Криминальный талант

Есть все-таки какая-то неповторимая привлекательность в перестроечном кино. Даже если ты сам эту эпоху почти не застал, ее можно ощутить сполна. Во всем. В атмосфере фильма в целом и в мелочах. В том, чем жил тогда наш народ и каждый маленький человек на своем месте. В песнях, играющих в картине. «I Just Called to Say I Love You» Стиви Уандера, «I`ve seen that face before» Грейс Джонс, «In the Army Now» Статус Кво, «Voyage, Voyage» Desireless, «La Isla Bonita» Мадонны. Ну и, конечно же, наши «Поезд в огне» Аквариума и «Война» Цоя, играющие как бы невзначай на заднем плане…

Привлекательна также главная героиня, ну а как может быть иначе, название фильма обязывает! Привлекательна благодаря таланту самому по себе. Благодаря неглупым и острым фразочкам, которые она периодически отпускает в течение фильма. Благодаря внешности и несколько развязной манере поведения. Поймал себя на мысли, что сцена допроса, в которой она сверкает коленками перед следователем, снята на несколько лет раньше сцены, в которой Шэрон Стоун очаровывала Майкла Дугласа в «Основном инстинкте». Конечно, размах, в том числе ног, немного иной, но все же.

А еще мне понравилась задумка авторов картины, которые значительное внимание уделяют диалогам, в том числе целой битве Рябинина и Рукояткиной. Это действительно интересно, когда один на один остаются сильные соперники!

Оперативник Вадим Петельников (Игорь Нефёдов) пытается изловить мошенницу, чистящую неудачливых ловеласов по ресторанам, но после того как сам попадается на её удочку, к делу подключается и следователь прокуратуры Сергей Рябинин. Однако изобличить девушку с явным криминальным талантом оказалось непросто.

Редкий случай, когда экранизация на порядок живее и интереснее литературного первоисточника. Просто пришлось добавить немного социальных проблем в виде лимиты и крупных хозяйственных преступлений, ещё немного налёта прокурорского произвола, ненавязчиво поданного конфликта поколений, да убрать неестественные сюжетные ходы, и история приобрела вполне реалистические черты, хотя и не без перестроечной дидактики.

Но фильм держится не столько на сценарии, режиссуре (телеформат дает себя знать), а, прежде всего, на двух ролях — Александры Захаровой и Алексея Жаркова при некоторой поддержке Игоря Нефёдова. Первая наконец-то избавилась от отцовской опеки, хотя и там была хороша, и на полную катушку ломает комедию мошенничества и драму обмана. А Жаркову наконец-то досталась главная, притом редкая для него, драматическая роль (но не без иронии). Собственно их психологический поединок, в чем-то вернувший обоим доверие к людям (излюбленный мотив советских детективов), с юмором и с элементом непредсказуемости — главное украшение фильма, хотя разворачивается в основном во второй части (первая — раскрытие «хамелеонства» и многогранности преступных придумок).

Отдельная тема — саундтрек: заграничные хиты Стиви Уандера, Грейс Джонс, Мадонны озвучивают мысль, что «Так, как ты раньше с мамой жил, так теперь никто жить не хочет», а атмосферу Питера и где-то невозможность красивой жизни озвучил Александр Кнайфель, знакомый, прежде всего, по фильмам Семена Арановича.

И ещё одно счастье — ни хэппи-энда, ни трагического нагнетания в финале нет. Так что упомянутая дидактика тянет на обьективность, а не на обличение.

Хорошо быть красивым иль стать всех сильней,
славно быть богачом или стать известным!
А каким быть на свете всего трудней?
- Честным.
Эдуард Асадов

Любимый город не может спать спокойно. Город взбудоражен чередой дерзких преступлений, пошатнувших его моральные и материальные устои. После объяснений трёх потерпевших, написанных точно под копирку, капитан милиции Петельников сам выходит на охоту и с рюмкой в руке и риском для репутации пополняет мартиролог неуловимой авантюристки. А она… Она, меняя имена, обличья, фокусы и зоны промысла, загадочная и роковая, как «Libertango» с изгибающимися под его ритмы лианоподобными танцовщицами в ресторане, демонстрирует во всей красе особый талант — криминальный: говорит-заговаривает ангельским голосом, разит не хуже электрического ската. И раз за разом, пока сознание «подогретых-обобранных» медленно уплывает сродни так симпатичным ей бумажным корабликам, исчезает из их акватории яко тать в нощи. Её ловят с собаками («просто апартеид какой-то!»), но отдают на растерзание следователю Рябинину. И вот тут-то приходит понимание: всё, что происходило до сих пор, было присказкой, не сказкой; и кинокамера, блуждавшая под сводами ленинградских мостов, неустанно выныривавшая из речных тоннелей и снова погружавшаяся в их плещущий мрак, намекала на что-то важное, с начальных кадров задиктовывая концепцию продукта.

