Уилл Гарднер

Одно дело поднять какую-либо важную социальную проблему, и совсем другое — успешно перенести её на экран. «Уилл Гарднер» — прекрасный тому пример. Беспорядок в голове, неопределенная цель фильма, резкие тональные сдвиги и мелодраматические уловки сбивают с просмотра: намерения создателей очевидны и даже чисты, но не имеют большого значения. Пик эмоций здесь заключается, к сожалению, в клише, свойственным жанру: от саундтрека аутентичной музыки кантри, видимо, добавленной для вызывания патриотических чувств у американских зрителей, до ужасов войны.

Итак, Уилл Гарднер страдает от посттравматического синдрома. Ветеран войны на Ближнем Востоке вернулся с фронта с черепно-мозговой травмой, депрессией и т. п. После того, как у него не вышло найти постоянную работу, он решает отправиться в путешествие на мотоцикле. По пути Уилл переживает несколько приключений, общается с видением павшего товарища, воссоединяется с бывшей женой и сыном, а также проходит путь самопознания.

Центральным элементом этой истории становится, внезапно, не рефлексия по поводу войны, а зарождающийся роман Уилла с девушкой Мэри-Энн, которая также путешествует по просторам США и пытается найти смысл жизни. Личная история Мэри-Энн занимает слишком много времени, особенно для простой цели его ввода в сюжет: смехотворного романа и субсюжет об ошибке идентичности. Её присутствие разрушает подоплеку самого Уилла: понятное дело, чем всё закончится, а мышление Мэри-Энн заслуживает отдельного фильма. Как только приходит понимание её бесполезности в рамках сценария «Уилла Гарднера», кинокартина заметно увядает.

«Уилл Гарднер», к тому же, очень буквальный. Одна из героинь не только срезает волосы, чтобы показать освобождение от прежней жизни; она проговаривает это словами. Или протагониста как-то прозвали «Призраком» — вот он и с настоящим привидением познакомился. К тому моменту, как начнутся финальные эмоциональные кадры, а за ними и немного печальной статистики, «Уилл Гарднер» заметно раздражает: эта голливудская патока ни личной истории не рассказывает, ни универсальной историей не служит. Проецировать опыт «Уилла» на любую другую страну, помимо зажиточной Америки, не очень получается, в первую очередь из-за сборника условных деталей.

Подобные приемы не позволяют «Уиллу» захватить внимание зрителя и фильм буквально срывается с крючка. Попытка серьезного изучения физических и психологических последствий войны для индивида не удались: тон какой-то странноватый. Чрезмерно упрощенный и даже банальный фильм подводит к однозначной истине кинофатализма: экранные фигуры не отрезвляют, не пугают, а ощущаются лишь нарисованными скучными «болванчиками» без реальных проблем.

4 из 10

Плечи склонив, ангелы стоят над тобой
Умерших плач, не закрыть им стеной
Звёзды водят хоровод, а сам Бог тебе поёт
Скоро подрастёшь, я знаю
На челе свой поцелуй, я оставляю

Периодические обострения накрывают туманом памяти сознание Призрака. Он рвёт реальность перемещаясь между мирами без сохранения, соблюдения границ. Он боевая единица, приказам подчинения. Он воин нового поколения. Амуниция бойца ХХI века ему снаряжением. Панцирной брони жилет, кольчугой стали охватывает грудь, металлическая полусфера оберегом черепа. И предельная простота дела порукой с ясностью головы — либо ты зачищаешь противника либо он тебя пускает под автоматный резак.

Одиннадцать лет назад едва ли не зелёным несмышлёнышем он покинул страну в призыве защищать её интересы на другом континенте. Жена, сын остались во вчерашнем далеке. А буднями стала смертельная опасность и чувство локтя друга. Боевое содружество где ты расчищаешь путь, ближний — прикрывает твою спину. Ты за него, он за тебя и полное доверие с вручением жизни в чужие руки. Один неосторожный шаг — смертельный плен волоком ловушки. Сегодня ты на войне. Выживи.

Режиссёр со знанием дела переносит зрителя в разные пласты сознания главного персонажа. Перед нами картина посттравматического стресса ветерана боевых действий в Ираке. Контузия вкупе с потерей друга омрачают будни этого пышущего крепостью здоровяка. Подтачивает корневище плоти монолог переходящий в диалог с незримым, неосязаемым. Рука об руку они связкой. Прошли годы, а они так и ходят парной упряжью — беседуют, обмениваются мнениями, делятся сокровенным. Застряли во вне временной ловушке. Круг за кругом одно и тоже. Изо дня в день. В бутылочном забытьи, отупляющая остановка. Следом, протрезвев — новый виток повтора.

Есть ли выход? Случай берёт на себя ответственность. Случай, решает выступить распорядителем судьбы данного субъекта. И…

Спокойное, неторопливое повествование рисует автор. Дорожные истории в простоте сюжетных коллизий, разнообразием. Байкерские колёса рёвом мотоциклетного свиста с наездником набросившим узду на двурогий руль — на полтора часа. С проветриванием головы, себя, раскрепощённостью от забот своего второго я. Пустошь Аризоны, расстилающейся трассой. Порыжевшая песчаная почва, путнику в попутчики. Излечат? Иссушат слёзы израненной души, как будто бы вопрошает создатель. Возможно.

Новые встречи, новые знакомства уготованы Уиллу в обретённой дороге. И есть что то притягательно магическое в кучерявой лохматости золотой бороды этого парня, в глазах лишённых желчного блеска надменности, превосходства. Как и там, откуда он давно возвратился, он каждому готов протянуть руку. Каждому готов придти на помощь. Добротой исторгается его естество. Даст ли общество второй шанс своему потерянному сыну? Примет ли его? Финальные кадры венцом картины.

Красочный антураж надрыва, при раскрытии подобном темы, автором успешно минимизирован. Сцены в стиле экшн, драйв здесь по минимуму. Без потехи эпатирования. Закоулки окраин внутреннего мира Призрака, бросал в нас автор. Мегаполисные трассы обходя, сторонясь их. Многоликая шумиха путешествия отсутствует «напрочь», скученности людских тел удалось избежать. Сокровенное тут. Исповедальное, почти. Сценическое нагромождение обойдено вниманием. Одно-два лица и всё. Ничего лишнего. Ничего пафосного.

Лента пестрит стихотворными куплетами. Это дополнительно подкупает. Без чрезмерности, без засилья. Всё к месту. Для американского кино редкость величайшая. Весьма неожиданно.

7 из 10