Робин Гуд

Данная экранизация осталась в полной тени блокбастера того же года, и на это есть свои основания. Дело не в том, что «Принц воров» принципиально лучше, но история Робин Гуда от режиссера Джона Ирвина выглядит несколько блекло сама по себе. Главного замечания может быть удостоен играющий заглавного героя Патрик Берджин. Его внешность мучительно напоминает какого-нибудь вокалиста из европейской диско-группы конца 1970-х наподобие Supermax. Это создает неистребимо комическое впечатление: что на благородного англосакса, что на благородного разбойника он тянет слабовато. Да, поверить Уме Турман в роли Мариан очень трудно. Ее физиогномическое и пластическое начало крайне современно, никакого ощущения средневековья совсем не чувствуется. Поблекли и буквально все спутники принца Шервудского леса. После просмотра фильма не вспоминается буквально никто, хотя тот же отец Тук настолько эксцентричная в оригинале личность, что сделать из него второстепенного персонажа надо сильно умудриться.

Более того, в сценарии почему-то исчезли аутентичные отрицательные протагонисты. За шерифа Ноттингемского и сэра Гая тут отдуваются перековавшийся из приятеля Робина в его враги барон Дагер, а так же Фолкенейт, ставший романтической фигурой, злобным рыцарем, мстящим прежнему товарищу за разоблачение секрета его низкого происхождения. Но никакой сверхзадачи в этой замене обнаружить не удается. Непонятно, зачем вообще это было нужно делать, если все мотивы и выводы остаются на своих местах.

В общем, стрелы летят, кони скачут, богатые беднеют, а бедные убеждаются, что справедливость иногда торжествует. Фильм вовсе не так уж и плох, если отвлечься от странных сценарных решений и полуудачного кастинга. Все-таки главная задача — показать средневековые времена без голливудского глянца, где есть есть место грязи, жестокости и антисанитарии — выполнена. Через весь фильм проходит антитеза официального иерархизма и идущей снизу карнавальности. Некоторые сцены, особенно блестяще сделанное финальное побоище, выглядят иллюстрациями к медиевистской теории о регламенте феодального мира и обновляющей его пестрой и насмешливой стихии мира народного. Однако сцены массовые не должны затмевать собственно личностей, которых в истории о Робин Гуде предостаточно. Но, увы, в нашем случае именно это и случилось.

6 из 10