Пробуждение зла

Тайна Станиславского
Начинающая актриса Лейк пробирается в дом к старухе, получившей в молодости Оскар за роль в фильме «Пробуждение». Готовится ремейк этого фильма, и Лейк намерена получить заветную роль на завтрашнем кастинге... Старушка готова поделиться секретами своей старой роли...

Мне очень интересна тема ремейков – как осовременить старую классику, как сделать интересным фильм, сюжет которого все уже знают, короче, как сделать так, чтобы получилась «Муха» Кроненберга, а не «Психо» Ван Сента. «Пробуждение зла» (в оригинале просто «Пробуждение») как раз посвящено этой теме – молодая актриса всеми правдами и неправдами хочет получить преимущество перед конкурентками на кастинге, и для этого буквально вламывается в дом в старушке-инвалиду, несмотря на сопротивление бдительной сиделки. И такая завязка достаточно интересна.

Авторам (судя по повторяющимся именам в титрах, над фильмом работала небольшая команда, совмещающая кучу разных ролей) удалось сделать атмосферное кино с большим вниманием к цветовому решению – Лейк в желтом платье с желтыми цветами, старушка в кресле – в зеленом (а потом тоже в желтом), трагические воспоминания Лейк – черно-белые. Обстановка дома старушки, где происходит все действие фильма, хорошо продумана – этот дом одновременно и уютный, желто-ламповый, и при этом гнетущий. Напряжение сгущается, зритель понимает, что одними советами актерской игры дело не ограничится. Особенно когда в фильме появляется детективный подсюжет – Лейк не первая навязчивая посетительница в этом доме, так куда же делась ее предшественница?

При этом большая проблема фильма – в попытке авторов сделать не просто атмосферный ужастик, а Глубокомысленное Авторское Кино. Для этого простенький сюжет разбит на готические главы, камера постоянно замирает в многозначительных стоп-кадрах на каких-то рандомных вещах – фары машины, осенние листья, труп зверька. Камеру то и дело норовят повернуть под углом – прием «германского угла» работающий, но от постоянного повторения хочется попросить оператора проверить штатив.

При этом сам сюжет очень скудный – хватило бы и на короткометражку. Поэтому авторы пускаются в длинные флешбеки, суммарно едва ли не превосходящие основное действие – мы смотрим на унылое детство Лейк, копаемся в ее психотравмах и пытаемся понять, как это влияет на события в доме старушки. Героини с умным видом говорят о довольно банальных вещах – так, старушка раскрывает девушке метод Станиславского так, словно делится секретным и мистическим откровением. Да ладно, тоже мне, тайное знание!

Еще большей проблемой является то, что тайна старушки лежит на поверхности – этот сюжетный ход мы уже видели во множестве фильмов (некоторые из которых действительно получили Оскар). И когда фильм заканчивается именно этим, возникает желание пожать плечами – и это всё?

А еще – идея авторов, что плохая актриса приходит в гости к хорошей актрисе, оборачивается против них. Потому что Лейк играет действительно плохая актриса (Файвел Стюарт), а старушку – хорошая (Сьюзэн Рено). Но великое искусство кино, по-видимому, в том, что для того, чтобы сыграть плохую актрису, нужно тоже быть актрисой хорошей. Даже замечательной. Вот такой парадокс.