Ошейник

Дно мегаполиса, как дно мусорного бака, гниет наслоениями разного сомнительного элемента. Гниющий муравейник. Ночью там активизируются причудливые персонажи. Проститутка, ее дружок, жирный, лоснящийся, увалень, активный любитель наркотиков на крутой тачке. Пара дружков мечтающих снять собственно snuff- movie. Такими обитателями населены задворки ночного мегаполиса Райна Николсона. Все эти персонажи носят в себе одно объединяющее качество. Полное отсутствие положительных или привычных персонажей. Все они пропитаны пороком, и так или иначе запредельно грешат. Источая цинизм, плетут сюжетную линию, закономерно пересекаясь. Словно палач, по воле случая, и голосов в голове, этим муравейником бродит нелепый верзила. Пуская слюну, облизывая десна, перехватывая тележку рукавицей в лохмотьях. Застывший крик умирающего бездомного обрел лицо. Ник Принсип больше не скрывается за хромированной маской. Спектакль одержимого бомжа-фанатика. Галлюцинации коего тонко, ненавязчиво намекают на службу в католической церкви в юном возрасте, и прочие забавные вещи. Проецируя боль юных лет на всех встречных и поперечных Ник, в религиозном угаре, сокращает поголовье грешников с соседних окрестностей. Одна грязная, пропитанная сладковатым запахом вспоротых кишок, рвотных позывов. Ночь черни и торжества насилия. Нет, не судная ночь. Райан подал свой collar в манере нарочито реалистичной. Эдакий прошедший редакторскую правку snuff. Отдельное место занимает нарочитая, циничная, демонстрация актов насилия. Ручная камера делает свое дело, периодически эффект «любительской» съемки усиливает градус отвратительного. Принсип, надо отдать ему должное. Играет со вкусом, старательно, погружается в процесс, и в горячую плоть жертв тоже. А дополняет эффект повсеместной, угнетаемой атмосферы происходящего саундтрек за авторством Protecror101. Тот свою очередь активно сотрудничает с компанией NECROSTORM. Это дает понять в сторону чего будет направлен ракурс режиссерских стараний. Сюжет предельно прост, и задается, писался в последнюю очередь Райан очевидно вдохновлялся творчеством таких парней как Фред Вогель, Люцифер Валентин, Иттенбах, который, Олаф. Обильная gore детализация, сдобренная кашицей из телесного насилия да соков боли- их основной конек. Райана смело можно ставить рядом с этими кровоточащими иконами. Нужного эффекта он добился, парень работает строго на определённую аудиторию, готовую покупать все больше продукции на конвентах. Оккупируя многочисленные стенды. Больших затрат подобные картины не требуют. Все на чистой коленке энтузиазма. (В свое время подобным образом был снят небезызвестный Necromantic)

Райан эксплуатирует тематику, разворачивая перед зрителем театр живого гноя, смрада, боли обреченных. Бульон из сортирных шуток, изнасилований, и снова рек крови.

Хорошая попытка в жанре, которая, безусловно, удалась. Вдохновение, порой, такая штука, что помогает вытянуть даже отвратительно бацанное «произведение». Ситуационная притча о событиях одной ночи. Под соусом из snuff-gore-torture элементов. Получилось вкусно, но совершенно непримечательно.

Отправляясь в ночное дежурство в зловещие глубины подземки, будь готов ко всему, даже самому невероятному, невыразимому и просто омерзительному. Отправляясь в ночное дежурство во влажные глубины коллекторов, будучи при этом хрупкой девушкой-полицейским без явного жизненного опыта соприкосновения со всякими нечистями-мерзостями, будь готова к тому, что тебе обязательно встретится кто-то дико подозрительный или просто дикий, скует цепями и ошейником, устроит в дружной компании мертвецов продолжительную оргию, а потом еще и сделает для пущей убедительности главным соучастником всех своих кровавых злодеяний с привкусом необыкновенного каннибализма.

