Незнакомка

В постсоветскую нашу пору, стоило бравурно отгреметь парадам суверенитетов и разбиться на мелкие осколки новоприобретенной значимости своей, мы, толком не дышавшие и не видавшие ничего, с каким-то порой неосознанным остервенением ринулись в потусторонье недоступного нам дотоле забугорья и отнюдь не все продолжили штормовую волну переселения детей израилевых на Землю обетованную, кого-то манил Нью-Йорк и тамошняя наша Мекка Брайтон Бич. Но в большинстве случаев желавшие полной свободы рвались из нашей бытовушности за грань границы, открытой уже настежь, чтобы просто мир посмотреть, себя показать, златом посверкать — но это те, кто успел пооткусывать золото партии, когда она сама корчилась в муках предсмертных. Прочие же Маньки, Фроськи, Ирки да Наташки, кои Сорбонн и Гарвардов не кончали, языков не знали, но о богатстве мечтали, рвались из постсоветских стран (особенно преуспели жительницы триумвирата Россия-Украина-Беларусь) на чужбину, дабы там целину поднимать, но на поверку их маршрут был краток: чемодан-вокзал-бордель, и поднимать им приходилось уже чресла, елозя что есть мочи у потного шеста далеко не всегда в уютной Южной или Западной Европе. Не всем интердевочкам везло настолько, что их невысказанные мечтания воплощались в жизнь, ибо судьба наших за границей, рвущихся на заработки, бегущих в никуда, отмежевываясь от родства национального, весьма печальна и чудовищно типична.

Для итальянского режиссёра Джузеппе Торнаторе тема «наших за бугром» была в сущности неразьясненной и не очень приметной, ибо дотоле его интересовали в творчестве темы иные, его постановочному стилю был характерен исключительный магический или поэтический реализм, и настолько погружаться в современность для Торнаторе было отчасти проявлением авторского риска. Оттого его фильм «Незнакомка» 2006 года, единственный во всей карьере Торнаторе вычищенный от шелухи преднамеренной мистичности или принципиальной условности, в котором наша непривлекательная современность выглядит quale est, воспринимается сперва как несколько очевидная для всего нынешнего европейского кинематографа остросоциальная история падения нашей отдельно взятой эмигрантки из бывшего Союза(а наших в Италии критически много), отчалившей очень давно в прекрасное итальянское далеко, но причалившей в итоге на берег торговли своими телесами. На фоне крушения идей мультикультурализма что в Италии, что повсеместно в Европе фильм Торнаторе выглядит сперва как актуальная агитка, до бесподобия чернушная и гнетущая. Но при этом не страдающая излишней тенденциозностью, но обладающая и кинотекстуальной грациозностью и, в конце концов, драматургической двусмысленностью, в финале напрочь ломающей все ранее показанное режиссёром.

В русле беспросветного реализма «Незнакомка» притворяется классической историей мести, в которой непутевая мать «из наших» всеми силами пытается восстановить утраченный ею самовольно статус-кво, переиграть прошлое, вернуть все на круги своя. Торнаторе не чуждается беззастенчиво зарифмовывать Ирину Ярошенко с Сонечкой Мармеладовой, ибо и для непутевой, жёсткой, необоснованно озлобившейся на весь свет белый Ирки «нет счастья в комфорте, счастье покупается страданием, человек не родится для счастья; человек заслуживает своё счастье, и всегда страданием». И режиссёр живописует эти страдания своей героини, которая свою чаянную вину за грехопадение искупает своими и чужими страданиями. Новая Соня в прочтении Торнаторе уже не столь кротка, но по-прежнему глубоко жертвенна. Её безоглядное стремление вернуть своё, вымаливая, унижаясь, ползая на коленях, вместе с тем сосуществует с невыразимой жестокостью, с отрицанием природы ненасилия; для Ирины-Ирэн-Джорджии нет веры в Бога. Да и где здесь Бог то? Его нет, а потому путь к своему спасению будет для святой грешницы Ирины многотруден.

Мир фильма тесен и темен. Пустые коридоры, тесные улочки, маленькие квартирки большого города Триест, лишенного Торнаторе отпечатков даже своей поэтичности, где живут такие же маленькие, мелкие и ничтожные люди, способные творить своими руками большой Ад. Режиссёр постоянно замыкает свою героиню в тесные внутренние пространства, обнажает её суть в этой зловещей ночной тиши, когда уже можно не прятаться ни от кого, но в особенности от себя. От каждой композиции кадра веет мятущимся экзистенциализмом, нуар оказывается ошибочным в изначальном восприятии фильма, где к финалу побеждает та самая сермяжная правда, которой невозможно добиться легко. И если Малена была новой Магдалиной, то чем Ирина не Богородица в мире, где лишь один Сатана с успехом родится? Между тем, очевидная неуникальность истории Ирины делает фильм предельно универсальным высказыванием вообще о нелёгкой судьбе наших зарубежом, которых нигде и никто не ждёт, а столь желанное место под солнцем окраплено слезами да кровью.

