Прелюдия

Гения всегда стерегут на пути, как дорожные грабители, три врага — праздность, богатство и слава.

«Визит к Минотавру», 1987, реж. Э. Уразбаев

Прав ли был мастер Николо Амати, когда языком братьев Вайнеров говорил о трёх врагах-грабителях? Только ли праздность, богатство и слава способны убить дарование? Жить лишь одним делом, пусть даже и горячо любимым, сложно, невозможно, немыслимо. А как соблюсти равновесие без перебарщивания сваливания в отвлечённое, суетное, второстепенное? Себя не потерять. Себя не растратить. Не заиграться отвлечённым. Молодость ведь для того и дана, чтобы пробовать, ошибаться, падать и вновь подниматься на ноги. И испить необходимо из каждой чаши, будь то горести или радости. Хотя бы по глотку, хотя бы лишь пригубляя, по чуть-чуть. Всего-всего. Но время не стоит на месте. Время течёт. Едва-едва задремал, едва-едва заигрался, и не догнать уходящий поезд. Далеко. Набирает ход. У горизонта уже…

Именно этот аспект и выносит германский режиссёр Сабрина Сараби для полемичного зрительского спора. Труд, усердие, стремление к совершенству и иная грань — конкуренция, влюблённость, досуг. Да и только ли они… И что перевесит? Что одержит верх? А психика? Окрепшая? Устойчивая? Или шаткая? Люди творчества — это особый, чувствительный, чувственный сплав. Канатоходцы, балансирующие над пропастью. Усмиряющие то и дело собственного минотавра внутри.

А Давид молод. Давид перспективный студент с задатками классного пианиста. Он в совершенно новой для себя среде обитания — юноши, девушки, преподаватель. Необходимо проявить себя. Обозначить сущность своего я. Маленькая комната отдельным жильём. Занятия и тренировки, общение с себе подобными и сексуальность в пробуждении… И что же будет?

На мой взгляд, автору удалось передать в картине главное — дорожное распутье юноши. И «выкройки» сюжетного материала, не уложенные в окончательные костюмы-формы прописи всех этих «от и до», нам зрителям для самостоятельного осмысления. Его мир с их миром в соприкосновении. И у каждого своё. Из слов, поступков, поз, выкриков, молчания… Душа мечется… А поговорить толком, не с кем. Нет рядом друга. И наставника мудрого, тоже нет.

Мне подобное, понравилось. Недосказанность, нотой этого фильма.

«Лара»(2019) и «Всё в твоих руках»(2018) затачиванием себя под жизнь тут звучит. «Одержимость»(2013) в лёгком перегибе и «Блестяще»(2017) в возможной необходимости протянутой руке помощи угадывается. Всё несколько иначе, чем в «Будущее»(2016) и «Ваш репетитор»(2018). Увы-увы, как в «Приходите завтра»(1962), «Дирижёр»(2018) не сложилось…

Ничего не поделаешь, у каждого гения свою путь. Даже такой.

7 из 10

Чем больше смотришь кино, тем больше кажется, что в школах искусств ничего хорошего не происходит. Особенно в балетных и музыкальных училищах.

Чистолюбивому Давиду недостаточно быть одним из. Он стремится стать лучшим пианистом курса. Частично это связано с грантом на обучение в США, который призывно маячит перед глазами. Однако преимущественно с потребностью быть замеченным и услышанным, желанием структурировать хаос жизни. На пути к его цели возникают закономерные препятствия в виде конкурентов, требующей внимания девушки и взбалмошного профессора. Хотя, главным препятствием становится он сам: Давид и Голиаф в одном лице.

Главный актер Луис Хофманн взваливает на себя не самый выдающийся сценарий и тащит до самого конца. Способный естественно и тонко играть персонажей в любом физическом и психологическом состоянии, Луис остаётся основным поводом для просмотра фильма. Он словно первоклассный музыкальный инструмент в руках патетичного любителя.

Герои картины редко говорят, а ещё реже говорят о своих чувствах, поэтому зрителю остаётся делать выводы по их действиям. Но это тот редкий случай, когда максима «показывай, а не рассказывай» не работает. Режиссёр лихорадочно дёргает ниточки, затем запутывает, тормозит, возвращается, вновь дёргает, закладывая сюжет в угоду финала, который может шокировать только своей необоснованностью.

Да, в жизни каждый бьётся в невидимой для окружающих битве. Однако в кино для завоевания эмпатии необходимо приоткрывать занавес над театром военных действий. Давид медленно сходит с ума то ли от музыкального напряжения, то ли от фантомной любви, то ли от недостатка дружбы, то ли от всего сразу. Его проблемы неочевидны, он перестает вызывать симпатию и кажется попусту слабым, либо печально нездоровым. Он остаётся непонят не только окружающими, но и зрителями, которые, например, замечают, что дома Давида всегда любят и ждут.

Камера часто застаёт главного героя в аду поиска творческого совершенства. В исступленных тренировках, до хруста пальцев, до разбитых зеркал. И это возвращает нас к актеру — Луис, судя по вдумчивым интервью, склонен к предельной самоотдаче и рефлексии. Он пару лет занимался на пианино только для этой роли: сначала мастер-классы, потом двухчасовые уроки пять дней в неделю в течение трёх месяцев и дополнительная практика. Кстати, звук и его монтаж тоже стоит похвалить. Жаль, что усилия актера вылились в недостаточно продуманный фильм.

6 из 10

Картина Сабрины Сараби пестрит изъянами дебютного эксперимента начинающего автора. В сценарии нет внятной драматургии, а персонажи диссонируют из-за слабой артикуляции характеров. Небрежно расставленные встречи — свидания переполнены условностями и отрывочны в недоговорённостях, за которыми никак не просматривается замысел режиссёра, очевидно, потерявшего нить своих рассуждений или не имевшего их вообще, положившись на харизму самодостаточного Луиса Хоффманна. Во всяком случае, ничто, начавшись, не имеет здесь продолжения: отношения профессора и студента, любовь — не любовь, предательство или неверность, — всё остаётся не прояснённым, нарочно рассеянным меж поз, не создавая цельности истории, истекающей песком сквозь пальцы, пока режиссёр упражняется в освоении постановочных клише, ослепляя стробоскопией, оглушая рейвом, лишь бы не детализировать личности честолюбивого главного героя, его подруги, приятеля-соперника и строгих экзаменаторов, садистски превращающих испытание в экзекуцию, оставляя место вольным трактовкам возникающего сумбура, когда не известно, кто и в чём тут виноват: бесталанный ученик, стирающий ладони за зубрёжкой клавиров, чья-то стервозность или чьё-то коварство, которые кажутся снисходительно-простительными пока дело не доходит до выхода, найденного накрученным парнем как средство от навалившихся бед в доме молодой мамы, связанной с ним таким же не прояснённым давним знакомством, когда ради эффектной коды режиссёр своей последней волей разливает несчастье главного героя в доме счастливой девушки, диким трюком разыгрывая помешательство и малодушную месть, а еле слепленное кино расползается под напором фиглярства.