Икар и мудрецы

Этот фильм-притча режиссёра Фёдора Хитрука с 1976 года любим и детишками и вполне взрослыми гражданами. Секрет в том, что он для творцов, а для функционеров почти бесполезен.

И ещё один секрет: существую приёмчики, позволяющие придушить творца почти в каждом и почти навсегда, но приёмов, чтобы вырастить из функционера творца не существует. Ну, если очень нужно погубить творца, не убивая, можно лоботомию попробовать. Только надо ли?

История: человек древнего мира по имени Икар размечтался летать и приступил к экспериментам. Местные умники насмешничали, приводя в пример детишкам Икара, как форменного неудачника… Пока он не полетел.

Тут ему крылышки и подрезали: умники принялись говорить столько слов, что сгустились тучи и погубили летуна. Из чего общество местных мудрецов сделало высокоинтеллектуальный вывод, что человек летать не может.

Это один из лучших мультфильмов одного из самых лучших мультипликаторов советской поры.

9 из 10

Великий российский мультипликатор Федор Иванович Хитрук известен широким кругам зрителей по знаменитой экранизации Винни-Пуха, которая даже у великого Евгения Леонова является одной из лучших ролей. И недаром — даже в столь наивной и вроде бы детской сказке чувствовалась не только немного абсурдная философия Бориса Заходера, но и уникальная манера мультипликатора, сумевшего найти правильные интонации не только в убыстренных (ускоренных) голосах Винни, Пятачка и их друзей, но и в пародии на какие-то вполне взрослые вещи.

Хитрук оказался одним из тех, кто не только в нашем, но и в мировом кино сделал мультфильмы универсальным средством высказывания художника — как для детей, так и для взрослых. В этом смысле философская притча «Икар и мудрецы» особенно показательна. Хитрук сталкивает в ней два мира: и это не только мир фантазеров и чудаков и жестоких прагматиков, но и миры умудренных взрослых и еще наивных детей…

Сюжетно это интерпретация популярного мифа об Икаре, который, как известно, откололся от своего папки по имени Дедал (к слову, архитектора знаменитого лабиринта с Минотавром) в первом полёте в небе в истории человечества и умер. Помнится, что и греки, и учителя в нашей школе преподносят этот сюжет как в известном гайдаевском цитатнике: «Как бы высоко мы не взлетали, но никогда не должны отрываться от коллектива». Хитрук в своей примитивистской манере детского рисунка сводит этот сюжет к притче с перевёрнутым по отношению к мифу смыслом.

Кто есть Икар: чудак, ищущий не место в жизни (как нашедшие его мудрецы), а ищущий нечто неизведанное, новое — зачем-то стремящийся к полёту… Занятно то, что Хитрук в итоге лишает своего героя крыльев, отправляя в небо человека с совсем небольшим оперением, несущим, скорее, символическую нагрузку, чем «летательную» функцию…

Неудачи Икара для мудрецов — доказательство их правоты (Рожденный ползать летать не может и т. д.). Чем больше неудач, тем больше их мудростей. Настоящая драма начинается, когда полёт удаётся. И камни с мудростями становятся могильными для Икара — его полёт пытаются предать забвению, вдалбливая могильные (не живые) истины детям, но среди них растёт новый Икар. Икар Хитрука становится не глупцом, пожертвовавшим жизнью за зря, а фантазером и испытателем без страха и пределов, убитым мудрецами. Кто эти мудрецы? Сильно напоминают пропагандистов всех времён, но особенно советских, удивительным образом пропустившим сию аллегорию на экран. Как дети, которым взрослые вбили азбучные «истины», но они все равно становятся Икарами… Поэтому финал оставляет шансы творческому меньшинству, а не почивающим на камнях «философам», слушающим «музыку» своих «истин» из уст адептов.

Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер смотрит туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя…

Анимация очень любит тему полётов, намного больше, чем кинематограф. Это вполне логично: анимация не требует бешеных трат на спецэффекты, долгой работы с актёром, который должен достоверно изобразить летящего человека — достаточно лишь рутинной работы с материалом, будь то двухмерная рисованная, пластилиновая, кукольная или какая другая анимация. Конечно, это всё равно остаётся трудоёмким процессом, требующим немалой доли фантазии и терпения, но — в плане полётов анимация всё равно остаётся куда менее ограниченной, чем кино (и характерно, что для имитации полётов в современном кинематографе очень часто прибегают именно что к специфическим анимационным методам — использованию CGI, например).

