Керосин

Бабка Павла после смерти мужа живёт одна в домике у оживлённой магистрали и регулярно принимает у себя на ночь дальнобойщиков. Которые, ясное дело, выпивают, могут имущество попортить да и избу сжечь ненароком. А Павла боится пожара и принципиально не использует свечи, предпочитая закрытый огонь в керосинке. И зачем ей сдались эти дальнобойщики? Видя нелогичное поведение другого человека, мы же сами нередко задаёмся риторическим вопросом: а зачем оно ему надо? Жил бы себе спокойно… Вот режиссёр больше часа и будет нам отвечать на этот глупый вопрос.

Что такое жизнь вдовы-старушки? Одинокой, без дочки, перебравшейся в город, без соседок и без церкви рядом? Какой должна быть полноценная жизнь такого человека? Для начала давайте увидим в старушке человека, предлагает режиссёр. Личность Павлы приобретает глубину в первую очередь за счёт слегка отталкивающей поверхностности других персонажей. Дочка резкая и прагматичная, дальнобойщики бескультурные, внучка-подросток глупая и мечтательная, хотя и добрая. Возможно, это только первое ошибочное впечатление о персонажах, которые по сути эпизодичны. Но если бы стояла задача таким же способом показать полноту личности дочери, её переживания по поводу беременности в зрелом возрасте, какой бы следовало показать её мать? Выжившей из ума? К счастью, это не единственный способ раскрытия личности бабушки.

Павла всё-таки человек, она не может жить сама. Поэтому она заводит то курицу, то поросёнка. И она же продолжает оставаться женщиной. Часто ли мы видим в одинокой бабушке женщину? Которая даже после смерти супруга не перестаёт думать о нём, глядя на его фотографию на стене. Муж бил Павлу при жизни, и теперь она хромает. Но она по какой-то причине не держит на него зла. Более того, супруг является женщине во сне и даже умерший даёт знать о себе шагами под окном в ночи. По крайней мере, так думает женщина, полагая, что муж даёт ей вполне конкретные указания, как жить дальше. Здесь прослеживается не только тема женской верности, преданности и послушания, но и совершенно неожиданный третий способ, позволяющий раскрыть личность главной героини.

Этот способ — через место, где она живёт. Населённый пункт Порожки у магистрали — это же говорящее название. Дальнобойщики решают, где заночевать — «у бабки» или в гостинице. Но гостиница — это уже «поселение» как общее место жительства, а «у бабки» значит только на подъезде к поселению, на его пороге. Это «узкое» место, в котором дорога, лес, поле прерываются, но поселение ещё не начинается — бывает, что нет электричества, да и сама одинокая старая изба — признак не поселения, а чего-то пугающе далёкого, о чём режиссёр с удовольствием напоминает нам народными песнями и названиями глав, взятыми из русских сказок. «Подруга» дальнобойщика вполне определённо заявляет, что предпочла бы кладбище этой странной избе.

Изба — не только порог между обжитым и необжитым, но и между жизнью и смертью. Шофёры, да и вообще живые люди — не единственные, кто приходит в избу. Курица продолжает приносить яйца, а умерший супруг всё время где-то рядом. Павла уже сама по возрасту близка к порогу смерти, поэтому такое место жизни в итоге оказывается, как ни странно, подходящим для неё, дающим ей ту самую полноценную жизнь, которая возможна при любом внешнем состоянии, нужно лишь только отыскать её, подсказывает нам этот фильм. Но вот почему-то живые люди приносят Павле на этот порог зачастую лишь беды и горечь, а «оттуда» приходит и утешение, и возмездие, и справедливость. Вы же догадались, откуда прислал свои подарки нефтяной магнат?

6 из 10

Общее впечатление: «Керосин» — авторское кино с глубоким смыслом и малым хронометражем в 77 минут.

Фильм повествует о старой одинокой женщине и ее проживании в захолустье, возле магистрали. Дочь с внучкой навещают ее постольку поскольку, совсем позабыв о бабушке, но если и наведываются это так — потому что надо. Поэтому частые гости старушки — дальнобойщики. А та и рада что к ней захаживают выпить рюмку другую, да отдохнуть, хоть какое-то разнообразие, а не бесконечная рутина из угла в угол. Накануне застолья ей снится странный сон, который стал будто предзнаменованием чего-то необычайного, может время так быстро уходит?..

Очень интересный образ женщины из глубинки, живя своими принципами, ее не понимают ни соседи, ни родственники. Даже не хотят задумываться о том, что женщина воспитывалась иначе, рассматривая все под особым углом и кидая на каждый диалог улыбку, она привыкла так жить, без фальши. Преданная семейным ценностям, пытается скрасить свое одиночество с керосиновой лампой.

