Прекрасный сон

Что за тонкая грань отделяет прелесть самого совершенного сна от бескрайности полей ветряных мельниц, на фоне которых безликий магриттовский персонаж начнет свое путешествие, чтобы потом завершить его все в той же долине Палп-Спрингс? Что Вы готовы увидеть? Вернее, что Вы хотите увидеть? Вы уверены, что желаете очутиться внутри дикого сна американского «бартона финка», носящего подозрительное чеховское имя и мальтийскую фамилию? Подумайте, ведь в современной дымке издевательского «черного фильма» больше не осталось места для серьезности мужских страхов и кадров в стиле ранних работ Сесила Битона. И «Совершенный сон», этот странный, экспериментальный пост-нуар, что прячется в ритмах свободного техноджаза и обреченности героев Достоевского, созданный независимым сценаристом, шагнувшим на самурайский путь какого-то элитарного перфекционизма и никому неизвестным режиссером Джереми Альтером, — условен от первого до последнего кадра, и ему ничего не стоит обмануть Вас. Фильм как одно большое заблуждение, парящее в еле различимой дымке ретро, превращается в тягучий сеанс психоанализа с героем, который вместо классического обаяния смертника наделен совсем не классическим философским нутром поруганного князя Мышкина.

Больше часа Альтер и Пардо творят нечто недоступное обычной логике канонического нуара, да и кино в целом, погружая ничего не подозревающего зрителя в странную игру-сон, начав которую становится уже не существенна сама вероятность возникновения у нас почти невозможного к ней чувства любви. Не думайте о многом, потому что Вам это только снится. В условном городе, в условное время, вне границ, исчисляемых системой координат, живет некто Николай. Рассказчик знает тысячи страшных сказок с участием Николая и его верного соратника Махараджи, потому что только безжалостные короли и их преданные псы становятся героями всех самых интересных и пугающих историй. Но в каждой сказке должна быть королева, и ее место у нас займет некоронованная скорбная Татьяна, без которой эта история никогда бы не началась, а Рассказчик никогда бы не появился на свет. И, наконец, наша сказка не завершится без вероломного, как цареубийца Макбет, младшего брата короля Сергея, снедаемого завистью к власти Николая и его возлюбленной. Маленькое королевство Николая подчинено тайным и роковым законам, но любовь Татьяны, внезапно вставшая между двумя братьями, настолько свободна, что в силах разрушить любое, даже самое крепкое спокойствие и навсегда сплести судьбами троих маленьких наследников призрачной империи, чьи отцы позабыли о злобе и сомнениях, способных въесться и в детские мысли.

Даже в случайном сне может внезапно начаться война шекспировского масштаба и город с лицом Лос-Анджелеса и душой сомнамбулы станет местом, приютившим карамазовское безумие замкнувшегося на воображаемой мести Рассказчика. Из идеи возмездия родится интеллигентный отщепенец, совсем не по-интеллигентному переносящий боль от золингеновской стали и не способный любить, а только поклоняться своей ретивой детской любви Порфирии, дочери постаревшего Николая. Мы почти поверим словам героя о том, что «никогда не узнаем, насколько наш сон был совершенен, пока не потеряем его». Мы почти не усомнимся, что Рассказчик прозван Безумным монахом из-за непонятной веры в собственное предназначение и умение всегда становиться рукой судьбы. В «Совершенном сне» герой идеален, потому что, проведя Вас через всю историю, рассказав о своей боли и любви, о своем прошлом, он так и останется частью собственного сна, но частью настолько живой и загадочной, что местами превращающееся в откровенную дешевку кино приобретает черты сумасшедшего артхауса с комбинациями сюрреалистического пост-нуара. Заслуга «Совершенного сна» именно в векторности всех персонажей. Они, выполняя свои роли, прольют столько крови, сколько нужно, чтобы, успев договорить финальное «я хочу убить тебя больше, чем ты хочешь жить», показать зрителю всю абсурдность происходящего. И пока мы будем подходить к несуществующей разгадке гнилого датского королевства, ведомые альтер эго сценариста, фильм закончится в той же неопределенной точке, в которой и начинался.

