анорексичной послушницей католического монастыря, главной героиней «Инородного тела»! Режиссер интуитивно ощущает духовное бессилие католицизма, который неспособен наполнить человека решимостью противостать миру, он все яснее понимает, что папизм не есть истинная Церковь. Правы те, кто называет католицизм и протестантизм ветвями единой Церкви. Да, это ветви, но отсеченные, сами отделившие себя от Тела Христова своими еретическими заблуждениями, что является источником страданий для всех неправославных верующих, тщетно ищущих противоядие соблазнам мира там, где его быть не может, то есть вне единой Церкви.

Впрочем, сам Занусси не испытывает особых иллюзий в отношении своей героини, недвусмысленно наделив ее анорексичной внешностью — следствие ее неумеренных телесных «подвигов». Режиссер специально противопоставляет идиллическое начало истории влюбленных ее драматичному развитию, опуская те мотивы, которые побудили Катарину стать послушницей: любому понятно, что это решение необдуманно, что оно — плод прелести, вспышки экзальтированных переживаний (настоящей беды всей католической мистики), а не трезвого, разумного выбора. Вспомним, сцену, где она отпрашивается у настоятельницы уйти из монастыря на время: та с улыбкой ей отвечает, что ничего страшного не случится, если она вернется позже. Но героиня этого не понимает, она вся — в своих переживаниях и слишком верит своему искаженному пониманию долга.

Занусси не скупится на то, чтобы в самых мрачных красках изобразить злобу безбожного мира, но не осуждает даже самых неистовых грешников: Крис, начальница Анджело, не просто теоретически подкована, полностью отдавая себе отчет в том, какую идеологию исповедует, она практически воплощает ее в свою жизнь. В одной из бесед со своей сотрудницей Крис прямо говорит о трансгрессии, снятии внутренних границ как фундаментальном понятии современной цивилизации, как векторе ее движения.

Стоит отключиться от аппарата искусственного дыхания современной цивилизации, питающего тебя ядовитым газом постмодернизма, как ты тут же выходишь из комы уныния, начав дышать чистым воздухом веры. Будучи ранее обездвижен, пребывая в беспамятстве, теперь ты можешь ходить и говорить. Для этого достаточно лишь отключиться от форм суррогатного жизнеобеспечения. Именно подобным образом, символически, стоит, на мой взгляд, воспринимать сцену внезапного исцеления отца одного из второстепенных героев.

Я, к своему стыду, не совсем хорошо знаком с европейским кинематографом, а, тем более с таким интересным тандемом, как Италия и Польша, поэтому для меня просмотр этой картины являлся некоторым экспериментом. Как, собственно говоря, просмотр любого фильма европейского производства.

Узнал я об этой картине из-за того, что в ней снимается Михаил Ефремов. Актер, которого я безмерно уважаю, хоть и считаю, что в последние несколько лет он окончательно взял на себя образ алкоголика и полностью в нём растворился. Однако, в этом фильме, роль Ефремову досталась «без стакана», хоть и катастрофически маленькая. Поэтому, как-то отнестись к его герою и к игре практически невозможно.

Я узнал, что Кшиштоф Занусси, режиссер этой картины, у себя на родине является весьма знаковой фигурой в кинематографе. Это безусловно подогрело мой интерес к просмотру фильма, однако краткое описание о том, про что же эта лента, меня почему-то отпугивало.

Честно говоря, истории, в которых поднимаются вопросы религий и веры в целом, не забывая о постоянном вопросе, кто же в борьбе зла и добра на самом деле добро, вызывали у меня заранее скептическое отношение, поскольку, я считаю, что ответы на эти вопросы исключительно индивидуальны, и ответить на них, наверное, невозможно.

Однако, перейдём к сюжету, который, кстати говоря, весьма незамысловат, и более менее интересным становится лишь под конец ленты. Перед нами история молодого итальянца, который отправляется вслед за своей возлюбленной, которая в свою очередь, решила уйти в монастырь. И находясь рядом с этим монастырем, он устраивается в серьезную энергетическую компанию, в которой его высокоморальные и религиозные принципы столкнуться со страшным современным настоящим миром.

