Соколы

После выхода из американской тюрьмы 50-летний Саймон решает посетить Исландию, родину своей матери, чтобы повидаться с оставшимися в живых дальними родственниками, а заодно покончить со своей опостылевшей жизнью. В небольшом посёлке под Рейкьявиком он знакомится с цирковой акробаткой Дюе. Она называет себя художницей, устраивающей необычное перформансы с хождением по проволоке в перьях. Однажды Дюе подобрала на улице раненого сокола, вылечила и потому считает его своей собственностью. Но на её доводы плевать фашиствующему поселковому полицейскому.

Местный шериф считает своей собственностью всех окрестных незамужних девиц и потому настойчиво пытается добиться близости с экстравагантной дамой. Меж тем Саймон начинает подозревать, что Дюе может быть его незаконнорожденной дочерью. После крутой разборки Саймона с копом он вместе с Дюе бежит за границу, в Германию. Не считаясь с мнением девушки, он намеревается продать её сокола (самый ценный экспортный товар островного государства, который запрещено вывозить за границу) за 50 тысяч. Пытаясь самостоятельно провернуть сделку, Саймон попадает в лапы преступной группировки…

Патриарх исландского кино Фридрик Тор Фридрикссон (эдакий исландский Тарковский), основавший в 1987 году Исландский киноинститут, создал своими фильмами позитивное реноме исландскому кино, как сугубо национальному явлению. Здесь по традиции у Фридрикссона присутствуют красиво снятые пейзажи Исландии, герой на грани суицида, в данном случае остро переживающий запоздалый кризис среднего возраста. Подобно Вите Зилову из «Утиной охоты» он суёт себе в рот дуло ружья, да всё никак не может нажать на курок.

Он избегает близких контактов с прекрасной незнакомкой посредством закравшегося подозрения в собственном отцовстве и тем самым предотвращает возможный инцест. «Соколы» — классический роуд-муви, который обманчиво долго держится на грани сентиментальности, а потом стремительно и жестко подводит зрителя к безжалостной развязке. В итоге получается нечто вроде «Последнего танго в Гамбурге», где во главу угла ставится метафора о столкновение двух культур — девственного исландского бескорыстия и меркантильного общества потребления.