Небо над Берлином 2

Имея столь поэтичный слоган, вполне соответствующий творческому гению Вима Вендерса, крайне странно, после просмотра сего кинофильма, осознавать его несоответствие тому, что ожидает увидеть зритель, прочтя название, опять же, слоган, краткое описание и вместе с тем вспомнив, какие произведения обычно творил постановщик до сего фильма. Данную ленту нельзя назвать однозначно плохой — это не тот случай. Она, скорее, несбалансированна. Автор будто бы не знал, какую историю именно хочет рассказать, на каких моментах и структурных составляющих акцентировать внимание зрителя. Он, прибегая вновь к особенностям немецкого экспрессионизма, демонстрирует глубинные, многогранные рефлексии вначале, которые вкупе с мастерской, куда более выразительной, нежели в первом фильме, музыкой Лорана Петигана и Грэма Ревелла, обещают нечто запоминающееся, нечто, что, возможно, своим размахом тем для обозрения, ситуативным разнообразием, сюжетом истории и конечным выводом сумеет превзойти ленту 1987-го года.

Но, как становится понятно со второй половины фильма, все обещания — лишь пустой звук, который сам себе выдумал зритель и в котором он сам же разочаровался. Однако смысл остаётся прежним: первоначальная направленность, как стилистическая, так и смысловая, фильма почти абсолютно не соответсвует той канонаде шпионских и криминальных историй, которые берут своё начало примерно с того момента, как герой Отто Зандера (Кассиэль), подобно персонажу Бруно Ганца (Дамиэлю), приходит в мир людей. И вот уже этот момент сомнителен, ибо ранее сообщалось, что этого он хочет, однако ему не хватает решимости. А здесь появляется соответствующая мотивация, но результатом своих явно случайных действий пришелец удивлён, о чем сообщает его мимика, его диалоги. Но это — момент именно как сомнительный, так и спорный, ибо в нем можно увидеть и строго противоположной направленности настрой и оценку ситуации. Однако это — именно начальная точка. Вереница куда более пространных происшествий разворачивается после, притом разворачивается по принципам раскрытия сюжетов блокбастеров Голливуда. А именно, например: персонажи и их мотивация толком не объясняется, от чего особенно страдает герой Уиллема Дефо (Эмит Флести), который пусть и блистает своей харизмой, все равно оставляет открытыми к своему персонажу множество и множество вопросов, не формируя четкого характера по классической системе решений и выборов. То есть он сперва хочет одного и соответствует в поведении своему желанию, однако конкретно оно не обоснованно, а в конце и вовсе уступает иному хотению, которое на фоне прошлого выглядит абсолютно странным и глупым. Вместе с тем глупым кажется и поведение множества личностей картины, которые в нестандартных ситуациях, но все же реально возможных, ведут себя также нестандартно, но вместе с тем глупо, нереалистично и потому смешно: соприкасая в таких моментах свою первичную стилистику повествования со стилистикой, не свойственной себе, Вим Вендерс формирует рудиментарного монстра Франкенштейна на почве кинематографа, который, как и образ фантазии Мэри Шэлли, обладая немалым уродством, не обделён и некоторой положительной составляющей.

Тут снова стоит упомянуть музыку Лорана Петигана и Грэма Ревелла, прекрасную операторскую работу Юргена Юргеса, визуальное оформление картины, в котором уже с первой киноленты прослеживается некоторая дань почтения от Вима Вендерса к Андрею Тарковскому и его «Сталкеру» 79-го года, философские рассуждения о жизни и её ценности, об единстве людей друг с другом как второстепенном и единстве человека с самим собой как основным фундаментом мировой гармонии. За этим, в мастерском обрамлении автора, приятно и интересно наблюдать, в это занимательно вникать, побуждая к размышлениям самого себя. К сожалению, увеличение динамки и аляповатости действа этому вредит, в конечном итоге формируя из чувств странный ком противоречий.

