Мы

Смотреть шведскую драму «Мы» было непросто. Диалоги и поведение героев вызывали желание закончить просмотр, так как лицезреть происходящее неприятно, скучно, тем более финал очевиден и предсказуем.

Тем не менее основная тема, затронутая в фильме, актуальна, как никогда. Общество всегда было ориентировано на то, чтобы люди создавали семьи, вступали в браки. Важно быть, как все.

Именно это желание, на мой взгляд, объединяет в пару Кристера (он уже опытный преподаватель) и Иду (молодую учительницу). Кристер выбирает неопытную девушку, чтобы умело ей манипулировать в отношениях. Будучи неплохим знатоком психологии, он понимает, с какими внутренними проблемами живет и как действует на близких. Более того, он готов извиниться и пытаться измениться…

Ида производит впечатление девушки, которой нужна опека, непременно замуж и семья. Видимо, считая, Кристера подходящей кандидатурой, она решает жить с ним вместе…

Но главного, что может стать причиной для совместного проживания мы все-таки не увидим! Между этими людьми нет ЛЮБВИ. Поэтому изначально нет и повода для сближения. Молодые люди занимаются строительством каких-то отношений, ломая друг друга. Понятно, что это не надолго. Два человека, совершенно чуждые друг другу, не имеющие ничего общего, не любящие друг друг не могут быть вместе. Именно это нам демонстрирует фильм!

Оглядываясь по сторонам можно увидеть не один десяток пар, которые вот так сосуществуют друг с другом, правда, люди стали довольно просто и быстро разводиться, устремляясь к созданию очередных «ошибочных» отношений.

Вообще, мне кажется, что шведы достойно ответили своим фильмом создателям, ведущим, участникам «Дом 1—2-…»! Построить любовь и отношения невозможно. Любовь либо есть, либо ее нет. Как и отношения между разными людьми, их нельзя построить! При ее присутствии не могут возникать непонимание, эгоизм, раздражение и т. п. Любовь-прекрасное чувство. Желаю каждому обрести свою вторую половину. Тогда и не нужно создавать подобное кино, чтобы донести эти простые вещи!

P.S. Очень понравилось, как со своей ролью справилась Ребекка Фергюсон. Очевидно, что у ее героини были в прошлом попытки «построить» отношения с Кристером. Да и мечтает он именно о такой женщине, но ей слабый и эгоистичный мужчина не нужен. Поэтому она легко его обличает, сочувствуя Иде!

В итоге — хорошее кино.

8 из 10

Есть несколько причин, по которым на драму «Мы» можно обратить внимание. Во-первых, это то, что «Мы» является представителем достаточно редкого события для наших экранов — представителем шведского независимого кинематографа, а такие фильмы действительно к распространённым отнести невозможно. Вторая причина — это актриса второго плана Ребекка Фергюсон в раннем возрасте вместе с матерью переехавшая в Швецию, а получившая мировую известность за роль в очередной серии шпионского экшна «Миссия невыполнима», эта роль позволила ей закрепиться в Голливуде, кроме того, по слухам, Фергюсон вернётся к нам и в новой части «Миссии…». Третья причина, правда, особо значимой её не назовёшь, это исполнитель главной мужской роли. Школьного учителя по имени Кристер сыграл Густаф Скарсгард известный по сериалу «Викинги» и он является сыном Стеллана Скарсгарда, у которого, что не ребёнок, то сын, что не сын, то актёр. Достоин ли Густаф своего отца? Забегая вперёд скажу, что драма «Мы» вряд ли может считаться показательной.

Но всё-таки главной причиной почему же на картину стоило бы обратить внимание — это её сценарист. Им стал Йенс Йонссон, который на короткой ноге с коротким метром. За свои работы он дважды увозил с собой Золотую пальмовую ветвь из Канн (в 2001-ом и 2002-ом годах), брал он и награды Берлинского кинофестиваля (в том же 2002-ом году, но совсем за другую короткометражку) и был отмечен на Сандэнсе, детище самого Роберта Редфорда, в 2008-ом году. Так что от столь заслуженного кинематографиста — на момент съёмок «Мы» в 2013-ом году ему исполнилось 39 лет, так что многое у него ещё впереди — можно было ожидать сильного и глубокого сюжета. Для «Мы» Йенс Йонссон описал историю взаимоотношений двух учителей — Кристера и Иды, у которых заметна разница в возрасте. Но как только они съезжаются и начинают жить вместе, то их любовь начинает разбиваться о камни, которые своим деспотическим характером кладёт Кристер. Ближе к финалу происходящее превращается в настоящее омерзение (не шучу!) и у многих может вызвать настоящий шок.

