Фабрика звезд

Не могу удержаться и не порекомендовать изумительный фильм Джузеппе Торнаторе «Фабрика звезд» (L`uomo delle stelle), очередное признание Торнаторе в любви к старому доброму кинематографу и, самое главное, к старой недоброй Сицилии.

Любовь эта столь масштабна и искренна, что еще до окончания начальных титров ты тоже начинаешь любить эту бедную и сожженную солнцем, измученную, но необъяснимым образом прекрасную землю. Эта любовь пополам то со смехом, то с болью вызывает невероятное эстетическое наслаждение.

И этого вполне достаточно, чтобы влюбиться в фильм, даже если сюжет и покажется кому-то довольно прозрачным. Впрочем, лично я в этом плане оказалась ничуть не проницательнее обычной сицилийской крестьянки, чему несказанно рада, и именно по этой причине не буду даже намекать на детали сюжета.

Однако я позволю себе вскричать вслед за главным персонажем фильма: «Ах, какие типажи!»

Типажи и, правда, всем типажам типажи: невероятный Серджо Кастеллитто, увиденный впервые, но тут же ставший моим любимым актером, роскошная не по годам юная красавица Тициана Лодато, старинный знакомец Тано Чимароза (мафиозо Розарио Агро из «Невероятных приключений итальянцев в России» — помните?), и еще сотни и сотни других удивительных сицилийских лиц. А, ну и еще почему-то Дольче с Габбаной, трясущиеся в дряхлом автобусе по пыльной дороге, которым досталось по целой реплике на брата, а также грубая отповедь Серджо Кастеллитто.

«Фабрика звезд» — интересная, но не шедевральная работа Торнаторе, в которой он как бы выворачивает наизнанку замысел своей блистательной картины «Новый кинотеатр «Парадизо». Если в «Парадизо» кино было спасением для героев, то в данной ленте оно становится поводом для жестокого мошенничества, не щадящего людские чувства. Незамысловатый сюжет, лишенный к сожалению, единого нерва, общей драматической нити, растворяется в целом спектре рассказываемых персонажами исповедальных историй из своей жизни, что заставляет усомниться в их постановочности.

Возможно, Торнаторе привлек непрофессиональных исполнителей с целью высветить то, что объединяет созданный им киномир с миром итальянского кино 40—60-х годов, ведь именно феллиниевский импрессионизм, любовь к жизни и людям является атмосферным дежа вю при просмотре «Фабрики звезд»: вербальные эротические скабрезности, постельные комические эпизоды, народный юмор, общая демократическая направленность картины, ее пафос в освещении народной жизни как раблезианского половодья чувств — все это сближает Торнаторе и Феллини, причем не только «Фабрику звезд», но и «Парадизо», и особенно более позднюю его картину «Малена».

Однако, в отличие от этих фильмов Торнаторе, в «Фабрике звезд» мы видим размазанную в импрессионистических деталях интригу, которой не хватает общего нерва, у Феллини же, несмотря на его прустовский стиль, тонущий в колоритных частностях, он все же есть. По мере развития скудного сюжета фильм начинает надоедать однообразием ситуаций и рассказываемых персонажами историй, набирая драматические обороты лишь в любовной интриге Джо и Беаты, которая завязывается лишь ближе к финалу. Зато в самом финале зритель будет вознагражден за долгие ожидания восхитительно грустной сценой в сумасшедшем доме, снятой с почти дзурлиниевской драматической пронзительностью.

Одним словом, фильм заслуживает внимания исключительно при знакомстве с фильмографией Торнаторе в целом, как необходимая деталь собираемого зрителем паззла, без которой взлеты режиссера не станут столь очевидны, ведь лишь самые серьезные провалы лучше всего оттеняют настоящие шедевры, особенно если и те, и те случаются в фильмографии одного и того же кинохудожника.

«Фабрика звёзд» наименее известный фильм Джузеппе Торнаторе, но он лучше прославленных «Парадизо» и «Малены», и «Баарии». Лучше, в плане цельности истории и баланса в подаче сентиментально — ностальгического настроения с жёсткостью воссоздаваемых сцен. Джо Морелли — вор и плут, разъезжающий с грузовичком гружённым специальной аппаратурой по италийским провинциям, проводя кинопробы среди местного безграмотного (и невежественного во всех смыслах) населения, обещая им золотое будущее звёзд экрана. Аборигены различных классов и должностей несут ему, за предоставленную «возможность» вырваться из нищеты и прославиться, последние деньги, матери предлагают себя и своих дочерей. Морелли берёт всё, что может взять, обувает крестьян в карты, дурит мафиозо и, кончено, пользуется халявной женской плотью. Мошенник презирает их всех и каждого — врождённых лохов и наивных идеалистов, страждущих и мечтающих, зажиточных и бедняков. Все они — тупое быдло, верящее, что кино — это больше, чем развлечение. Хотите мечтать — будьте любезны заплатить.