Эта история, что благо, абстрагирует себя от фильма 1987-го года, таким образом окончательно утверждая, что «Небо над Берлином» — самостоятельное, законченное, прекрасное произведение. В рамках развития которого можно и не рассматривать этот странный симбиоз европейской школы арт-хауса и западной стилистики демонстрации приключений борющихся со злом героев вроде Джеймса Бонда и прочих. Конечно, нельзя и не учесть плюсы картины, благодаря которым и формируется окончательный вердикт: фильм средний. Виму Вендерсу не удалось взрастить из разномастных деталей нечто слаженно работающее даже в границах довольно приличного бюджета. Но и однозначно в грязь лицом сей мастер кинематографии, нужно признать, не ударил. В конце концов, смысл первой половины об особой значимости людской жизни ввиду её непохожести на любое иное существование, и смысл второй половины о приобретении ценности бытия через творение добра и борьбу со злом ясны и понятны. Да, понятия зла и добра незамысловаты, что сильно отличается от глубинного познания человеческой жизни. Но все же: выражение идей есть и являют из себя нечто четкое, почему, может, не удосуживающемуся себя длительными размышлениями зрителю это кино понравится. А если он знаком с первой частью, то может понравится и больше, чем первая часть сей дилогии. Но об этом уже не мне судить. О своих же суждениях, сугубо субъективных, я рассказал.

P.S. Спасибо за внимание.

Первый фильм дилогии спустя 6 лет получает продолжение поведанной с небес истории об ангелах. «Так далеко, так близко» или «Небо над Берлином 2» обращается к событиям нового времени после падения берлинской стены, стремясь усилить сюжетную магистраль еще большим количеством событий и героев. Вместе они представляют собой два взаимопроникающих элемента, образующих единую систему — вселенную Вендерса, где есть мир живых и мир ангелов, и если первый фильм по большей части посвящен вопросам ангельского бытия, то продолжение сосредотачивается на реальности человека.

«Небо над Берлином», положивший начало истории, фильм сильный и грандиозный, как размах огромных крыльев, он являет невидимый срез человеческой жизни. Это поток сознания, недоступный никому, кроме ангелов, который преобразуется в хаотичный коллаж. Отсюда и монологичность ленты, ведь ее сердце — это мысли людей, торопливо сменяющие друг друга, как листья в осеннем вальсе, или же наоборот зацепившиеся за какой-то один предмет, подчинивший разум. Вендерс открывает новую глубину интереса к человеку как к субъекту духовной деятельности, позволяя проникнуть в «святая святых» его сущности.

Такое трансцендентное путешествие происходит спонтанно, сюжет лишен строгой линейности, он более сумбурный в этом плане, но не выглядит нестройным, переходит от сцены к сцене, от героя к герою словно по вдохновению. Это отсутствие строгой иерархичности вполне сообразуется с особенностями мира ангелов, где ни время ни пространство не имеют границ и точек отсчета, и к тому же подчеркивает естественное броуновское движение мира людей. Однако есть идейный стержень, к которому стремятся все сюжетные элементы — это сравнение двух противопоставленных измерений и рожденное стремление покинуть «мир, оставшийся за миром». И оно выглядит особо значимым на фоне невольного бессилия — ангелы могут лишь легким приободряющим касанием передать толику своей безмерной любви, но это не всегда может помочь. Так, наиболее сильной сценой, показывающей это, является монолог самоубийцы, сопровождаемого ангелом Кассиэлем, который оказывается беспомощен перед ликом смерти. В конечном итоге, история сталкивает оба мира, замирая в напряжении.

Но если плавная форма «Неба» объясняется ее притчеобразным характером, то в «Так далеко, так близко» она приобретает ломаный и дискретный вид, смещаясь со стези рефлексии на динамику действия. Продолжает раскрываться контраст и особенность связи этих миров, преступить черту между ними оказывается возможно для еще одного ангела — и глухо спадают доспехи, теряются крылья, растрепываются волосы. Односторонняя связь с духовным миром людей исчезает, поток мыслей перестает звучать полифонией откровений для того, кто спускается с небес. Но это не слишком дорогая цена, ведь возможность окунуться в течение жизни намного важнее наблюдения, даже самого участливого в эмоциональном плане.