Повесть Станислава Родионова «Допрос», переделанную в пьесу, а позже — в другую повесть уже под названием «Криминальный талант», Сергей Ашкенази поставил как спектакль в двух актах, лишённый прямолинейной морали. Траектория его идейного маятника будет ритмически колебаться от чёрного к белому, от дозволенного к запретному, от правых к виноватым, от иллюзии непреднамеренного добра к вещественности методичного зла. Это позже выйдут в прокат «Интердевочка» Петра Тодоровского, «Точка» Юрия Мороза, а первой заявленной с экрана отечественной «гейшей» суждено стать ей — Саше Рукояткиной с раскидисто-размашистыми жестами и алебастровыми коленками Саши Захаровой. Артистичная, умная, владеющая секретами человеческой психологии и умением манипулировать людьми, она вступает в единоборство не столько со следователем, сколько с системой в его лице и множестве других лиц, ибо «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». И даже если сама героиня — n-ая голова этого дракона, отзыв коменданта общежития о том, что Рукояткина — одна из самых правильных, невольно отсылает к размышлениям чеховского Старцева о Туркиных в несколько видоизменённой соответственно имеющимся реалиям формулировке: «если самые положительные люди во всём городе так опасны, то каков же должен быть город»?

С не всегда мягкой, но бьющей точно по мишеням иронией Ашкенази показывает ареал обитания двуногих хищников и перерождение — де-факто или предстоящее — в хищников же тех, кто ещё вчера был жертвой. Первых, по-настоящему сильных и вольготных, в фильме немного: обворованный вор, директор овощебазы Курикин, и анонимный попутчик Саши по дороге из родного провинциального местечка в Ленинград, который доказал ей абсурдность намерения жить усреднённо, «из серой массы не выделяться, как все», да так и не засветился в кадре. Вторые ожидаемо представлены молодым поколением: начиная с массовки из учениц комбината тонких технических сукон (в миру — Суконки) и их «солистки» Иры-Клавы-Веры и заканчивая 16-летней дочерью Рябинина, которая, взрослея, перестаёт довольствоваться подножным кормом в виде продуктового пайка из кур и зелёного горшка, а требует от отца денег на дорогие вещи из «Берёзки». Хаотичная песенная подборка в картине — будто сполохи прекрасного заграничного далёка, проговаривание на иностранном языке недостижимых грёз (с подобной целью в «Самой обаятельной и привлекательной» потрясала воображение выходцев «с Урала» запись выступления Аманды Лир на видеомагнитофоне дома у фарцовщика). Музыкальные фрагменты накладываются на непригляднейшие бытописательные эпизоды как бы в противовес обшарпанной общаге с мерзким вездесущим Кармазином и грудным младенцем в комнате, миазмам красильного цеха, смехотворной стипендии, надёрганным из карманов купюрам. Но выведенные здесь персонажи — лишь верхушка айсберга, и за несколькими девчонками с мечтами о красивой жизни стоят миллионы «простых русских валяльщиц» с унизительной подпиской, эдаким откатом во времена крепостного права, а за двумя познавшими красоту жизни — тысячи авторов подобных бумаг и потребителей свежей крови.

Впрочем, «Криминальный талант», избегая превращения в шкатулку Лемаршана, дабы не утащить зрителей в перестроечный ад, умело камуфлируется под детективную драму и криминальную комедию и предусмотрительно разбавляет социальные и политические подтексты феерическим мастер-классом от актёрского дуэта Жарков-Захарова. Сцены допроса — это отдельный фильм в фильме. Тяжёлый магнетизм Алексея Жаркова уравновешивается деланной бесшабашностью героини Александры Захаровой, и, пока та «лепит горбатого», игриво «косит лиловым глазом», закидывает ногу на ногу (Шэрон Стоун с подачи Верховена — компилятор или интерпретатор?) и декламирует классика, мефистофелевское лицо Рябинина на фоне всего чёрного, в тёмной рамке книжного шкафа, угрожающе-крупным планом нависает над маленьким человеком Рукояткиной, обманным путём выжимая из неё признание. Наша Саша громко плачет, подлый дядя Серёжа неожиданно играет в благородство, а игра в перевёртыши давно в полном разгаре. Спустя какое-то время уже он, Сергей Георгиевич, потерпевший поражение в поединке с подследственной, но позволивший большому человеку победить маленького следователя в себе самом, стоит за решёткой окна, как пушкинский узник, а рукояткинские каблучки весело стучат по пустынной улице. «Девочка-скандал, девочка-воздух» «уходит королевскими» в проём гениально открытого финала, в зарождающийся день, а

…завтра — это большой мешок.
Чем он набит?.. интересно.
Это румяный и толстый пирог
с начинкой ещё неизвестной.
(Александр Дольский)

Тяжелый, драматичный фильм. Трагедия, озлобленность народа, которая влилась в главную героиню. Все страдали, мучились, злились, ненавидели, а она взяла и сделала то, на что не решались миллионы других, обычных, «честных» людей. Душа ее, как грязный пруд, самодостаточна. Она каждую секунду может поменяться, перетечь, сыграть любую роль. Героиня Захаровой бесит, вызывает чувство бессильной злобы, ненависти, недоверия и жалости (тоже не лучшее чувство). Она не изменится, потому что у нее нет лица! Шалава, воровка, меценат, гений, артистка…