Месть: История любви

Для кого-то месть — это исцарапать гвоздем чужую машину, припоминая бессонные ночи под «уи-у, уи-у». А для кого-то — залить всю комнату кровью, что даже ботинки будут прилипать к полу. Герои киноленты «Месть: История любви» определенно из второй категории. Булочник-социофоб Кит влюбляется в странноватую школьницу Винг. Взгляды украдкой, первое свидание, велосипедная романтика — все как надо, но однажды случайный пьяница принимает Винг за работницу борделя и настойчиво требует обслужить его. Дальнейшая история вполне узнаваема: идешь в полицию, чтобы защитили от негодяев и обнаруживаешь ровно тех самых негодяев. А защищать народ от самих себя — занятие ох нелегкое. Шаблон медленно рвется, но удивляться некогда — избиения, изнасилования, пытки и унижения прилагаются. Прикованный к стене Кит вынужден наблюдать, как с его девушкой развлекаются по очереди. Выхода нет, придется устроить полицейским небо в алмазах.

Создатели в разнообразных постпремьерных интервью спешат заверить, что кино-то оказывается о любви, а месть и насилие — это так, декорации. В самом деле, союз двух не от мира сего, построивших мир для двоих, показан весьма живописно. Он готов каждый день устраивать Новый год с цветными гирляндами и сквозь слезы поддержит беседу, когда Она снова заговорит с мертвыми. Она будет терпеливо ждать Его из тюрьмы и похода за вражескими скальпами. Но светлое чувство со всех сторон окружено хлюпающей кровью, истошными воплями и колюще-режущими предметами. Согревающие улыбки прервутся холодом острого железа внутри ушной раковины, памятная музыкальная игрушка без борьбы уступит место в кадре скелету младенца. В раскрытии характеров через диалектику души темная сторона явно перевешивает.

Что же о главном образе, то месть стартует во вполне олдбоевском ключе: «Я сидел в тюрьме, копил силы, а теперь вы у меня попляшете!». Правда никаких вглядываний в иероглифы, стилей пьяного мастера и прочей энергии ци. Кит просто бьет наотмашь, цепляется всем конечностями и хватается за столы, стулья, битое стекло. Так дерутся мальчишки во дворе: расквашенный нос, перепачканное грязью лицо в слезах, но глаза полны звериной ненависти к обидчику. И месть действительно страшна. От нее веет трупным запахом, она хрипит стонами поверженных. Женщины, дети, сожжение заживо, смерть от потери крови — моральные границы были стерты уже на первых минутах. Нелинейно-детективный нарратив только добавляет символам увесистости, позволяя почувствовать прорастающую во времени злобу.

Бог умер, Ницше умер, авторы идут еще дальше, давая главам такие названия, как «Расхитители могилы Дьявола». Спутанный метафизический клубок катится, подскакивая на режиссерских провокациях. Чинг По Вонг с легкостью сводит в одном эпизоде убийцу за рулем скорой помощи и насильника с полицейским значком, для пущего эффекта заставляя их долго смотреть друг на друга. Велик соблазн начать прямые поиски религиозных соответствий, но лучше не попадаться на удочку, иначе можно дойти до странных образов навроде Бога, в страхе прячущегося за невинными детьми, или Дьявола, смиренно идущего на компромисс. И, казалось бы, уместно здесь задуматься о библейских аналогиях, вспомнить проблему существования зла, теодицею, Лейбница, Мальбранша и других уважаемых людей — но все это не понадобится. С сожалением приходится признавать, что этико-религиозный антураж создан исключительно ради красного словца. Пусть и поблескивающая постмодернизмом, но интересная в плане моральных выводов завязка — не более чем разбавленный очередной историей великой любви ностальгический привет эксплуатационным триллерам девяностых, где просто «все плохие».

Говорят, месть — блюдо, которое подают холодным. У режиссера в меню сегодня салат «Рекурсивный». Фрактально-тавтологическая концовка соединяет в одной сверхмстительной сцене мстящих мстителей со мстящими за месть мстителями, экспоненциально порождая новых, мстящих с удвоенной яростью, мстителей. Бог, Дьявол, добро с кулаками и без, месть, прощение — все смешалось в доме Чинг По Вонга. Клубок полностью размотался, явив миру смысловую пустоту. От зрителей отмахнулись открытым финалом, перетекающим в афоризм. Декларируя многослойную философию, фильм так и не пошел дальше риторических вопросов и броских заголовков, но предъявил в свое оправдание красочный кровавый визуал и серию запоминающихся образов. А мораль проста: не шутите с полусумасшедшими булочниками и оборотнями в погонах да вовремя выключайте сигнализацию. И все будет хорошо. Наверное.