В постсоветскую нашу пору, стоило бравурно отгреметь парадам суверенитетов и разбиться на мелкие осколки новоприобретенной значимости своей, мы, толком не дышавшие и не видавшие ничего, с каким-то порой неосознанным остервенением ринулись в потусторонье недоступного нам дотоле забугорья и отнюдь не все продолжили штормовую волну переселения детей израилевых на Землю обетованную, кого-то манил Нью-Йорк и тамошняя наша Мекка Брайтон Бич. Но в большинстве случаев желавшие полной свободы рвались из нашей бытовушности за грань границы, открытой уже настежь, чтобы просто мир посмотреть, себя показать, златом посверкать — но это те, кто успел пооткусывать золото партии, когда она сама корчилась в муках предсмертных. Прочие же Маньки, Фроськи, Ирки да Наташки, кои Сорбонн и Гарвардов не кончали, языков не знали, но о богатстве мечтали, рвались из постсоветских стран (особенно преуспели жительницы триумвирата Россия-Украина-Беларусь) на чужбину, дабы там целину поднимать, но на поверку их маршрут был краток: чемодан-вокзал-бордель, и поднимать им приходилось уже чресла, елозя что есть мочи у потного шеста далеко не всегда в уютной Южной или Западной Европе. Не всем интердевочкам везло настолько, что их невысказанные мечтания воплощались в жизнь, ибо судьба наших за границей, рвущихся на заработки, бегущих в никуда, отмежевываясь от родства национального, весьма печальна и чудовищно типична.

Для итальянского режиссёра Джузеппе Торнаторе тема «наших за бугром» была в сущности неразьясненной и не очень приметной, ибо дотоле его интересовали в творчестве темы иные, его постановочному стилю был характерен исключительный магический или поэтический реализм, и настолько погружаться в современность для Торнаторе было отчасти проявлением авторского риска. Оттого его фильм «Незнакомка» 2006 года, единственный во всей карьере Торнаторе вычищенный от шелухи преднамеренной мистичности или принципиальной условности, в котором наша непривлекательная современность выглядит quale est, воспринимается сперва как несколько очевидная для всего нынешнего европейского кинематографа остросоциальная история падения нашей отдельно взятой эмигрантки из бывшего Союза(а наших в Италии критически много), отчалившей очень давно в прекрасное итальянское далеко, но причалившей в итоге на берег торговли своими телесами. На фоне крушения идей мультикультурализма что в Италии, что повсеместно в Европе фильм Торнаторе выглядит сперва как актуальная агитка, до бесподобия чернушная и гнетущая. Но при этом не страдающая излишней тенденциозностью, но обладающая и кинотекстуальной грациозностью и, в конце концов, драматургической двусмысленностью, в финале напрочь ломающей все ранее показанное режиссёром.

В русле беспросветного реализма «Незнакомка» притворяется классической историей мести, в которой непутевая мать «из наших» всеми силами пытается восстановить утраченный ею самовольно статус-кво, переиграть прошлое, вернуть все на круги своя. Торнаторе не чуждается беззастенчиво зарифмовывать Ирину Ярошенко с Сонечкой Мармеладовой, ибо и для непутевой, жёсткой, необоснованно озлобившейся на весь свет белый Ирки «нет счастья в комфорте, счастье покупается страданием, человек не родится для счастья; человек заслуживает своё счастье, и всегда страданием». И режиссёр живописует эти страдания своей героини, которая свою чаянную вину за грехопадение искупает своими и чужими страданиями. Новая Соня в прочтении Торнаторе уже не столь кротка, но по-прежнему глубоко жертвенна. Её безоглядное стремление вернуть своё, вымаливая, унижаясь, ползая на коленях, вместе с тем сосуществует с невыразимой жестокостью, с отрицанием природы ненасилия; для Ирины-Ирэн-Джорджии нет веры в Бога. Да и где здесь Бог то? Его нет, а потому путь к своему спасению будет для святой грешницы Ирины многотруден.

