Штиль

Картина «Штиль» посвящена событиям, действительно имевшим место 20—23 октября 1941 года. Действие происходит в начале Второй мировой в оккупированном фашистами французском городке Нант. Трое коммунистов убивают коменданта города Готца в качестве демонстрации недовольства местных жителей. В ответ по приказу самого фюрера за жизнь одного немецкого офицера требуется расстрелять 150 французских заложников, находящихся в крепости в Нанте и в лагере Шуазель.

Мы слышим практические доводы против этого массового расстрела: французы не станут доверять немецкому правительству, массовые расстрелы вредят психике и моральному духу немецких солдат. Ведутся торги: расстрелять 50 человек сразу и 50 позже, если не будут найдены виновные. Назначить награду в 1 млн франков за любую информацию — немецкий офицер Юнгер докладывает, что ситуация в городе благоприятная, «местные жители доносят друг на друга», а значит, есть шанс наказать виновного и не устраивать бойню.

Но никакие, даже кажущиеся рациональными, доводы не могут остановить отлаженный механизм исполнения приказов.

Начинается составление списков. В ходе этого процесса обнаруживается странная логика всех тех, кто остался в чиновничьем аппарате при власти оккупантов. Они ещё цепляются за старые понятия справедливости, законности, долга, но постепенно, теряя эту привычную почву под ногами, начинают сами транслировать фашистские методы. «Репрессии — дело немецкой армии» — старается отказаться от выполнения приказа глава французской администрации, но оказывается втянутым, и вот уже тот же человек даёт письменное разрешение стрелять в заложников лагеря при нарушении ими порядка. С этим письменным разрешением начальник лагеря Шуазель, ещё вчера почти по-дружески общавшийся с заложниками, угрожает им пистолетом даже в недолгие часы веселья заключённых, а после помогает с их отправкой к месту расстрела. Вся сила его, помогающая совершать преступление против своих соплеменников, сосредотачивается лишь в этом пистолете.

Французские и даже немецкие чиновники, по разным причинам действующие согласно приказам, в большинстве показаны как чувствующие своё участие как вину, осознавая, что вся политика фашистской Германии, с которой они вынуждены соглашаться, больше похожа на охоту на ведьм.

Всё последующее действие фильма есть мучительная репрезентация смерти 27 заключённых лагеря Шуазель, в том числе семнадцатилетнего Ги Моке и его друга Клода Лале — за судьбой этих двоих наблюдать особенно тяжело. Смерть этих людей всколыхнула пассивный, безвольный «штиль» и сломала наивную веру в то, что сотрудничество с оккупантами может помочь Франции, и беда пройдёт стороной.

Самой адекватной реакцией на итог действия бюрократической машины является, на мой взгляд, реакция немецкого солдата, у которого случается нервный припадок.

Чуть подробнее стоит остановиться на фигуре писателя Эрнста Юнгера, который в фильме показан как проницательный человек, старающийся оставаться писателем и в рядах немецких офицеров. И хотя он и говорит, что чувствует себя как герой Мелвилла Бенито Серено его жизнь более чем комфортна: он может отобедать в гостях у Саши Гитри, известного актёра, так же не ставшего покидать Францию в период оккупации; он наслаждается компанией высшего общества и даже присматривает себе жильё в Париже. Всё это странным образом сочетается с его предвидением конца войны и страшного конца правления фашистской Германии. Юнгер считает себя свидетелем, который не желает менять ход истории. «Однако вы это делаете: вы здесь захватчик» — возражает ему французская дама из высшего света. И опять в ответ Юнгер, как и многие, говорит, что все его действия делают честь мундиру. Мундир, кажется, обладает в умах людей чудодейственной силой превращать каждого, кто его носит, из убийцы в офицера, а безучастное наблюдение за страданием невинных возводит в честь. Похоже, наибольшей честью обладает тот, кто способен действовать, не думая, и стрелять, не задаваясь вопросами. «Ваш мундир помог кого-нибудь спасти?» — спрашивает Юнгера всё та же великосветская дама.

В фильме хорошо показано, как легко вовлечь любого в действия, с которыми ты глубоко не согласен, как привычная нам иерархическая система легко может превратиться в машину смерти, стоит лишь каждому из нас поступиться со своим сердцем и отказаться от собственных мыслей и убеждений; как легко и опасно думать, что ты можешь остаться в стороне, и твоё бездействие освобождает от ответственности.

Признанный классик европейского кино Фолькер Шлендорф снял повествовательную ретроспекцию событий, которые произошли во Франции в году оккупации фашистами. Речь пойдет о массовом расстреле заложников, про-коммунистически настроенных французов, которые пострадали за подрывные действия Сопротивления. Известно, что фашисты наравне со взрослыми мужчинами расстреливали и юношей, в частности Ги Моке.