Итак, заключить можно, что в сценарии Йенса Йонссона мысль была, но то как её перенёс своей режиссурой Мани Масеррат Агах на экран заставляет недоумевать. Не знаю, чем там руководствовался режиссёр и что он пытался показать, может быть свой определённый авторский стиль, но «Мы» прямо-таки изобилует алогичными поступками его герой. Недосказанности в фильме куча, вопросов без ответов также. Например, никак нельзя понять почему вдруг Кристер из любящего мужчины превращается в семейного тирана, который только что и умеет, что унижать и оскорблять Иду. Остаётся только догадываться, что он, скорее всего, действительно деспот. Но подчёркнутого отображения этой догадки в фильме нет. Непонятно почему он взъелся на Линду (Фергюсон) — единственную подругу Иды. Он говорит, что она отрицательно влияет, но где же это видно в фильме? И с самой Идой далеко не всё ясно. почему он там нервничает от своего ученика, который ведёт себя как самовлюблённый эгоист? Таких в школах пруд пруди, а она словно с ума сходит. Кстати то, что она с ума сходит — это тоже догадка, но свои объективные причины так думать имеются.

Есть определённые вопросы и к актёрам. Как уже говорил выше нельзя брать драму «Мы» за мерило актёрского таланта у Густафа Скарсгарда. Львиную долю фильма он только и делает то, что орёт как человек с психологическими проблемами, а многие его поступки лишены логики и оснований. Роль Кристера — очень узкая и прямолинейная и рассмотреть на что же способен Густаф Скарсгард невозможно. К тому же они с самого начала не смотрелись парой с коллегой по съёмочной площадке Анной Острём, той самой Идой, которую в конце можно признать тоже явно не в себе. Вроде бы она влюблена в Кристера и готова ему простить измывательства, но столь резкий переход от нормальной девушки к забитой собачке вызывает недоумение. А ещё эти слуховые её галлюцинации. Что с ней такое, отчего она себя ведёт так? Не удалось быть Фергюсон «связующим звеном» и выступить в качестве яблока раздора в семье Кристера и Иды. То появляется она, то исчезает, что-то там говорит, но после себя ничего не оставляет. Всё время ходит в капюшоне странный мальчик (Кевин Ваз), но какое значение несёт его персонаж? Что у Иды «крыша поехала»? Сомнительно.

Пожалуй при всей критике к драме «Мы» не буду окрашивать рецензию в красный цвет. Исходя их тех причин, которые были описаны в её начале и вполне возможно, что картина всё же найдёт своего зрителя и не оттолкнёт. Шведский независимый фильм позволяет познать кинематограф с новой его стороны. Но, субъективно говоря, эта сторона далеко не самая привлекательная. Открытый показ гениталий, отвратительные по своему содержанию сцены в самом финале — это ещё скрепя сердцем можно было бы простить, но то, что главные персонажи оставляют после себя неясность — нет. В общем, я остался фильмом недоволен, а другим же решать самим стоит ли картина просмотра своей неоднозначностью или нет.

5 из 10

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-шведски.

Начинающая учительница Ида, напоминающая так и не выросшую старшеклассницу, принадлежит к той породе девушек-дюймовочек, про которых потом говорят: «Маленькая собачка до старости щенок». Ида прямо на работе влюбляется в Кристера, который преподаёт в той же школе, что и она. Молодые не тратят зря время на романтические вздохи при луне и довольно быстро начинают жить вместе, осваивая на ходу все прелести гражданского брака. И, может, именно поэтому гипноз стремительно нахлынувших чувств, так же активно теряет своё влияние. Но щедро производимые молодыми организмами гормоны продолжают удерживать пару наплаву, в то время как «Титаник» их скоропостижной любви уже начинает погружаться в пучину взаимной неприязни.

Смену позиций, случившаяся после начала совместной жизни, в которой Ида начинает всё очевиднее исполнять роль жертвы, а властный Кристер с успехом пробует себя в образе викинга-тирана, дополняет (если воспользоваться треугольником Карпмана) спасатель, в роли которого выступает секс. Именно к его помощи Ида прибегает каждый раз, когда гнев Кристера становится совсем неконтролируемым, а его вопросы (типа «С кем вчера была?») слишком экзистенциальными. И до поры ей удаётся разрешать их раздвиганием ног или манипуляцией рук. Однако даже такая, на первых порах безупречная, стратегия скоро перестаёт срабатывать. И по мере углубления отношений дерьмо прошлого всё стремительнее всплывает на поверхности неважно складывающегося союза.

Судя по тому, как Кристер общается по телефону со своей матерью, можно предположить, что в ещё недавнем прошлом он был тем самым маминым сыном, которому по совместительству приходилось исполнять роль мужа (в психо-парадигме). И незавершённый гештальт тех отношений фонит теперь так сильно, что даже высшее педагогическое образование не особенно помогает. Непомерно разросшееся эго, неготовое идти на компромиссы, почти буквально сводит своего хозяина с ума. И потому необоснованная ревность Кристера сменяется всё более перверсивными сексуальными эскападами, одна из которых приводит к вызывающему и наверняка травматичному для обоих эксцессу…

«Мы» — это тот незаметный благотворительный взнос в пользу «бедных» (неудачных супружеских пар), который можно легко упустить из виду. Но с позиций психологии фильм предоставляет почти образцовую возможность для анализа неустойчивости отношений в современных браках, 2/3 которых (если уже не больше), согласно статистике, распадаются. Может быть, швед (с явно не шведскими именем и фамилией) Мани Массерат Агах и не копает так глубоко, как его соотечественник Бергман, один из главных специалистов в области психодрам, но препарирует агонизирующую связь он явно со знанием дела, что говорит о его интересе и уважении к гендерной анатомии.