«Совершенный сон» — это безумный перформанс, списанный с несуществующей сновиденческой реальности, в которой Достоевский пишет для журнала New Yorker, вытягивает исповеди из канзасских убийц и обедает с гангстерами. Он с едким сарказмом замещает лечение тихого интроверта в швейцарской клинике на постижение искусства боя в Японии, а доктора Шнейдера на любящего изящно убивать в соответствии с учебником человеческой анатомии доктора Себастиана. Фильм как модернистский кинокошмар с поисками предполагаемого отца, индусами, владеющими наукой забоя скота, и актрисой, будто вышедшей из латиноамериканских сериалов и теперь томно предлагающей себя на обложку Vanity Fair, не знает меры в надругательстве и в подделывании святынь классического нуара.

Альтер, чья карьера взросла на площадках Вендерса и Линча, научился имитировать кино, но толком так и не научился его снимать, интуитивно расставляя смысловые акценты. И только в нашем сознании, на самых задворках воображения, такой неуместный альтеровский эгоизм, преодолев границы дешевого спектакля, способен стать совершенным эгоизмом Пардо-Рассказчика, придумавшего избитую, но по-настоящему сакраментальную историю о противостоянии характеров и предопределенности судеб.

«Совершенный сон» — фильм, который до грусти жалко видеть снятым человеком, увлекающимся режиссурой на уровне хобби, потому что когда у Альтера напрочь сдает вкус, остается только поймавший темную, ироничную волну нуара Пардо, стоящий на ярком солнце в богартовском костюме и начинающий рассказ, который так и не приобретя никакого смысла, блеснет гранью почти божественного вдохновения такого же удивительного свойства, какое посетило неудачника Джорджа, спроектировавшего потрясающий образчик промышленного модерна на окраине Лос-Анджелеса всего лишь за пять долларов.

Перед нами странная, психоделическая и глубокая картина, понять которую будет трудно даже искушенному зрителю.

Изначально про название. Фильм в российском прокате окрестили «Прекрасный сон», хотя ближе к сюжету и диалогам главного героя все же «Совершенный сон». Вроде мелочь, но по фильму суть абсолютно разная.

Далее — сам сюжет. Размытый, невнятный, наполненный редко что-то говорящими персонажами, в строгих костюмах и с серыми лицами. Наверно, самая тяжелая часть в фильме — это именно атмосфера серости, тоски и насилия, зачастую бесполезного и кровавого. Примечательно, что для особого эффекта криминальный мир описывается как «Королевство», с королями и принцами, принцессами и их слугами, наемниками и теми, кто мешает королевству в его независимости. История о кровной мести, разбавленная странной любовью главного героя, так и не сумевшего остаться с той, ради которой пошел против целого «королевства».

Весь фильм за кадром идет монолог главного героя, рассказывающий зрителю ту или иную деталь, свои мысли и чувства. В кадре же герой за весь фильм произносит лишь несколько фраз, которые, однако, очень даже запоминаются.

Из описания к фильму можно согласится лишь со словосочетанием «Мир сновидений», потому как до конца не ясно, что на экране — реальность или тот самый «совершенный сон», наполненный «странными видениями».

Из второстепенных персонажей очень запомнился хладнокровный, чудаковатый Доктор Себастьян, рассказывающий каждой умирающей от его рук жертве про то, что сейчас происходит в организме умирающего, сколько будет длиться агония, и какую именно рану он нанес своим острым скальпелем.

-Ну вот… Вы ощущаете начало, вязкость… падение. Наступает окончание вашей жизни. Хватайтесь за то, что Вам дорого больше всего… И держитесь за это.

Если отбросить логическую цепочку мыслей, и попытаться понять фильм исключительно эмоциями и внутренним чутьем, то фильм можно назвать откровением, потому что раскрываются те внутренние мысли и переживания, которые внутри каждого из нас. А главное — рассказывается, что если любишь человека, ты должен жертвовать своей жизнью и судьбой не ради ответного чувства или его возможного появления, а просто потому, что иначе «Ради чего жить?»

Финальная реплика дает ответы на многие вопросы, которые копятся к развязке фильма, и больше всего отражает всю его психоделическую направленность:

Определенным образом она принадлежит мне, а я принадлежу ей. В совершенстве… И в несовершенстве. Вот почему теперь я закрываю глаза… я исполняю то, чему она меня научила. Ведь совершенный сон может быть совершеннее любого совершенного. И теперь, после того как мне приснился совершенный сон, у меня всегда будут разные сны… сны, от которых я больше никогда не проснусь.