Самокритика буржуазного пса

Самокритика стала третьим по счету фильмом Радльмайера, в котором он объединил мотивы предыдущих картин и создал гротескное полотно, где переплелись политические амбиции, молодой задор, европейское смешение культур, теория и фарс.

Режиссер, актер, он же сценарист и монтажер Радльмайерр, снимает отталкиваясь от своего собственного ощущения реальности. Фильм создается настолько простым насколько позволяет сценарий. Минимум декораций, максимум изобретательности и вот, современная Европа молодых воссоздана в полный рост, минимум отстраненности, максимум деталей — никаких общих мест, все скупо и сугубо в тему.

Взгляд педанта, привыкшего раскладывать всё, потом собирать заново.

Это взгляд молодого Годара, в период его увлечения марксизмом — заряженный книжным словом, не терпящий возражений. Однако, он тот же Годар, но потерпевший крушение и обреченный одиноко выкрикивать что-то перед зеркалом, доводя себя до лая, обнаруживая себя в образе собаки.

Это повесть о существовании молодого философа-киника, чья философия проходит через бурлящий поток повседневности в поисках воплощения чистой идеи — коммунистического рая.

Режиссер в фильме играет самого себя, его сценарий ожидает финансирования, а он тем временем, бесцельно проводит время, пытается выживать на пособие, испытывая при этом весь спектр чувств от неловкости до стыда. Его раздвоенное существование создает пропасть между ним и реальным миром, которая наполняется ложью или игрой его воображения, похоже он сам с трудом ориентируется в нем, что порождает бесконечные комические ситуации.

Его фейковое исследование пролетариата на яблочной плантации во время сезонного заработка, превращается в настоящий эксперимент по ведению классовой борьбы. Странное сообщество из эмигрантов всех мастей, а также святого Франциска, производит комический захват власти и мечтает о коммунистическом рае, перечитывая Анну Каренину в немецком переводе перед сном. Остатки утопического войска, следуя за пением птиц и юродивым святым достигают земли Италии, где однако не обнаруживают обещанного рая.

От всех предыдущих ревнителей левой идеи из кинематографа, Радльмайера отличает присущее ему оригинальное признание невозможности человека идти против своей природы в достижении высоких идеалов. Отсюда ироничный свободный взгляд на идеалистическое движение человека, который позволяет режиссеру говорить о высоких материях, пр этом оставаться земным и близким.

Коммунизм без коммунистов… Утопия? Так коммунизм и сам по себе утопичен… Ладно, товарищи, не спешите: это лишь вывеска, приглашающая вдумчивого зрителя насладиться глубиной философской мысли юного дарования… Увы, после просмотра «Самокритики» возникают несколько другие идеи…

Заигрывание буржуазного дурачка — роль которого не играет, но в которой живет сам герр Радльмайер — с «левыми» в угоду если не «правым», то «центру» замаскировано под оригинальную молодежную работу, поднимающую пёс знает какие социальные и философские вопросы. Только маскировка эта сродни наряду огородного пугала, лишь потешающего наглых воробьев, разоряющих засеянное поле, но под тряпками которого кому-то удобней видеть грозного стража революционного искусства.

Ах, если бы художественное оформление «Самокритики» было не столь примитивно!.. Тогда бы все его неглубокие идеи не так бросались в глаза… Однако фильм Радльмайера более походит на курсовую работу студента режфака, проведшего основное время на музейной площади в наблюдении за входящими-выходящими из библиотеки Искусств студентками, а в преддверии сдачи работы быстро состряпавшим сие творение, выкатив ящик пива своим помощникам — жителям интернациональной общаги.

«Самокритика» представляет собой набор кадров, более-менее выверенных в плане их компоновки согласно базовым правилам учебника фотографии, но склеенными безо всяких идей в единое скучнейшее полотно, где живость повествования заменена шутовским дерганьем участников домашнего спектакля.

Не оживляет работу и сухой до треска германский юмор, едва ли выходящий за форматы грабель, наступить на которые режиссер отправляет недобрую капиталистку, тем самым видимо намекая на то, что важнейших исторических уроков корыстолюбивая фрау не освоила. Справедливости ради стоит сказать, что поиски коммунизма на родине фашизма (Италии) легковерных на чудеса пролетариев и впрямь выглядят забавно; правда, исключительно из-за полнейшей глупости такой ситуации.