В советской аниматографии много историй про полёты, но «Икар и мудрецы», пожалуй, является самым выразительным мультфильмом по этой теме. Как минимум потому, что полёт здесь не является сюжетным инструментом или просто локальным анекдотом: это именно тема, это центральный образ всего произведения и его аллегорический смысл. Есть ещё, конечно, «Полёт на Луну», но он всё-таки не столько про желание человека научиться летать, сколько восхваление советской космической экспансии и желании раздвинуть горизонты — как «Стар Трек», например, только для детей и мультфильм.

«Икар и мудрецы» — это почти как «Пи» Дэвида Аронофски. Вот только для детей ли?..

Разумеется, не только для них: опять же, это очередной гвоздь в крышку гроба для мнения, что, дескать, вся анимация, особенно советская — это то, что направлено в первую очередь на детей и на их развлечение и воспитание. Казалось бы, кто лучше Хитрука подойдёт на роль сугубо детского сказочника — с его несколько занудным и дидактичным фильмом «Каникулы Бонифация», с «Винни-Пухом» замечательным, «Топтыжкой»? Не берусь сейчас оспаривать, насколько «детскими» являются перечисленные выше фильмы, но «Икар и мудрецы» к ним явно не относятся, хотя, безусловно, дети поймут всё правильно.

Чудаки — любимые персонажи Хитрука; только в этом случае чудак настолько диссонирует со своим окружением, что это становится для него необратимым. Не то чтобы общество сознательно пыталось подавить Икара, но — ведь это же так очевидно, что люди не умеют летать, правда? Рожденный ползать летать не может, выше головы не прыгнешь — и так далее, и тому подобное; интересно, что эти знаменитые латинские изречения даны не как эпиграф, не как характеристика происходящего, полемического названия фильма — нет, они активно в нём участвуют. Они сами становятся персонажами, той силой, которую Икар пытается победить и никак не может. Многовековая мудрость оборачивается эпитафией на его могильной плите — лишенной всякой индивидуальности констатации ограниченности человеческих возможностей. Ведь не сами философы становятся преградой для Икара в таком долгожданном необыкновенном полёте — преградой становится косность и ограниченность, закостеневшие в форме не подвергающегося сомнению афоризма…

Вопрос даже не в том, умеют или не умеют люди летать. Вопрос в следующем: что именно мешает им это делать?

И, конечно, потрясающая анимация. Разительный контраст между статуарно статичными философами и немножко нелепым Икаром, с этими естественными бытовыми жестами, деловитым вытряхиванием перьев из одежды, постоянно совершающий лишние (казалось бы, с точки зрения таймлайна) действия удивительным образом работает на идею полёта: ведь полёт — это постоянное движение, а никак не застывшая в неподвижности эффектная поза…

«Икар и мудрецы» — легендарная семиминутная лента Хитрука, автора не только «Каникул Бонифация» и «Винни Пуха», но и множества иных столь же замечательных и высококлассных мультфильмов для любой аудитории. В данной лаконичной зарисовке он, как и многие другие выдающиеся деятели советского искусства, ставит проблему несовместимости мещанского самоуспокоения и непрестанного духовного голода творчества. Сначала «мудрецы» не мешают реализации способностей ищущего, но впоследствии (и Хитрук показывает это посредством выразительных метафор), выступают против нее единым фронтом.

Режиссер выбрал образ Икара не случайно, он стал для него символом борьбы с притяжением земных забот, протестом против давления цинично-материалистического мировоззрения, столь распространенного во всех так называемых «развитых» обществах. Мертвые сентенции, изреченные надутыми «мудрецами», каменеют, превращаясь в обелиски, способные раздавить слабое стремление к свободе и саморазвитию. Но тяга Икара к небу столь сильна, что остановить ее может лишь смерть, потому памятник герою становится немым упреком человеческой зависти.

Прекрасен, исполнен возвышающей силы момент полета Икара, когда, несмотря на все усилия своих противников, он все-таки взлетает: его свободный полет противопоставлен мелкому суетливому копошению испуганных обывателей, но их злоба черными облаками застилает герою путь, низвергая на землю. Трудно еще где-либо в истории советской анимации найти столь пронзительную сцену, исполненную такого сострадания к поруганному человеческому достоинству! Но эстафета творческих дерзаний не остановима: на смену погибшему герою приходит другой, и пока они будут появляться в этом мире, он устоит под деструктивным напором человеческих пороков — таков выстраданный, завоеванный в боях с советской цензурой оптимизм Федора Хитрука.