Месть подобна капле крови, сорвавшейся с лезвия опасной битвы. В ее алом цвете преломляется мир, отражается, как в зеркале. Безобразный и алчный. Капля падает на холодный кафель. Свертывается и…

смердит, как может смердеть только что-то человеческое. Старозаветное око в кинематографе принято вырывать со смаком, так чтобы брызги во все стороны летели, а на образно чистых руках налипали ошметки мяса и скальпа. Лживо, пусто, пошло. В мести не больше романтики, чем в «кишках на танк намотанных». И не меньше смысла, чем в круговороте рождения и смерти. А правда, где-то посередине на том самом лезвии бритвы.

Восток, с его утонченной и упорядоченной жестокостью, обладает удивительной способностью затапливать «кровавые бани» исключительно красиво и ладно, а тема «Мести» идеально подходит для растопки. Конечно до уровня «Олдбоя» с его «плачущим миром» и изощренностью пыток фильму Чинг По Вонга «Месть: История любви» далеко. Эта лента на первый взгляд больше напоминает «Я видел дьявола» Ким Чжи Уна, не уступая ему в жестокости и так же требуя ответа на вопрос: «кто охотник, а кто жертва?» Однако фильм Вонга эмоционально более насыщен и страшен не только младенцами, окутанными тиной, целлофаном и слизью, но и той особенной дикостью, пиршеством крови, которое происходит в конце, когда плоть рвется зубами, пальцами-когтями, кости ломаются с тихим, но оглушающим хрустом, а наружу вырывается нечто поистине жуткое и … человеческое. Круг замыкается именно тогда, когда настоящая человечность просыпается в скромных мальчиках в белых рубашках. Посыл прямой и бьет, как молоток О Дэ-су. Однако мотивы убийцы не притянуты за уши, как в том же «Преследователе», где у сутенера вдруг проснулась светлая, жаждущая крови маньяка сторона. Событие, побудившее булочника взять правосудие в свои руки, заставляет крепко задуматься над тем, что есть добро, а что зло и не только в фильме Вонга.

Любовь, как слеза, скатившаяся с девичьей нежной щеки. Она на миг замирает в падении, искрится и играет, ловя солнечные лучи. Мир смеется над ней. Бесконечно прекрасная, бесконечно живая. Она падает на плоский, все еще улыбающийся мир, уходит в землю, прорастает трепетным, хрупким цветком.

Ни ненависть рождает жестокость. Эта госпожа бесплодна. Жестокость рождает любовь. Слеза, что упала и сжалась от боли при соприкосновении с человеческим миром, обернулась кровью в алых лепестках гнева. Ни ненависть к мучителям толкает булочника на убийства младенцев, ни ненависть заставляет мать вырезать ребенка из чрева, а любовь, которая сильнее всех аргументов философов-чистоплюев, сильнее взвешенного и бесчеловечного «простить тяжелее, чем отомстить» и самой смерти. Кит будет мстить ни за возвышенные представления о девичьей чести, а за боль в глазах любимой, когда насильники один за другим подходили к столу, на котором она лежала нагая и беспомощная, не понимая даже, что происходит. Мстить, не обращая внимания на раны, усталость и на то, что месть будет распространяться, как чума. Он будет рваться из последних сил к цели и неважно раскаялись ли злодеи и сколько добра искреннего или ложного они принесли. Ведь сила движущая им сильнее всего в этом человеческом мире, которому иногда полезно срезать лицо, открывая под гладкой кожей язвы, гной и копошащихся червей, усиленно старающихся пожрать гнилую плоть и очистить раны, но не справляющихся со своей задачей. Печально только, что кожа нарастет снова и скроет все его пороки, например полицейских, которые должны беречь и защищать, а сами насилуют и убивают. Но и у этого безобразно-прекрасного мира есть надежда на лучшее, если в нем есть место для такой любви. Абсурдно, безумно, страшно. Однако верно.

