Долгое прощание

Противно...
Товарищи, граждане, люди, человеки, да что с вами не так? Почему вам так настойчиво нравится абсолютнейшая мерзость? Причем, не просто мерзость вроде «Падре Амаро» с телячьей физиономией Берналя, а мерзость «с претензией», приправленная псевдофилософскими страданиями.

Понимаю, понимаю – о вкусах не спорят, но… ничего не могу с собой поделать. Когда вижу, как все дружно и в голос взахлеб восхищаются пошлостью…

Не читала Трифонова, может у него получилось и глубокое драматическое произведение, но вот после подобных экранизаций и желания такого не возникает. Только брезгливость.

Я не случайно вспомнила «Падре Амаро», с ним эту поделку роднит то, что тут нет ни единого хоть сколько-нибудь положительного персонажа.

Ну, не получается у меня никому из этой кунсткамеры сопереживать. Ни актрисуле, пробивающей себе дорогу известным способом и, судя по всему, ни минуты от этого не страдающей.

Ни слюнтяю Грише, взирающему на свою недожену глазами брошенного пекинеса и даже не пытающемуся изменить существующее положение вещей. Прекрасно, к слову, понимающему, на каких «внезапных концертах» задерживается его Ляля до следующего утра.

Ни папе, невидящему ничего вокруг, кроме своих георгинов.

Ни драматургу-конъюнктурщику, пишущему «дерьмо средней руки», прекрасно понимающему цену своих «произведений».

Никому.

В каком-то из множества восторженных отзывов прочла про «приятное музыкальное сопровождение»… Нет, это потрясающе! Музыкальное сопровождение приятное… Товарищ, это фортепьянный концерт Моцарта и безумно красивый и поэтичный первый шопеновский ноктюрн. Не знаю, по чьей злой иронии они попали в эту пошлую мерзость, ну да им ничего не страшно. К ним грязи не пристанет.

Ну, что… по традиции нужно пройтись по актерским работам?

Много эпитетов услышала про Агурееву: «прекрасная», «талантливая», «потрясающая», «блистательная». Не знаю… не заметила. Во всяком случае, не в этом фильме. По мне – ее можно было заменить любой нынешней недозвездой (Тархановой, Ивановой, Арнтгольц) и ничего бы не поменялось. Весь хронометраж тетенька бегает от спальни к спальне, с редкими перерывами на банкеты. Еще хлопает глазами и неприятно смеется.

Щенников – весь фильм многозначительно хмурит бровки домиком и томно курит папиросы.

А все. Других сколько-нибудь значительных актерских работ тут нет.

Ну, разве что товарищ Каморзин со своими тремя подбородками и свиными глазками. Так ему там и играть-то особенно нечего, так… три реплики.

Вот даже советовать ничего не буду. Я в каждой рецензии прошу себя уважать и не тратить время на пошлость, но судя по многочисленным восторгам по поводу разного рода «Долгих прощаний», «Билбордов», «Вечностей», людям нравится.

Так что, смотрите, если нравится. О вкусах не спорят.

Да, это Трифонов!
Случилось так, что я увидел «Долгое прощание» через пятнадцать лет после его выхода. Фильм захватил сразу, начиная с первых кадров, будто снятых любительской кинокамерой. Фильм смотрится на одном дыхании. С самого начала и до финала лейтмотивом звучит неподражаемая интонация прозы Юрия Трифонова. Герои фильма, какие бы чувства они ни вызывали у зрителя (а чувства они вызывают, по-моему, именно те, что были задуманы писателем), получились «такими живыми и настоящими», говоря словами Марины Цветаевой. Кстати, ее стихи в фильме тоже звучат. Романс в блистательном исполнении Полины Агуреевой давно уже выложен на видеохостингах и смотрится как прекрасный концертный номер.

Достоверность воссоздания двух эпох, в которых происходит действие фильма, выше всяких похвал. И дело не только в панорамах Москвы начала пятидесятых и конца семидесятых годов, внешности и одежде героев, которая достоверна вплоть до мелочей. Верно сказала автор одной из рецензий, что это кино словно машина времени. Знаю людей, у которых этот фильм вызвал тягостные чувства именно оттого, насколько достоверно в нем передано время, когда они были молоды и им тогда было очень тяжело. Не это ли критерий подлинности, неподдельности произведения, созданного авторами?

И все же самое главное в фильме не это. Почему-то пока еще никто не написал о том, что у Юрия Трифонова в большинстве произведений герой вынужден сделать нравственный выбор. Кто-то не замечает необходимости совершить поступок и проходит, как ни в чем не бывало, мимо ситуации выбора, которая в дальнейшем оказывается для него точкой невозврата. Кто-то мучительно тяжело совершает поступок как нравственный выбор, ведущий к потере всего, а может и к гибели. Зато совесть чиста. В фильме передана эта важнейшая для Трифонова тема. Никто не погибнет, но все, что мы видим в финале, становится закономерными итогами нравственных выборов героев, и эта важнейшая для Юрия Трифонова идея там вполне очевидна, если, конечно, знать его прозу достаточно хорошо.