Очередной паноптикум пазолиниевского типа в кратких фрагментах, сменяющих друг друга типажей сицилийцев перед фокусом всепостигающей кинокамеры вызывает отвращение и полную солидарность с мнением о жителях героем фильма, но далее (по всем законам заявленного конфликта) Морелли преобразится, влюбиться в прекраснейшее юное создание, а, получив жестокое воздаяние за свои проступки, разбитый и униженный увидит в каждом кретине в липовых пробах судьбу человека и трагедию этой судьбы. Функцию катарсической цензурированной нарезки из поцелуев в «Парадизо» здесь исполнит плёночный аудиотрёп. Того хочет Торнаторе и он не жалеет средств влияния, тянет эмоции щипцами и убеждает в благостности своей мясницкой хирургии. Демонстрирует выродков, а потом просит увидеть в них людей. Знакомит с красивой девушкой, заставляя её не раз обнажиться, а после подвергнет беспощадному насилию. В его фильмах всегда насилуют красавиц. Мужчины всегда дрочат. Духовное гибнет под грузом телесного. И всегда без мотивов. И всегда с пронзительной музыкой Эннио Морриконе. Манипуляции работают — ведь красота в грязи не вызывает равнодушия. Когда Торнаторе не занимается взыванием к нравственности, основанной на рефлексии фрейдистского видения своей сицилианской судьбы, то делает очень крепкое кино. Такое, как «У них всё хорошо» и «Простая формальность». Но желание создать своё личностно — эпичное «Однажды в Америке» поражает просто-таки дьявольской неутомимостью. Вот и тащит маэстро везде с собой бедного Морриконе, отсюда же и эта вонюче-сексуальная витальность с изнасилованиями и мастурбациями в дымке ретро. Но в отличие от гениального творения Серджио Леоне, у Торнаторе нет неоднозначности трактовок. Его автобиографический максимум искренности — пассивно-онанирующее существо мужского пола пубертатного возраста из «Малены». Если режиссёр и любит своих земляков, то через ненависть и презрение, как и жуликоватый гастролёр.

Мощная работа Серджио Кастеллитто в образе Морелли — единственное, что не вызывает сомнений в средиземноморской стилизации, не лишённой карикатурности и вычурности. Вспоминается феллиниевское «Мошенничество» и сходный герой в исполнении Бродерика Кроуфорда. Тот фильм менее натуралистичен, но не менее жесток исходом. Однако там, где у Феллини непосредственная вовлечённость и сострадание, у Торнаторе — дистанция и брезгливость, бесстыдно прикрытая рефлексами памяти и спекуляциями на величайшем из искусств.

Две любви есть в жизни Джузеппе Торнаторе- кинематограф и его родная Сицилия. И периодически то в одном, то в другом фильме он говорит со зрителем о них. Ну а Фабрика звезд в каком то смысле фильм уникальный. Здесь есть все, что дорого сердцу режиссера.

Времена расцвета кинематографа, когда люди воспринимают его как чудо, а желание попасть на экран кажется недосягаемой мечтой, и человеку за кинокамерой можно запросто раскрыть душу. Эти времена породили не только великих актеров, актрис и режиссеров, но и мошенников. Вот таким оказывается и главный герой этого фильма (Серджо Кастеллитто). Он колесит по Сицилии, и обещая каждому будущее в кино, снимает простодушные и искренние истории местных жителей за вознаграждение конечно же.

Обман есть обман, и разумеется мошеннику досталось и от гангстеров, и от полиции, да и от жизни. Ведь в конце концов это не снятое им кино изменило его. Он увидел что истинным золотом были честные истории сицилийцев, их настоящие живые эмоции и чувства. И кино-это действительно чудо, ведь оно может сохранить это и приумножить это золото. Да и цену чувств Джо пришлось узнать наконец-то. И кто знает даст ли ему жизнь второй шанс и возможность все наладить, вернется ли к жизни единственный человек беззаветно его любивший (Тициана Лодато).

Камера подмечает и смешное и трагичное. Герои идут в выбранном направлении пока лоб не расшибут, уроки жизненные им дорого обходятся. Очень темпераментный и сильный фильм.

10 из 10