«Месть: История любви» это капля соленой и горькой воды с самого дна океана. Воды, которую не согревает солнечный свет, холодной, темной и ласкающей слепых рыб, но сохранившей память о старом мире, бесчеловечном, а потому правдивом. Капля, в которой мир отражается таким, какой он есть.

Признаться, я ненавижу восточные ужасы и триллеры. Меня бесит весь этот бесконечный символизм, морализаторство и примитивные способы запугивания. Бесят убогие диалоги и вялая игра актеров. Бесят шаблонные сценарии и «неожиданные» повороты сюжета.

Садясь за «Месть» я, прежде всего, посмотрел оценки на Кинопоиске и немало удивился неплохому рейтингу фильма. Во мне прочно засел стереотип, что восточные хорроры, которые у нас даже на dvd официально не выходят — просто шлак. Заинтересовавшись, я приготовился к интересному фильму, который пошатнет мои убеждения.

И, вопреки всему, я его все же дождался. Первые минуты мне показались демонстрацией моей правоты — герой голыми руками копошится в жертве, а полиция вламывается в дом, ступая прямо по лужам крови и совершенно не заботясь о сохранении улик. Зато уже со второй главы (стандартная восточная практика деления фильма на главы — пять глав и эпилог) все начало проясняться и стал виден безупречный стержень сценария.

Фильмов о мести снято немало. Можно вспомнить голливудские «Расплата», «Быстрее пули», «Каратель»… Их очень много, но такой живой и эмоциональной истории я раньше не встречал. Рассказ ведется неспешно и просто, совершенно не заботясь о том, что зрители могут подумать. Все проясняется в свое время и хоть порой кажется, что где-то ты это уже видел, внутри все-таки зреет чувство, что видел ты немного другое…

Поразила, конечно же, жестокость. Жестокость, прежде всего, моральная. Поразило, как полицейские с легкостью на корню обрубают будущее молодой счастливой пары, которая никаких проступков-то в своей жизни и не совершала… Что нам показывает Голливуд? Стандартную схему — «криминал-предательство-расплата». А здесь, прежде всего — желание отомстить за ту жизнь, которой уже никогда не будет…

Игра актеров безупречна, музыка явно знает свое место, все действия и поступки героев расставлены в правильном хронологическом порядке, никаких сюжетных ляпов мною замечено. Немного портит впечатление депрессивная концовка — ведь так хотелось, чтобы месть свершилась чисто и безнаказанно… Ко всему остальному претензий нет.

Нереалистично выглядит ситуация на заправке, ну да это уже мелочь. И не такие случайности бывают…

Зато символизм здесь удался. Завершает эту красивую историю кадр слияния кровей главного героя и бывшего начальника полицейского участка, что как нельзя к месту. Ну а цитата ранее неизвестного мне писателя, касательно того, что «самая страшная месть — прощение», заставляет поломать голову над сюжетом фильма, ведь никакого морализаторства в процессе просмотра замечено не было…

В любом случае, перед вами — отличный пример того, что «могут, когда хотят». Встав на одном уровне с «Ожесточенной», «Месть» предлагает вам жестокую, современную историю любви. Любви до гроба…

9 из 10

Минус — только за концовку…

Отличная драматическая истории любви, замаскированная под жесткий триллер.

Фильм рассказывает о довольно жутких преступлениях, совершенных убийцей в окрестностях Гонконга, который убивает двух беременных женщин и вырезает плоды из их животов. Полиция его быстро ловит, но все оказывается не так просто, как кажется.

На первый взгляд такой сюжет может кого-то оттолкнуть от просмотра, а жаль ведь это не очередной фильм о маньяке или психопате, который просто так режет всех направо и налево, а фильм совершенно о другом, тут показана история любви двух молодых людей, которой препятствуют и последующей за ней жестокой мести, за любимого человека, ее причины и последствия.

Хочется отметить интересную сюжетную линию, которая разделена на главы и в процессе просмотра меняет сюжет на 180 градусов и мастерскую операторскую работу.

Кому нравится трилогия Мести от Пак Чхан-ука, тем сюда.

Фильм получил приз за режиссуру на недавно прошедшем ММКФ.

Рекомендую к просмотру.