В остальном значение приобретают нюансы. Шлендорф рисует нам картину, скорее правдоподобную, при которой даже французские «пособники» делали свое дело исключительно из лучших побуждений. Даже Ги Моке искренне пытались спасти.

Ну а сами немецкие захватчики оказывались на поверку не такими плохими. Большинство понимало, так или иначе, абсурдность массовых расстрелов, но жесткая субординация и строгие внутренние регламенты просто не позволяли что-либо изменить. Истерический приступ солдата во время расстрела — тут наиболее приемлемая метафора.

Благодаря этому, фильм Шлендорфа все же содержит в себе признаки корректного, но все же пропагандистского высказывания, точки зрения о том, что не стоит так уж сильно «демонизировать» их. И, как я полагаю, именно в этом обстоятельстве лента проигрывает.

Одно дело если рассказ ограничился историей с Ги Моке, но режиссер взялся за решение более сложной задачи. Конечно Шлендорф корректен и прагматичен. Его картина скорее всего никого не оскорбляет и только сближает французов и немцев. Только вот, что делать с истиной?

Не может не вспомниться история «Молодой гвардии». Фактически ведь в пытках и убийствах основное участие принимали совсем не немцы. Да и геройски погибший лидер группы по навету был обвинен в предательстве. Ну а немцы, если смотреть формально — то непричастными ко многим вещам были. Но снимает ли это вину? Так что, основываясь на подобных размышлениях, фильм Шлендорфа показался мне весьма поверхностным. Впрочем, рецензия нейтральная лишь благодаря тому, что такие вещи как расстрел Ги Моке нужно помнить.

4 из 10

В 1941 году в лагерь для интернированных лиц в оккупированной нацистами Франции прибывает новый отряд заключенных, преимущественно представителей Компартии и Сопротивления. Наиболее выделяется среди данной группы марксист Тимбо и молодой неопытный Ги Моке. Судьба этих людей уже предрешена приказом фюрера о расстреле в отместку за убийство в Нанте немецкого офицера, однако все отнюдь не так спокойно в среде командования лагерем.

Последняя на данный момент крупная режиссерская работа одного из наиболее известных представителей «немецкой новой волны» Фолькера Шлендорфа, военная драма «Штиль» 2011 года, была весьма успешно представлена на ряде престижных европейских кинофестивалей, дойдя до России при этом с более чем двухгодичным опозданием.

«Штиль» — это неторопливое, исполненное в манере классического психологического кинематографа повествование, сценарий которого основан на мемуарах выживших сопротивленцев, возвращает зрителя к стилистике ранних работ Шлендорфа, посвященных войне и людям, в первую очередь. В «Штиле» зритель видит несломленных дух французского Сопротивления, олицетворением которого стал Ги Моке, убедительно сыгранный молодым французским дарованием Лео-Полем Салмейном. Внутренняя сила французов противопоставляется механистическому разуму деструкции немецкой машины смерти, однако и там Шлендорф находит сомневающихся и мучающихся героев, вставших перед выбором между гуманностью и окончательной дегуманизацией. Главный акцент в эпизодах, касающихся нацистов, Шлендорф делает на герое актера Ульриха Маттеса, Эрнста Юнгера, противопоставляя его остальным немцам.

Фильм, претендующий на историческую достоверность, обращен к сегодняшнему зрителю, дабы предостеречь о невозможности повторения подобного более в истории. При этом фильм совсем не пафосен, а реалистичен и тяжел, затрагивая также темы человечности и самой природы Человека. В фильме нет ни одного однотипного персонажа и даже самые отрицательные вызывают ответную реакцию у зрителя.

«Штиль» — это кино, которое заставляет думать и проецировать давние исторические события на реальность настоящего, предупреждая о реваншизме нацизма.

Режиссура в ленте ровная, совершенная по форме и содержанию, но в то же время простая и не склонная и к усложненности киноязыка. Продолжительные операторские планы Любомира Бакчева, насыщенная психологической прорисовкой образность персонажей, превосходный уровень актерской игры и драматический саундтрек от композитора Бруно Куле в совокупности сделали «Штиль», в оригинале именуемый «Морем на рассвете», одной из сильнейших работ Фолькера Шлендорфа, оцененной высоко критиками и лишь маленьким количеством зрителей.

Всем ценителям качественного авторского кино и поклонникам творчества Фолькера Шлендорфа я рекомендую этот сильный и весьма непростой фильм.

8 из 10