Продолжение дилогии строится на диалоге как на способе обмена информацией чаще, чем в первом фильме, что мотивированно сменой места действия, ведь второй ангел, ниспадая, тоже активно изучает неведомую ему ранее сторону действительности. Но если «Небо над Берлином» о том, как трудно быть ангелом, то «Так близко, так далеко» — как трудно быть человеком. Новый опыт в другом измерении приносит невероятное количество впечатлений, но в отличие от Дамиэля, у которого было четкое сформированное желание и цель, для Кассиэля этот переход — неожиданность даже для него самого, хотя за исследование он принимается не с меньшей рьяностью, чем его друг. Но очень скоро оптимистичный настрой незаметно тает — ангел оказывается исполнителем тягостной роли заблудшего на дне социума, и ему открываются не только цвета, вкус, чувства, но и одиночество и потеря смысла жизни. Особую роль здесь играет и новый персонаж, принадлежащий к темной стороне — харизматичный представитель демонического рода. Сам по себе неоднозначный, он не практикует беспорядочное зло, но преследует незадачливого ангела и парадоксально противопоставляет себя самой Тьме, и важность его в том, что он раскрывает особенности метафизического устройства Вселенной по версии Вендерса.

В этом фильме сюжет стремится к выстроенной последовательности, но все же не отличается особой аккуратностью и местами провисает, хотя в целом и компенсируя это визуальной эстетичностью и завораживающей патетичностью. «Так далеко» масштабен и не ограничивается Берлином настоящего — он обращается и к истории периоду фашизма, и к советским реалиям, пытаясь охватить как можно больше вещей, чтобы показать разнообразие мира Человека, но ему не хватает цельности. Форма первого фильма идеально выдерживает его хаотичность, во втором же она местами просто рвется, пытаясь охватить слишком многое. Из-за этого некоторые события выглядят как в спешке стиснутые, некоторые герои остаются нераскрытыми, например, бандиты выглядят пустыми гротескными персонажами, больше похожими на карикатуру, которая по стилистике явно не подходит к ленте.

«Продолжение следует» гласит финал «Неба над Берлином», но в действительности это произведение самостоятельное, второй фильм с ним, конечно, связан героями и тематикой, но выглядит намного более скромным — и в плане художественной выразительности, и в плане идей — «Небо» на них на порядок богаче. Если прибегнуть к сравнениям, то первый фильм как яркая ослепляющая вспышкой, а его продолжение оказывается не самым могучим, но все же обжигающим огнем, достаточным для освещения неведанного. И вместе эта дилогия предстает единым торжествующим гимном во имя человечества, исполненным самозабвенного гуманизма и силы.

Если первая часть, при всей своей поэтичности и завораживающей картинке, страдала недосказанностью, неясной мотивацией поведения ангела, и туманными монологами в финале, то вторая обретает более ясные очертания, становится более сюжетной. Если там ангелы были просто бесплотными, вечными существами, то теперь они приобретают более конкретные, Библейские очертания.

Мы посланы, чтобы приблизить тех, кто в дали. Нести свет тем, кто во тьме. Дать Слово тем, кто спрашивает. Мы-посланцы, вы для нас всё произносит ангел и тем самым вводит зрителя в духовную систему координат Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь. Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение? (Евр.1.6,14;)