Известный канадский режиссер в таких ныне чрезвычайно актуальных поджанрах ужасов, как трэш, gore и splatter, неровно нервно дышащий в том числе и к переложению на урбанистический лад каннибальских баек из антропологического склепа, небезызвестный в североамериканском андеграунде мистер Райан Николсон, снискавший славу и крайне своеобразного, извращенного и изощренного любителя остросатирических и черноюморных выпадов в сторону современной молодежи в целом и женской части населения в частности в таких своих картинах, как «Запытанный», «Живая еда«, «Вешалка», «Голодовка» и «Большие шары», после очередного беспробудного ночного кошмара, которые всегда были для Николсона питательным источником его сатанинского вдохновения, решил создать эдакий «наш ответ Чемберлену», то есть всем хоррорам об ужасах подземелий, как-от «Спуск» и «Полуночный экспресс», которым в свою очередь стала его картина 2014 года «Ошейник», с весьма ощутимым успехом прогремевшая на Monster Fest Perth, 2300 plan 9 les etranges nuits du cinema film Festival и Slaughter In Syracuse Underground Horror Fest.

И на первый беглый взгляд кажется, что в общем-то Николсон в «Ошейнике» ничего кардинально нового в безыскусную жанровую диалектику не добавил, препарировав крайне одномерный сюжет по точно таким же, одномерным лекалам, и творя на экране сугубо постмодернистскую байку о хорошей копше-новичке и плохом подземном садисте-каннибале с пристрастиями доморощенного бомжеватого Кристиана Грея, которому вздумалось не вздуть, но вдуть невинность на дыбы и дыбу, посвятив к тому же ее во все прелести-мерзости своего увлекательного дома подземных ужасов. Так сказать, передать свой натруженный напиленный опыт будущим поколениям, чтоб запомниться эдак на века в памяти будущих предков. Если он их, естественно, не успеет укокошить и поджарить еще в материнских чревах. Сюжет довольно очевиден, предсказуем даже, не говоря уже о том, что каждый новый поворот, за которым мотор не ревет, но вопит пила, все больше стремится увести фильм из темных лесов истинного, неподдельного ужаса, в густые болота тотальной невменяемости, абсурдистского абсолютизма, инфернального гротеска, преисполненного фатальной визуальной избыточности, которой срочно требуется определенная подбривка, некая синтетическая выхолощенность.

Однако Райан Николсон не был бы Райаном Николсоном, и «Ошейник», резво начавшись по всем заветам старого-доброго бессмысленного и беспощадного олдскула и так же завершившись, не без дополнительных оттенков наяристого и напористого в своей агрессивной псевдореалистичности псевдоснаффа, в своей уютной беззаботной кинематографической середине продолжается уже не как имморалистский гиньоль, призванный лишь шокировать самых нестойких, а как вполне внятная история о том, что даже садисты-маньяки-каннибалы это тоже, в принципе, люди, которых можно и нужно понять. Хотя бы попытаться, ведь в конце концов и наш бородатый детина-содомит был когда-то нормальным, здоровым и стойким по отношению ко всякого рода искушениям и извращениям, а мизогиником со странными пищевыми пристрастиями стал оттого, что на него самого однажды накинули ошейник принципов, рамок и умозрительных норм. Свобода воли в цепях — новорожденный кровавый демон, таящийся во глубине подземелий разума, на воле. Ошейник становится тем ярким символом покорения и послушания, превращения нормального человека в животное, укрощенную собачку, который кроваво-красной, почти багряной нитью проходит через весь безумный мир фильма Райана Николсона.

Ошейник как удобная метафора укрощения, обратимого процесса эволюции, в зловещем и очень неметафорическом, нарочито материальном мире фильма, сотканного из боли, крови, слез, соплей, унижений, собранного аки сатанинский конструктор псевдобытия из частей человеческих тел, начертанных мелом и кровью сигм и стигм, окрапленных слезами восковых свечей, разбросанных в контролируемом хаосе, который и есть тем порядком, по заветам которого придется ныне жить той, кому довелось увидеть Ад и его главного Властителя порочных дум и выпотрошенных для поджарки сердец.