Кто-то из рецензентов писал о том, что чтение стихов Пастернака под классическую музыку, конечно, создает антураж, но не ново. Пусть даже так. Но произведения Моцарта и Шопена заодно со стихами, с песнями того времени, когда разворачивается действие фильма, образуют неподражаемый саундтрек, который хочется включить и слушать во время работы за компьютером. Это еще одно свойство фильма, которому охотно прощаешь несколько мелких несовершенств, о которых и писать неохота.

Фильм стал для режиссера своего рода генеральной репетицией перед «Ликвидацией», а затем «Исаевым». И, наверное, не смотрели бы мы «Ликвидацию» так, как до нее разве что «Место встречи изменить нельзя», не проведи режиссер эту генеральную репетицию. Самое главное достижение Сергея Урсуляка в этом фильме именно в том, что переданы и повествовательная интонация Трифонова, и нравственная проблематика его произведений, и ощущение беззащитности «маленького человека», сочувствовать которому научила нас великая русская литература. Эта тема есть в тексте книги, в фильме ее, пожалуй, больше, но она нарастает в произведениях писателя, созданных уже после «Долгого прощания». В фильме нет нескольких мелких подробностей, имеющихся в книге, но, вероятно, сам писатель одобрил бы их отсутствие, как, впрочем, и цитаты из других его произведений, вплетенные в текст сценария. На мой взгляд, один из важнейших критериев того, насколько экранизация состоялась как художественное произведение, это уважение к автору первоисточника, стремление кинематографистов передать именно те мысли и чувства, которые автор книги хотел вызвать у читателя. И в этом отношении «Долгое прощание» стало большой удачей. Наверняка сам Юрий Трифонов, доживи он до премьеры этого фильма, был бы благодарен авторам за то, насколько они уважительны по отношению ко всему, что писатель вложил в свои книги.

9 из 10

Редко появляется нестерпимое желание написать о фильме. От «Долгого прощания» не просто мурашки или слезы, это настоящая машина времени. Можно не подписывать годы жизни персонажей на экране. Машины, одежда, макияж… все документально достоверно. Когда я увидела у Шарыкиной малиновые губы, обведенные карандашом, это было очень сильно. В конце 70-х модницы делали именно так, только вот откуда это знает и помнит Урсуляк?

Во многих современных фильмах или сериалах актеры не могут достоверно играть в том числе потому, что то, во что их одели выглядит какими-то глупыми тряпками, и актеры становятся ряжеными, а персонажи – клоунами. Но здесь… вот она в белье надевает бархатное платье, и ты понимаешь – химчисток не было, а платье не с мороза… Она надевает его теплое, и он него уже пахнет ею… Ее шубка, шапочка… Ничего не сваливается, ничего не мало. К вещам относились очень заботливо, или покупали то, что нужно, или подгоняли по фигуре, чтоб было идеально.

Не думаю, что стоит долго говорить об актерской игре. Они живут той жизнью, и все без исключения хороши так, что захватывает дух. Дамы прекрасны и неподражаемо талантливы, мужчины делают фильм тонким, глубоким и незабываемым.

Простите, в кинопроизводстве не разбираюсь. Но снять собаку из 1952 года так, чтоб было понятно, что ни в каком другом году эта собака жить и не могла бы – это, наверное, заслуга оператора.

Спасибо за фильм. Он настоящий

Деликатное, но твердое противостояние
Начинающая актриса (Полина Агуреева) и начинающий писатель (Андрей Щенников) живут вместе – молодые, красивые и бедные. Добрые люди запускают процесс искушения молодых успехом и материальным благополучием…

«Жизнь прошла и могла бы быть лучше» - вот финальный посыл этой картины, который режиссер (Сергей Урсуляк) передает зрителям через главных героев, начиная и оканчивая фильм 1979 годом, а основное полотно событий разворачивая в 1952 году. То есть героям - то меньше 30 лет, то примерно 55.

Для многих в 55 жизнь только начинается, а некоторые 75-летние и вовсе дадут им фору по вкусу к жизни. К тому же еще мудрецы Древней Греции компетентно заявляли персидским царям: пока жизнь человека не окончена, разумно воздержаться от ее оценок. Однако режиссер «Долгого прощания» творит свою часть вселенной и, имея полное право единолично конструировать мироощущения своих главных персонажей, выбирает уныние.

По счастью, Полине Агуреевой и Андрею Щенникову удается противостоять своей актерской игрой этому пусть понятному с точки зрения морали, но подобно эпидемии стремящемуся охватить весь фильм явлению.

В фильме все актеры играют хорошо, но по-разному. Большинство полностью растворяются в роли, создавая запоминающиеся, почти документальные характерные образы. Полина Агуреева и Андрей Щенников тоже играют хорошо. Но их «хорошо» не в последнюю очередь основано на том, что они, ко всему прочему, одновременно показывают, что они - играют роль. Акцент на искусственности происходящего поднимает их роли до настоящего искусства, наделяя фильм непредусмотренной авторами надеждой.

Пока живем – мы в игре.

7 из 10