За тех, кого мы любим

В общем, моя рецензия отрицательная лишь только по тому, что я ожидал от этого кино нечто большего. Это фильм о японских лётчиках-камикадзе, которые прибывают в небольшой городок на военный аэродром, чтобы пройти быстротечную подготовку и отправиться в свой последний полёт. Сама по себе тема душевных переживаний лётчиков-камикадзе интересна, но этот фильм мне показался слишком затянутым и излишне пафосным.

Во-первых, здесь слишком много накрученных сентиментальных сцен, включая малолетнего брата камикадзе (если я не ошибаюсь, давно смотрел), бегущего за его взлетающим самолётом, приехавшая к камикадзе невеста, чудом заставшего жениха за несколько часов до боевого вылета — в общем все перечислять нет смысла. И хотя уже понятно, что тяжело расставаться с близкими, но эти сцены продолжают крутить ещё два часа, и они надоедают.

Во-вторых, лётчики-камикадзе слишком часто меняются на экране. Понятно, что сторонние люди на аэродроме такими их и запоминали, но лично мне не удавалось проникнуться каждым героем и сопереживать ему. Поэтому лётчики мне здесь напоминали всё равно деревянных солдатиков, а не живых людей.

В-третьих, это фильм скорей обличительный. Создатели фильма всё время подталкивают к мысли, что к камикадзе в Японии относятся неуважительно, что их забыли, в частности ни раз показывая как к этим лётчикам всё время отказывали в последних радостях жизни. Нет цели показать почему они сознательно шли на смерть, как они к этому пришли.

А я именно этого и хотел увидеть в фильме. Камикадзе в фильме уже приезжают готовыми на смерть на вокзал. Но как они дошли своими мыслями до того, что они согласились добровольно стать смертниками совершенно непонятно, кроме внешних формулировок.

По мне, фильм получился более сильный, если бы рассказали бы историю всего лишь 1 группы лётчиков, и больше времени уделили на каждую биографию погибшего.

Весь фильм стоит посмотреть лишь ради пары десяток минут. Наиболее сильная сцена происходит лишь почти в самом конце фильма, где показаны проводы одной из групп до её атаки на авианосец.

»-И ещё раз договоримся, что после того, когда умрём, встречаемся у второй вишни у главных ворот храма.. . Тот кто придёт первым должен дождаться остальных. В храм попадём все вместе.» (с)

Издавна восприятие одним народом другого — далекого и непонятного — принимало в себя множество стереотипов. Иногда в случае более близкого знакомства стереотипы плавно заменялись правдой, но что-то могло остаться в качестве шуток, обыгрывающих национальный колорит. В случае с Японией у русского человека синдром стереотипизации особенно огромен, причем, затянулся он надолго. Если японец — то самурай, если японка — то гейша; они носят кимоно, едят сырую рыбу, думают о смерти и безжалостны ко всем остальным. Если примитивно, то разве не такое представление надолго обосновалось в сознании западных соседей Страны восходящего солнца? Сегодня, казалось бы, в информационный век, тем более, когда Япония не только открылась для иностранцев, но и заинтересовала их своей современной культурой, стереотипы должны уйти на покой. Однако и сейчас они остаются в массовом сознании, переплетаясь с явлениями современной японской культуры, популяризированными у нас. Поэтому теперь мы уже точно знаем, что помимо самураев в Стране восходящего солнца живут разные гигантские монстры, человекоподобные роботы, якудза, ну а примерно половину всего населения составляют японские школьницы. По сути, вместо прежних фольклорных стереотипов в массовом сознании появляются новые, выросшие на современных шаблонах, но Япония всё так же мало понятна западным соседям. Более, того, в России до сих пор можно встретить некую настороженность или даже отторжение по отношению к этой японцам, а отсюда и отсутствие желания узнать и понять их.

Немало этому поспособствовала Вторая мировая война, на заключительном этапе которой СССР оказал помощь на востоке своим американским союзникам. Последствия этого, кстати, до сих пор отражаются в виде конфликта вокруг Курильских островов. Что касается стереотипов, то образ врага во время войны тоже плавно превращается в современный фольклор, недаром даже сейчас, вспоминая о роли Японской императорской армии во Второй мировой, говорят то о зверствах против оккупированного китайского населения, то о нечеловеческой отрешенности камикадзе, жертвовавших собой ради победы над Америкой. Итак, и в ХХ веке японец для нас — это почти тот же самурай — мыслящий о смерти и безжалостный ко всем остальным. Хотим ли мы заглянуть вглубь этого стандартного образа?

Данный фильм, вероятно, непрост для восприятия того зрителя, который события Второй мировой войны способен рассматривать только по принципу: здесь наши — хорошие, а там враги — плохие. Тогда неизбежно отождествление всех действующих лиц картины со злом, тем более, в отличие от немцев, они не спешат публично казнить себя за службу своей стране и полностью отказываться от прошлого. Однако, если у зрителя есть желание взглянуть безоценочно, абстрагироваться от деления на категории и просто увидеть послевоенную рефлексию японской нации, этот фильм прекрасно подойдет.

Нельзя сказать, что это кино о войне. Несмотря на патетичное название, пафосных эпических моментов, столь любимых их бывшими врагами американцами, практически нет. «За тех, кого мы любим» — это именно рефлексия, поздняя попытка переосмысления и объяснения роли тех, кто сражался на фронтах Второй мировой за отечество, императора и своих родных. Бесспорно разница культур и энтопсихологии очевидна: на что-то русский, да и вообще, западный человек, реагировал бы иначе, воспринимал бы более эмоционально в силу менталитета. Но в целом фильм показывает, что те японские летчики, вопреки привязавшимся стереотипам, совсем не те бесчувственные роботы, которыми их рисуют. Им тоже было, что терять, тоже хотелось жить, и многие так и не успели эту жизнь увидеть. Да, для японского человека гигантское значение имеет такое понятие как Долг. Долг заставляет примириться с неизбежным, укротить в себе страхи и страсти, и следовать избранному пути до конца. Но из этого не следует, что он перестает чувствовать. Прежде всего, именно о чувствах — чувствах людей, готовящихся пожертвовать собой, чувствах их близких и тех, с кем они проводят свои последние дни. Возможно, порой, покажется, что демонстрация этих чувств даже слишком затянута, где-то излишне долго разжевывается, но это специфика национального характера — осмысление и созерцание, длительные переходы и паузы, свойственные японскому кино вообще.

На войне есть Подвиг, и это понятие выше представлений о том, кто прав и виноват, кто свой и кто чужой. Этот подвиг совершали простые молодые летчики — сыновья Страны восходящего солнца, и, пусть их страна будет впоследствии осуждена за участие в той войне, их потомки не вправе забыть о подвиге своих солдат.