В последнее время прежде чем браться за просмотр какого-нибудь фильма, о котором мало чего известно, я прибегаю к помощи кинопоиска в поиске инфы его касательно. Ежели и после этого не наступает ясность и предпросмотрового представляния сложить не получается, то приходится мониторить заграничные сайты. В случае с фильмом «Collar» 2014 года у меня вышла небольшая промашка… а может и большая, смотря как поглядеть. Повелся я на довольно высокий рейтинг IMDb и положительный отзыв. В последнем очень сочно и красиво описано содержание сего кинодетища Райана Николсона. По вышеобозначенному комментарию каждый новый сюжетный поворот (далее цитата) «стремится увести фильм из темных лесов истинного, неподдельного ужаса, в густые болота тотальной невменяемости, абсурдистского абсолютизма, инфернального гротеска, преисполненного фатальной визуальной избыточности, которой срочно требуется определенная подбривка, некая синтетическая выхолощенность. «. Сильно, неправда ли? И в итоге, признаться, я действительно будто побывал во всех этих инфернальных болотах и лесах, это на самом деле оказалось страной кошмаров. Но не тех кошмаров, после которых ты весь такой довольный и впечатленный, что ты получил от просмотра то, чего и хотел, а скорей тех, от которых побыстрее хочется отмыться и забыться.

Ошибся я скорей всего в том, что большее внимание уделил не словам «трэш, gore и splatter», а сравнению с такими фильмами, как «Спуск» и «Полуночный экспресс».

Сказать, что фильм плох — не сказать ничего. Может в своем жанре он и нормален, но, если давать оценку, как фильму ужасов, то такой на кинопоиске нет. Это даже не кол, это число со знаком минус. Актерская игра раздражает от начала и до конца. Единственно можно выделить Ника Принсипа, которого я уже видел в «Американской силе». Перевоплотился он в абсолютно неадекватного человека довольно хорошо, да и вообще создавалось впечатление, что в кадре просто какой-то поехавший, а не актер. Для личных достижений господина Принсипа это жирный плюс.

Если говорить о сюжете, то он прост и банален. Нам показывают пару дней из жизни нижних слоев общества. Действующие лица здесь бомжи, проститутки, наркоманы и полицейские, которые чегось там расследуют. От всего происходящего начинает подташнивать уже по прошествии минут 15, но это только начало. Если на первых минутах, когда бомж катил тележку под ретромузыку, я еще только начинал сомневаться в правильности выбора фильма для просмотра и ждал, когда этот маргинал уже наконец куда-нибудь приедет и начнется действие, то чуть погодя уже хотелось, вернуть все взад. Лучше б он это треклятую телегу весь фильм тянул. Дальше начинается кромешный и беспощадный свекольник в темноте. Кто-то кого-то насилует, кто-то параллельно либо это снимает на камеру, либо участвует в действии посредством ритмичных телодвижений на уровне таза. Может кому-нибудь и интересно смотреть на то, как бомжи за энную сумму готовы поубивать друг друга или как бомжи едят людей, или еще там чего в таком ключе. Лично я не поклонник такового.

Можно даже в таком продукте искать глубину и смысл, проникать в голову маньяка и пытаться разобрать его мотивы. Но… зачем? Глубина, она есть и в выгребной яме. Зачем полезать в очко, добираться до дна и озираться по сторонам с мыслью «Вау, как же здесь глубоко»? Я не претендую на звание сильного критика, можно кидать в меня помидорами и кричать, что я невежда и ничего в этом не понимаю. Возможно, так оно и есть… кто знает? Но если фильм плох и вызывает лишь рвотные рефлексы, то сказать, что он вполнесебетакой не получается.

Если Вы поклонник трэша, то ознакомиться стоит, ежели нет — проходите мимо.

1 из 10

Отправляясь в ночное дежурство в зловещие глубины подземки, будь готов ко всему, даже самому невероятному, невыразимому и просто омерзительному. Отправляясь в ночное дежурство во влажные глубины коллекторов, будучи при этом хрупкой девушкой-полицейским без явного жизненного опыта соприкосновения со всякими нечистями-мерзостями, будь готова к тому, что тебе обязательно встретится кто-то дико подозрительный или просто дикий, скует цепями и ошейником, устроит в дружной компании мертвецов продолжительную оргию, а потом еще и сделает для пущей убедительности главным соучастником всех своих кровавых злодеяний с привкусом необыкновенного каннибализма.