«Почему ты хватаешь мой член, когда я пытаюсь серьезно поговорить с тобой?!» (фраза из фильма)

Ида и Кристер — счастливые жертвы служебного романа. Их отношения вышли за рамки коллег-учителей, и теперь влюбленные строят совместный быт. Но конфетно-букетная романтика быстро омрачается болезненной притиркой. Кристер дико ревнует ко всем действиям и мыслям Иды, и открывается ей как вспыльчивый, грубый и не совсем адекватный человек. Да и сама девушка уже не уверена, что сильно любит Кристера и готова жить под безостановочным прессингом…

Есть такие фильмы, пиар-кампании которых посредством трейлеров, постеров, кадров и пикантно-рекламных комментариев строятся на наличии порно-сцен в картине. И неважно насколько они будоражащие, продолжительные и часто встречающиеся. Главное, что они есть. Сходи в кино, и ты увидишь настоящие письки, возможно даже реально вставленные одна в другую. Пусть мимолетно и не во весь экран, но это будет! А про что кино? Да какая фиг разница! Разве этого не достаточно? Как известно секс — мощный маркетинговый двигатель и посредством подобного пиара можно привлечь весомую публику к ленте, у которой нет бюджета, звезд и оригинального сюжета. Да, многие будут плеваться после просмотра, но деньги-то за билет они отдадут, а дальше хоть трава не расти. И как раз шведские «Мы» если и могли чем-то заинтересовать зрителя на этапе промоушена, то разве что порнографической завлекалочкой.

Ведь по сути фильм Мани Масеррата Агаха — депрессивная мелодрама о том, как тяжело ужиться двум разнополым существам, если они слишком непохожи друг на друга, и стоит ли вообще это делать. В ленте намеренно схематично и мельком показано зарождение романа (вот познакомились на работе, пошли гулять в парк, слопали мороженое и поцеловались), чтобы поскорее обнажить срез совместной жизни «со всем дерьмом, что есть между нами» по словам главной героини. Первая обещанная софт-порно-сцена не заставит себя долго ждать, дабы показать, что поначалу они делали ЭТО с удовольствием, а далее начнется «хрен ли то лежит здесь, когда оно должно быть там!», ревнивые визги, недовольные писки и постоянное раздражение из-за того, что оказывается мы совсем не такие, какими казались, пока не съехались. Парочка ссорится, мирится, обещает «больше никогда так не делать», а потом делает вновь и вновь и снова просит прощения… Фактически мы созерцаем реальность, через которую проходят многие пары, но не все её выдерживают. Ведь суть близких отношений не в том, чтобы изменить друг друга, а чтобы принять друг друга такими, какие есть. Истинная суть избранника обнажается не в кафе-кино-театре-парке-пляже и других увеселительных местах, и даже не в кровати, а вот в этой самой совместной бытовухе, каждодневном неизменном присутствии одного и того же лица и тела, со всеми его бзиками, капризами, нервными всплесками и грязным бельем. Вот она, ваша лапочка, без маски и напускной презентабельности! Что, он/она уже не такой белый, пушистый и ласковый? И трахаться не хочет, когда хочется тебе? И ревнует и упрекает то ли за дело, а то ли просто из-за дурного настроения. И все это надо терпеть, ведь это твоя вторая половинка, которую выбрал по доброй воле…. А может ну его на, и это всё не нужно? Хочу ли я так жить, вот с этим человеком? И вот это «хочу» и «могу» и есть истинное мерило настоящих чувств.

С одной стороны «Мы» — кино реалистичное, но с другой эта правда жизни не вызывает теплых эмоций, и не потому, что она глаза колет, а в силу неприятности главных героев. Кристер не просто домашний деспот, а скрытый садист и извращенец, лишь кажущийся рафинированным интеллигентом. А Ида — патологическая безвольная страдалица, ведущая так себя дома и на работе. Их отношения воспринимаешь не как семейные трудности среднестатистических людей, а причудливо-больное бытие фриков. И потому сложно проникнуться их проблемами, ибо не происходит отождествления, если только вы себя не ведете также со своим супругом или супругой. Но надо отдать должное жестокости фильма, когда если веришь в существование этих персонажей, то и не сомневаешься в их диких поступка и истериках. А что касается элементов софт-порно, то без них история бы ничего не потеряла, но смотреть на «Нас» было бы еще грустнее и тяжелее. А ведь хочется клубнички, правда?

6 из 10