Тори и Локита

'Тори и Локита' - тревожная история о мигрантах, у которых нет шанса выжить
Братья Дарденны - живой памятник французского и мирового кино. Их фильмография - объемна, схоластически надменна и чрезвычайно реалистична. Новый фильм - о любимой Бельгии, о нелюбимой Европе и, в целом, об умирающей эмпатии.

Два чужих человека 18-летняя Локита и 8-летний Тори - беженцы из разных концов Африки. Встав в связку на корабле, идущем в Европу, они притворяются братом и сестрой. Так проще выжить. Так проще найти еду. Сицилийские волонтеры, месяцы в Италии, и точка их оседлости - пригороды Брюсселя. Утром юный Тори посещает курсы, ходит в школу как нормальный ребенок, а по вечерам вместе с сестрой торгует каннабисом. У Локиты есть и другая проблема - ей не дают документы, ведь она не может доказать родство с Тори, попавшему под квоту гонимых детей субсидией.

На Локиту давят с пяти сторон. Госмашина вот-вот отправит ее обратно в Бенин, наркоторговец сыпет угрозами за любую попытку уйти, а тут еще и те, кто привез их в Бельгию, требуют каждодневной подати в виде 50 евро. Где-то в Бенине больная мать, упрекающая дочь, что та оставляет деньги себе, а не помогает реальным братьям. А внутри - ответственность за 8-летнего Тори, который должен учиться, а не разносить пакетики с отравой.

Локита и Тори - герои не мифа об отверженных и не жертвы системы. Они - потерянные люди, обретшие друг друга при весьма странных обстоятельствах. Жажда жить превращается в искреннюю любовь, заботу и ответственность. Дарденны вообще снимают о мигрантах, не делая из фильма политическую агитку. Это простая история о простых людях. Мокьюментари с долгими кадрами. Молчаливая песнь народа акан о превратностях судьбы. Могучий вопль африканского шамана, достигающий пика и затихающий под искры догоревших шин.

Искать здесь достоевщину так же безнадежно, как и манипулировать политическими аргументами. Дарденны против усложнений. Вот она жизнь во всей ее драме, просто посмотри. Ты, зритель, просто свидетель, которого доставили в гущу событий в удобном кресле и с поп-корном в руке. Не развлечение для богатых, но киноэкскурс в природу самых первобытных человеческих чувств

Локита и Тори пропадут. Неизбежно сгинут. И не потому что система, отвечающая за миграции, так и не даст Локите нужные документы. Просто в мире нет места эмпатии, нет места внезапно возникшей любви, местами щемящей материнской, а иногда и защищающей в зверином оскале искру своего костра.

И в этом Дарденны одни из лучших в мире. В умении говорит просто о простом. В этой очень библейской истории о том, что справедливость - божественный дар, а не изобретение человека

судьба барабанщика
Сценарий к этому фильму мог бы написать Аркадий Гайдар. Общих точек пересечения много. Главные герои - подростки. Детективная фабула. Драматическая развязка. Частная история намертво привязана к четко-прописанному социальному фону. Это внешне. Внутренне: совсем молодые люди, у которых на генетическом уровне живы и крепки представления о дружбе, искренности, против мира взрослых: циничного и прагматичного. Дальше еще тоньше. Предчувствие тотальной мировой катастрофы, которое просто разлито в книжках советского писателя, на фоне бытовой безмятежности, точно так же наполняет и бельгийскую картину. Сопряжение мировых катаклизмов с частными трагедиями. Угроза тотальной войны в «Голубой чашке» оказывается равномасштабной семейному распаду. Хотя ни о войне, ни о разводе в рассказе впрямую не говорится. Братья Дарденны тоже не кликушествуют. Бельгия прекрасна, ухожена и безопасна даже в самых неблагополучных окраинных районах Брюсселя. Но этот комфорт может рухнуть с одним выстрелом пистолета (второй - контрольный - больше в фильме не стреляют). Мир избранных по принципу рождения оказывается построен на зыбкой почве. На кухнях ресторанов хранят наркотики, в пригородах – оранжереи, в которых растят коноплю, в темных комнатах ночных клубов- наркоторговля, обман, воровство. Короче, как у Гайдара: « И все-то хорошо, да что-то нехорошо!»

Еще один гайдаровский прием - алогизм ситуации, который выворачивается обратной стороной. Какая такая дружба может связывать 17-летнюю беженку из Бенина с 11-летним мальчишкой Тори? Что общего у них? Юность всегда свысока смотрит на мелюзгу. Землячество все не объясняет: вон в социальном центре сколько земляков- ровесников! А взаимная привязанность Тори и Локиты доходит до физиологического уровня: Локита буквально не может дышать, когда рядом долго не Тори. И он готов рисковать и жертвовать собой лишь бы быть рядом со своей старшей сестрой. Брат и сестра они- по легенде. Ими самими придуманной, чтобы хоть как то объяснить свою неразрывность. « Как вы узнали брата в приюте, ведь вы видели его только новорожденным?»- на этот вопрос Локита знает ответ: своего брата сестры узнают не по форме носа или ушей, не глазами узнают, а сердцем. И, даже если ДНК ошибется, сердце никогда не подведет. Но для современного европейского общества- этот ответ неверный. Здесь давно не доверяют сердцу. Верят ДНК. Странный с точки зрения большинства союз, в пространстве фильма оказывается единственно- возможным человеческим союзом. Братья и сестры - это самое естественное и правильное сочетание по основным моральным принципам человечества. Оно в Библии, Торе, Коране- единственно- возможное. И крайне подозрительное с точки зрения современного общества.

Библейские аллюзии - это фирменный прием Дарденнов. Ничего в лоб. Все только по сути и на подсознании. У Гайдара роль морального императива выполняет социальная идея общества всеобщего равенства, которая, в конечном итоге, является лишь искаженной копией общечеловеческих моральных заповедей. « Мы не разбивали голубой чашки» - распевали герои гайдаровского рассказа. « На рынке за 2 сольдо папа купил мышонка. Но пришла кошка, которая съела мышонка, которого папа купил на рынке за 2 сольдо, а потом пришла собака, которая подрала кота, который съел мышонка, которого папа купил за 2 сольдо на рынке». Эту песенку Тори и Локита поют в ресторане в качестве разогрева для публики караоке- зала. В этом все Дарденны. В наивный, детский прозрачный мотив уложена кровожадная схема тотальной жестокости и подавления. Ведь и на собаку найдется палка, а на палку – лесоруб». И звучит простенький и веселый мотив в исполнении тех, кто в этой пищевой цепи находится почти у самого подножия. И попытки подняться чуть вверх обречены. Больно уж мелодия хрупкая.

Братьев Дарденн все время пытаются прописать в блоке « кино социального беспокойства». Но эта прописка справедлива только отчасти. У их монеты есть и другая сторона. Высокой морали, тонкой экзистенции и светлой надежды. Все может быть когда-нибудь наладится. И, как бы трагически не складывалась судьба у юных беженцев, они все же были счастливы: в своей преданности и верности. И это счастье неизмеримо выше, чем счастье тех, кто делает деньги и лезет вверх по социальной лестнице. Очень простая картина, как все у Дарденнов. Прекрасный фильм.