Мир фильма тесен и темен. Пустые коридоры, тесные улочки, маленькие квартирки большого города Триест, лишенного Торнаторе отпечатков даже своей поэтичности, где живут такие же маленькие, мелкие и ничтожные люди, способные творить своими руками большой Ад. Режиссёр постоянно замыкает свою героиню в тесные внутренние пространства, обнажает её суть в этой зловещей ночной тиши, когда уже можно не прятаться ни от кого, но в особенности от себя. От каждой композиции кадра веет мятущимся экзистенциализмом, нуар оказывается ошибочным в изначальном восприятии фильма, где к финалу побеждает та самая сермяжная правда, которой невозможно добиться легко. И если Малена была новой Магдалиной, то чем Ирина не Богородица в мире, где лишь один Сатана с успехом родится? Между тем, очевидная неуникальность истории Ирины делает фильм предельно универсальным высказыванием вообще о нелёгкой судьбе наших зарубежом, которых нигде и никто не ждёт, а столь желанное место под солнцем окраплено слезами да кровью.

Вообще, сложное отношение к такому чернушному кино из Европы. Хочется какой-то чёткой борьбы на экране, восстановление справедливости, логики. А в результат одни только слёзы через кровь, сопли, побои, изврат, унижения и т. д. при всей трусости, лени, невежества главных жертв.

Ну не это хочется смотреть на большом экране, когда и в новостях такого через край. Хочется какого-то стимула и примера для борьбы за этот мир. Но опять получаем чернуху. И ведь есть ценители, которые готовы восхвалять это и требовать добавки… Люди, с вами всё в порядке? Что вы такого ценного увидели в этой картине, что готовы петь оды третьесортным помоям?

В остальном же история о том, как обнаглевший бирюк и сутенёр использует женщин чуть в рабстве и про женщин со стокгольмским синдромом. Микеле Плачидо здесь вообще неузнаваем в роли лысого демонического амбала-сутенёра. А в остальном очередное кино про нелюдей в этом убогом мире.

Смотреть не рекомендую.

4 из 10

Джузеппе Торнаторе замечательный, итальянский режиссер, и я особенно люблю у него фильмы «Легенда о пианисте» и «Малена». Он внес свой небольшой вклад в мир кино, и я ценю и уважаю его работы. Сейчас перед нашим вниманием самая шокирующая картина этого режиссера под названием «La sconosciuta».

Признаться честно, фильм вызывает бурю эмоций и переживаний. Картина оседает в памяти на долго болезненным, темным пятном. За главную героиню очень переживаешь и ее судьбе точно не позавидуешь. Фильм имеет жанр психологическая драма, поэтому он пощекочет хорошо нервы зрителю и выдаст бешеную и закрученную историю.

Встречайте Ирену. Она была пленницей в мире сексуального рабства и бежала из Восточной Украины в Италию. Здесь устроившись на нормальную работу, женщина хотела начать новую жизнь и попытаться забыть тот ужас, через который ей пришлось пройти. Тени прошлого не хотели ее отпускать, и Ирена попадает в опасную игру, на кону которой ее жизнь…

Ксения Раппопорт исполнила свою звездную роль в этой картине. Актриса сыграла изумительно хорошо и на роль незнакомки подошла на ура. Здесь она одним только взглядом даже так пронзительно передавала все переживания своей несчастной героини. Ее Ирену так жаль, у женщины невероятно сложная и трагическая судьба, а также страшная боль в личной жизни.

Мастер перевоплощений Микеле Плачидо удивил так удивил в этом фильме, ведь его и не узнать. Этот итальянский актер чаще всего помнится зрителям по фильма «Спрут», но я больше всего люблю его в фильме «Вкус крови» с Фанни Ардан. В «Незнакомке» он сыграл бандита, занимающегося рабством и торговлей людей. Аж жутко было, вот так он круто исполнил своего зловещего персонажа, от которого так и шел страх.

Было приятно здесь видеть Клаудию Джерини — красивую итальянскую актрису, запомнившуюся мне по фильмам «Не уходи», «Страсти Христовы» и «Джок Уик 2». Она приятная актриса, и ей идут холодные роли надменных женщин. Всегда хотел увидеть ее в роли Элен в экранизации «Война и мир». Думаю, она бы здорово подошла на эту роль.

Этот фильм о побеге, о загнанной в угол маленькой мышки, которую никто не мог спасти, только она сама. Конечно, кино шокирующее, и на протяжении всего фильма ужасно нервничаешь смотря его. Но картина сильная и оставляет после себя след. В ее истории нет ничего хорошего, ведь история эта пугающая и опасная, хотелось, чтобы в реальной жизни такого никогда не было. Хорошее в этом фильме только — главная героиня, ведь она очень сильная женщина, и не смотря ни на что, она продолжала жить и бороться: вдохновляющий персонаж.

«Незнакомка» — итало-французская, детективная, психологическая драма с элементами триллера 2006 года. Кино яростное и бешеное, печальное и болезненное, после себя оставляет боль и осадок. Этот фильм такой настоящий и ужасно переживательный, внимания он заслуживает.

7 из 10