Известный канадский режиссер в таких ныне чрезвычайно актуальных поджанрах ужасов, как трэш, gore и splatter, неровно нервно дышащий в том числе и к переложению на урбанистический лад каннибальских баек из антропологического склепа, небезызвестный в североамериканском андеграунде мистер Райан Николсон, снискавший славу и крайне своеобразного, извращенного и изощренного любителя остросатирических и черноюморных выпадов в сторону современной молодежи в целом и женской части населения в частности в таких своих картинах, как «Запытанный», «Живая еда», «Вешалка», «Голодовка» и «Большие шары», после очередного беспробудного ночного кошмара, которые всегда были для Николсона питательным источником его сатанинского вдохновения, решил создать эдакий «наш ответ Чемберлену», то есть всем хоррорам об ужасах подземелий, как-от «Спуск» и «Полуночный экспресс», которым в свою очередь стала его картина 2014 года «Ошейник», с весьма ощутимым успехом прогремевшая на Monster Fest Perth, 2300 plan 9 les etranges nuits du cinema film Festival и Slaughter In Syracuse Underground Horror Fest. И на первый беглый взгляд кажется, что в общем-то Николсон в «Ошейнике» ничего кардинально нового в безыскусную жанровую диалектику не добавил, препарировав крайне одномерный сюжет по точно таким же, одномерным лекалам, и творя на экране сугубо постмодернистскую байку о хорошей копше-новичке и плохом подземном садисте-каннибале с пристрастиями доморощенного бомжеватого Кристиана Грея, которому вздумалось не вздуть, но вдуть невинность на дыбы и дыбу, посвятив к тому же ее во все прелести-мерзости своего увлекательного дома подземных ужасов. Так сказать, передать свой натруженный напиленный опыт будущим поколениям, чтоб запомниться эдак на века в памяти будущих предков. Если он их, естественно, не успеет укокошить и поджарить еще в материнских чревах. Сюжет довольно очевиден, предсказуем даже, не говоря уже о том, что каждый новый поворот, за которым мотор не ревет, но вопит пила, все больше стремится увести фильм из темных лесов истинного, неподдельного ужаса, в густые болота тотальной невменяемости, абсурдистского абсолютизма, инфернального гротеска, преисполненного фатальной визуальной избыточности, которой срочно требуется определенная подбривка, некая синтетическая выхолощенность.

Однако Райан Николсон не был бы Райаном Николсоном, и «Ошейник», резво начавшись по всем заветам старого-доброго бессмысленного и беспощадного олдскула и так же завершившись, не без дополнительных оттенков наяристого и напористого в своей агрессивной псевдореалистичности псевдоснаффа, в своей уютной беззаботной кинематографической середине продолжается уже не как имморалистский гиньоль, призванный лишь шокировать самых нестойких, а как вполне внятная история о том, что даже садисты-маньяки-каннибалы это тоже, в принципе, люди, которых можно и нужно понять. Хотя бы попытаться, ведь в конце концов и наш бородатый детина-содомит был когда-то нормальным, здоровым и стойким по отношению ко всякого рода искушениям и извращениям, а мизогиником со странными пищевыми пристрастиями стал оттого, что на него самого однажды накинули ошейник принципов, рамок и умозрительных норм. Свобода воли в цепях — новорожденный кровавый демон, таящийся во глубине подземелий разума, на воле. Ошейник становится тем ярким символом покорения и послушания, превращения нормального человека в животное, укрощенную собачку, который кроваво-красной, почти багряной нитью проходит через весь безумный мир фильма Райана Николсона. Ошейник как удобная метафора укрощения, обратимого процесса эволюции, в зловещем и очень неметафорическом, нарочито материальном мире фильма, сотканного из боли, крови, слез, соплей, унижений, собранного аки сатанинский конструктор псевдобытия из частей человеческих тел, начертанных мелом и кровью сигм и стигм, окрапленных слезами восковых свечей, разбросанных в контролируемом хаосе, который и есть тем порядком, по заветам которого придется ныне жить той, кому довелось увидеть Ад и его главного Властителя порочных дум и выпотрошенных для поджарки сердец.

8 из 10