Лимузин цвета белой ночи

Говорить о трагичном языком комедии совсем непросто. К счасатью, Янис Стрейч справился с этой задачей как нельзя лучше, превратив написанную Маре Свире историю в замечательную киноповесть о человеческих пороках. Само слово «корысть» уже звучит неблагозвучно, а применительно к человеку превращается в якорь, способный утащить «носителя» в самые глубины нелицеприятных поступков. А ведь тётушка Марта хотела всего лишь чуточку внимания и заботы от «последних» родственников. Только вот ведь какая незадача — «просто так» пожилая женщина не нужна никому, кроме её соседей — дружной многодетной семьи. Уповая на родственные чувства, старушка пишет письма с упоминанием «лимузина», и словно по волшебству её дом наполняется персонажами, место которых — в кунсткамере в разделе «В чём моя выгода?»

Сегодня все мы — в той или иной степени — заражены вирусом меркантильности: расчётливость, стремление к личной выгоде зачастую доминируют, окрашивая наши поступки неблаговидностью. Наблюдая за персонажами картины, невольно гадаешь: до какой степени они готовы хитрить, юлить, подхалимничать — лишь бы получить желаемое. Режиссёр не занимается морализаторством. Он не делит персонажей на плохих и хороших, он лишь показывает их в «естественной среде». Ведь корысть — она не падает градинами из грозовой тучи, человек сам её культивирует. Поэтому отношения «ты — мне, я — тебе» касаются не только старушки Мирты, но и совсем юного поколения — Угиса и Ласмы.

Несомненный плюс картины ещё и в том, что режиссёр решил несколько «углубить» тему своеобразным «любовным треугольником». Пусть он так до конца и не сформировался, зато добавил «выпуклости» персонажам. Зритель, прочитав жанр «трагикомедия», может удивиться — где тут драма? Она есть. Потому что одиночество пожилого человека — уже драма. А одиночество человека, отдавшего всё и не получившего ничего взамен, — драма вдвойне. Финал снят замечательно. Он подводит жирную черту под этой странной историей. Но черта эта не обрывается титрами. Она продолжается фотографиями, на которых запечатлены те, кого уже давно нет. Она продолжается выразительностью глаз Эрика. Она продолжается песнями, которые так любила тётушка Мирта…

«Темнеет небо беспредельное над нашим домом в час заката. Спой, мама, песню колыбельную, что пела в детстве мне когда-то. Её напев согреет в холод, сверкнёт как огонёк в окне. Не смолкнет он, когда твой голос, уже не будет слышен мне…»