- Почему люди всё чаще избегают нас? — Потому, что у нас есть могущественный противник, ему люди верят гораздо больше чем нам. Услышав такой разговор ангелов, сразу вспоминаются слова Достоевского: Добро со злом борются, а поле битвы — сердце человеческое. Итак, мир людей искушаемых демонами, становится всё более злым. Люди всё слабее слышат обращённые к ним увещания и предостережения ангелов. Это и не удивительно, грешить легко а творить добро это труд, в «ущерб» себе. Вендерс разворачивает свою историю так, якобы ангелы не могут вмешиваться в ход событий, они превратились в простых наблюдателей, статистов. А одному из них, Касиэлю очень хочется изменить ход вещей. Он желает посмотреть на вещи глазами человека, ощутить почему человек не может быть добрым. И вот, это свершилось. Он стал человеком, стал смертным и совершил свой первый подвиг. Но теперь он осознаёт, человеку свойственно ошибаться, увлекаться, греховная природа влечёт его ко злу, и даже желая добра нужно быть рассудительным. Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10,16;) Теперь Касиэль-человек ощущает всю силу влечения ко греху. Пьянство, ограбление, хранение оружия… всё то что он хотел исправить, теперь совершает сам. Почему я не могу быть добрым? Вот вопрос, который мучает его. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7.15—24)

Теперь, будучи человеком, Касиэль призывает на помощь своего ангела-хранителя, он стремится к добру. И его стремление приведёт к желанной цели, Касиэль вновь обретёт вечность, потому что добро — это любовь, а Любовь — Это Бог, а там где Бог там нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная…

Что сказать, замечательная фэнтези — притча о противостоянии добра и зла, о выборе человека, о том что он сам хозяин своей судьбы. Да, и не будем забывать, что ангелы намного ближе чем мы думаем. Я посмотрел эту часть с большим интересом чем первую, хотя она длиннее на 20 мин. Это пожалуй самый лёгкий для восприятия (имхо) фильм Вендерса. Он не затянут, нашлось даже немного места для экшена (кража боеприпасов), который отлично вписался в сюжет. К старому составу добавились Уиллем Дефо и Настасья Кински, которые очень органичны в своих ролях. Если вам первая часть показалась слишком мудрёной или нудноватой, обязательно смотрите вторую, не пожалеете.

9 из 10

Вим Вендерс, немецкий постановщик, поставил себе памятник нерукотворный подле красных дорожек Каннского кинофестиваля после арт-хаусного «Небо над Берлином», который был настолько тепло встречен критиками, что был признан в своих кругах культовым. Через некоторое время Вендерс вернулся в Канны со вторым фильмов про ангелов, сошедших к нам в мирское бытие (хотя стоит упомянуть, что оригинальные названия имеют больше различий, нежели лишь цифра-приставка «2»). И вновь немец поразил жюри, получив заслуженную награду.

Как мне показалось, что в «Небе над Берлином 2» режиссёр отошёл от полновесного эксперимента со стилистикой арт-хауса, где-то предавшись классической художественной драме. На этот раз главный герой, бывший ангел, спустился к нам довольно быстро и быстро начал осязать простую человеческую жизнь со всеми её недочётами, грехами и условностями. Наш герой ещё долго будет пребывать в вере в человеческую доброту, пока его взгляды не начнут рушиться с одночасье. Мы видим трагедию человека, который вроде бы нам кажется уже взрослым, но с детскими помыслами и когда приходит переломный момент — ломается всё.

Отто Зандер, сыгравший ангела Кассиеля, главного героя фильма, блестяще справился со своей ролью. В нём было немыслимо много экспрессии, эмоций и настоящего чувства, что проникаешься его образом, внимательно следишь за изменениями в его поведении, за сменой стереотипов. Просто блестящая роль, достойная всяческих наград.

Поразительна и музыка в ленте, монологи всё также заставляют прислушиваться к сказанным словам и осмысливать их, искать житейскую философию, думать не наши ли мысли слышат ангелы. Удивительна и операторская работа — стоит вглядываться во все без исключения сцены и ты словно оказываешься невидимым зрителем чуть поодаль от происходящего.

«Небо над Берлином 2» — прекрасный экземпляр арт-хауса, не каждый дойдёт до конца фильма, но тот, кто всё-таки посмотрит фильм полностью будет вознаграждён существенно раздвинутыми границами своего кинематографического кругозора.

9 из 10