На вкус и цвет

Американский пластический хирург Нейман с внешностью красавчика из латиноамериканских сериалов считает силиконовые буфера верхом совершенства, ездит на мажорной тачке, нюхает кокс, жарит пациенток в кабинете, в выходные выписывает проституток на дом.

Однажды в магазине он встречает девушку Алану (конечно же, чёрную) и с ходу, прямо в лоб, с презрением в голосе, заявляет ей о никуда не годящемся размере её груди. Алана не из робких и в ответ вываливает всё, что думает о пластической хирургии и наглом докторе. И вот, наш герой — кокаинист, циник и шлюхотрах — уже в волнении топчется перед входом в ресторан в ожидании первого свидания с Аланой, дует в ладошку, тестируя запах изо рта; он готов трансформироваться из безнадёжного морального урода в чуткого влюблённого с кротким взглядом.

С радостью первооткрывателей преподнесены затасканные ещё в прошлом веке мелодраматические ходы, псевдокрасивости — «я с детства люблю воду, в ней столько противоположностей: она либо успокоит, либо принесёт беду, смерть» — ах-ах-ах, какой у нас доктор романтичный философ и банальщина вроде «иногда сны демонстрируют человеку его потаенные желания» (новость-то какая!). Режиссёрское бичевание порочного инстаграма как арены соперничества чокнутых на своей внешности гламурных дамочек смотрится как моралите от каких-нибудь уличных евангелистов.

Дёшево, скучно, до смешного наивно.

Американский пластический хирург Нейман с внешностью красавчика из латиноамериканских сериалов считает силиконовые буфера верхом совершенства, ездит на мажорной тачке, нюхает кокс, жарит пациенток в кабинете, в выходные выписывает проституток на дом.

Однажды в магазине он встречает девушку Алану (конечно же, чёрную) и с ходу, прямо в лоб, с презрением в голосе, заявляет ей о никуда не годящемся размере её груди. Алана не из робких и в ответ вываливает всё, что думает о пластической хирургии и наглом докторе. И вот, наш герой — кокаинист, циник и шлюхотрах — уже в волнении топчется перед входом в ресторан в ожидании первого свидания с Аланой, дует в ладошку, тестируя запах изо рта; он готов трансформироваться из безнадёжного морального урода в чуткого влюблённого с кротким взглядом.

С радостью первооткрывателей преподнесены затасканные ещё в прошлом веке мелодраматические ходы, псевдокрасивости — «я с детства люблю воду, в ней столько противоположностей: она либо успокоит, либо принесёт беду, смерть» — ах-ах-ах, какой у нас доктор романтичный философ и банальщина вроде «иногда сны демонстрируют человеку его потаенные желания» (новость-то какая!). Режиссёрское бичевание порочного инстаграма как арены соперничества чокнутых на своей внешности гламурных дамочек смотрится как моралите от каких-нибудь уличных евангелистов.

Дёшево, скучно, до смешного наивно.