И, вот тут у меня начинаются вопросы. Возможно, это такая «фишка» режиссера или какой-то определенный ход именно в этой картине, но я совершенно не понимаю почему главные герои, который мы встречаем в этом фильме, представляются как некие апофеозы своих сущностей. То есть, если это добрый главный герой, то он обязательно настолько же бесконечно светел, насколько наивен, а если это негативный персонаж, то ледяной смех, открытые признаки садизма и прочее. Мне не совсем понятен этот момент. На мой взгляд, намного интереснее, когда в каждом из персонажей есть, как положительные, так и отрицательные характеристики.

Безусловно, фильм оставляет после себя послевкусие. То есть, я не могу сказать, что я посмотрел этот фильм и тут же забыл. Нет. Однако, медленное и неинтересное развитие сюжета вкупе с прямолинейностью персонажей делают фильм совсем не таким, как хотелось бы его видеть. Конечно, картина оставляет после себя вопросы для зрителя, которые рождаются в его голове по окончании фильма, но, вот только желания задавать себе эти вопросы лента не даёт.

Для тех, кто знаком с творчеством знаменитого польского режиссера, «Инородное тело» станет неким продолжением фильма «Жизнь как смертельное заболевание, передающееся половым путем». Несмотря на то, что в сюжетах картин вы вряд ли найдете сходство, премьера затрагивает те же, излюбленные темы мастера.

«Инородное тело» — это еще одна картина Занусси, которая «кричит во все горло» о потере моральных ценностей, о возвращении к вере и жизненном пути как тяжелом испытании духа.

Главный герой фильма — Анджело (Рикардо Леонелли), молодой итальянец — влюбляется в польку Касю (Агата Бузек). Счастье пары оказывается под угрозой, когда Кася решает принять монашество. Анджело, надеясь, что решение любимой изменится, переезжает в Польшу и устраивается на работу в международную корпорацию. Его начальник, амбициозная и беспринципная Крис (Ангешка Гроховска) приготовила для Анджело не одно испытание на прочность.

По словам режиссера, «Инородное тело» противостоит «серым краскам современности».

«Постмодернизм стирает грани между добром и злом. Я же считаю, что отделять их стоит», — говорит К. Занусси. И на самом деле, фильм избегает полутонов, четко разделяя персонажей истории и их поступки на хорошие и плохие, правильные и неправильные. В этом присутствует некая шаблонность.

Если женщина занимает высокий пост, а не варит дома борщи, то она обязательно продала душу дьяволу, способна на любую подлость во имя цели, много пьет и проявляет склонность к садомазохизму.

Если мужчина верит в чистую любовь и верность идеалам, то он непременно ввяжется в отчаянную благотворительность, но будет обманут жестокими капиталистами.

Если женщина милая, улыбчивая, любит отца, дурного слова не скажет и дурного поступка не совершит, то она, скорее всего, глубоко верующая, да и вовсе собирается в монастырь. Возможно, Занусси и прав, добро и зло в чистом виде все еще существует на свете, однако неужели человек перестает быть хорошим, когда посвящает себя карьере или любви к Богу предпочитает земную?

«Инородное тело» вызывает внутреннее противоречие и множество вопросов самому себе. Смотрите фильм и делайте свои выводы, ведь именно к этому подталкивает зрителя Кшиштоф Занусси.

5 из 10

Это добротная арт-хаусная лента, но с одной очень большой проблемой — затянутая поверхностная обстоятельность, да, абсурд, но бывает и такое. Захотели рассказать обо всех и всё сразу, что толком, конечно, не вышло. В центре внимания был всего один персонаж, остальные прошли мимоходом, даже главный герой, олицетворяющий всё то прекрасное-религиозное, в хорошем смысле слова, лишь порок был на виду и интересен во время просмотра, то есть идея фильма ушла далеко на третий план.

Конечно, в противовес пороку противопоставляется религия, что, в принципе, логично, но вот беда, режиссёр пытается быть честным и показывает тёмные стороны, такие как абсолютная вера и просто каноны, которые не могут возмущать нормального человека, что весьма бесчестно, так как положительность продемонстрирована так и не будет, а стоило бы. Понятно, что то светлое, должно теплится в душе каждого человека, но когда смотришь на подобный разгул, да и ещё с таким любопытством, ненароком закрадывается мысль — что было бы не лишним ещё раз напомнить о прописных истинах, тем более если того требует концепция картины.

Фильм буду рекомендовать к просмотру, но весьма осторожно, хотя не отрицаю, что люди настроенные к религии более благодушно получат удовольствие от просмотра, тем более к тому располагают хорошие актёрские работы.