Музыкальное оформление. С «Интернационалом» всё понятно — это обязательное клеймо любой комедии, где машут красным флагом. А вот нежный ноктюрн Шопена, да и светлый мечтательный «Евсебий» из шумановского «Карнавала» на фоне хипстерских кривляний вызывают если не раздражение, то уж точно обиду за их здесь использование. Наверное даже в знаменитой не менее «Интернационала» немецкой порнографии эти произведения будут уместней.

Теперь о «собаках», неглубоко зарытых на территории детской песочницы, или о том, что же хотел в своей работе сказать зрителю Радльмайер.

Показать, что призрак коммунизма всё ещё бродит по Европе? Что ж, бродит. И будет бродить до тех пор, пока либо не материализуется собственно в коммунизм, или, что вероятнее, пока всему населению не вмонтируют в седалище чипы, работающие таким образом, чтобы и мыслей о подобных призраках не возникало.

Показать, что иной революционер заканчивает свою активистскую деятельность в теплом кресле сразу, как только получает возможность туда усесться или куда его приводят буржуазные цепи? Вот уж откровение… Снято об этом столько, и настолько лучше, что в фильме Радльмайера вызывает лишь кривую усмешку. Например, Робер Лепаж двадцать лет назад поставил великолепную драму с элементами комедии — «Нет» (наименование отечественного проката; в оригинале «Но» — название знаменитого японского театра; впрочем не об этом речь), в которой упомянутая тема (помимо многих других) раскрыта художественно и с горьким юмором.

Провести параллели между сутью христианского учения и утопией коммунизма, пригласив для этого на сцену пародию на известного итальянского святого? Показывающего фокусы с бобами, а в случае их неверной трактовки (еще одна «философская» мысль о недоступности высокой идеи погрязшим в быту) — «чудо о собачке». Кавани, случись ей посмотреть такое, наверное сердечный приступ хватит…

Показать, что идея равенства и братства для своего осуществления в сложившейся структуре упирается в проблему необходимости лидера, становящегося диктатором? Показано много раз без Ральдмайера, и не в виде дешевой клоунады.

Наконец, сказать о том, что пролетарии всех стран всегда будут недовольны капиталистами, а последние всегда будут наживаться на их труде? Откровение, доступное ребенку; причем не только воспитанному в семье коммунистов.

В общем, продукт у Ральдмайера, предназначенный вроде для «наших», получился больше «вашим», сохранив при этом определенную универсальность назначения: с одной стороны «капиталист» порадуется тому, что всё левопахнущее выглядит так примитивно; с другой — «пролетарий» должен сделать вывод о том, что место его в ярме и бороться с системой сложнее, чем собирать яблоки; с третьей — всегда найдется зритель, готовый вообразить пугало благородным всадником.

Итог. Грант молодой режиссер освоил — глядишь, яблоки грузить придется только перед кинокамерой. Чем уж тут будут кормиться зрители — это их дело. Только предлагаемый плод искусства так густо намазан воском, что откусив от него, тут же хочется выплюнуть…

Будьте осторожны, после просмотра вам захочется стать коммунистом, хотя бы внутри.

Картина переворот, отсутствует ощущение, что Юлиан штопает ленту как кто-то из диктаторов мод. Нету заплаток, тем более заводской печати. Юмор очаровывает, так чтобы по бокам очков кожа оставалась влажной. По возвращению из кинотеатра был уверен, это заметный режиссёр за спиной которого несколько картин, приятные вечера мне обеспеченны. Также у большинства задействованных лиц это первый опыт в кино. И Юлиан будто уже написал к нему эту рецензию, ответил на вопросы пресс-конференции именитого фестиваля, заполонив зал умниками, рабочей силой, недотёпами, тираном с федерального канала. Им остаётся только выйти и подлететь над своим положением.

Фильм умного человека, который понимает что кино это язык, а приятный разговор не должен теснить собеседника.

10 из 10