Режиссер раскрыл важные темы жизни и смерти, обыграв их разными способами, на фоне России без прикрас, такая какая она есть, без пафоса и вычурных обивок городского окраса. Причем смерть красуется в картине и предсказуемо и нет. Никогда не знаешь, что подстерегает за углом, наблюдая за происходящим невольно задумываешься о философских вопросах.

Многоликость актуальных тем и как важно быть преданным своему слову. Душевность картины отпечатывается на эпизодах так же как и скоротечность бытия. Фильм захватывает все времена года, показывая что порою мы — люди, не успеваем за временем. Да и так ли важно оно?

В фильме сплелось многое, не останавливаясь на старой женщине, есть вкрапления сюжетных линий, которые, конечно, хоть как-то но касаются бабушки.

Так что же, первостепенное в сюжете бедность, которая пульсирует в деталях фильма? Вовсе нет, здесь главенствующее звено — теплота близких, и как порою ее не хватает. Как часто забывают родителей, не оберегая частичку искренности.

«Керосин» — необычное, но душевное кино, это не тот случай, когда можно включить фоном или развлекательный фильм на вечер. Нет. Здесь столько действий переходящих друг от друга: от верности до мести; от выживания до падкости. Самобытность и аутентичность рука об руку идут рядом, а фоном выделяется музыкальное сопровождение, которое откладывается в памяти, становясь одним целом с фильмом.

8 из 10

После просмотра абсолютно не возникло сочувствия.

Она — пассивный, необразованный, деградирующий человек, живущий без целей в жизни. Пьет водку и не может построить фразы длиннее двух слов.

Не стоит характер списывать на её возраст. Люди не меняются. Если бы она захотела, она могла бы жить другой жизнью, но она выбрала самый простой путь, путь терпилы. И получила жизнь, какую заслужила.

Если разобраться, у неё серьёзное психическое заболевание с галлюцинациями. С такой симптоматикой дают инвалидность, доплату к пенсии, регулярное наблюдение у врача и соцпомощь. Но сценаристы для нагнетания сюжета решили этот момент опустить, чтобы показать образ блаженной старухи-мученицы.

В целом же фильм дает ложное представление о жалости, очень сравнимое с тем, стоит ли жалеть алкоголика или наркомана. Ведь пить, колоться и деградировать — это их личный выбор. Старуха тоже сделал свой выбор.

Кроме игры на ложных чувствах, в фильме есть и другие минусы: слишком штампованные второстепенные герои и ужасный саундтрек.

Фильм не понравился.

2 из 10.

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне…

Одинокая старушка в избушке на магистрали тракта. У самой обочины. Вблизи полотна, где днём и ночью, утром и вечером, круглосуточно, летают словно черти, железные кони. В оба конца. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. И ржут клаксонами. И ревут оборотами двигателей. И скоростью свистят, ветер обгоняя. Дела, суета, барыш, время не ждёт. Её дом, для некоторых из них — временным пристанищем. Дух перевести от многокилометрового перегона. Спине дать отдохнуть от сидения сиднем за колесом баранки. Поспать по-человечьи, вытянувшись. Обмыться от пыли, грязи. Рюмку-другую пропустить в застолье расслабленности. А чего в самом деле? Русские же мы, русские… И дальше на вираж. И вновь в седло своего скакуна. Газ до отказа…

Мой приятель беспечный ездок,
И рычаг передач для него, как курок,
Он плевал на успех, он один против всех,
Мой приятель беспечный ездок.
Газ до отказа, он непобедим,
Сначала газ до отказа, а там поглядим.
И кто его знает где шаг через край,
Газ до отказа, одной ногой в рай…

Морщины лица фотографиями иконостаса на стене. Покойный муж, здравствующие ныне дочь, внучка. Иногда навещают. Один в видениях, другие — пособить по хозяйству. И курочка Ряба — в сиротливой заботливости о ком-то. И керосиновая лампадка, фитилём лучины света в чёрном от времени тереме. Она живёт? Она выживает. Доживает свой век. Лишь в забытьи улыбкой озаряется её лицо — все рядом, все вместе, все счастливы. За единым столом, в бессловесной радости…

Проблема маленького человека? Выпадение из временного пласта? Патриархальная старина в паутине пыли? Вчерашний день страны не поспевающий за торопящимся временем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть…

А какое оно, торопящееся время? Страшное. Пугающее. Уродливое. И миниатюры автора об этом. Курица в котелке, женщина «едущая» с «дальнобоем» до кладбища, автобусный вор позарившийся на «душу», «соловьи-разбойники» в лихости «подвига», «зятёк» откровением суждений ужасающий… Сердце сжимается в боли содрогания. От причастности в созерцании этих страшилок. Ведь мы, попросту попривыкли сейчас ко всему этому. Очерствели. Задубели, заматерев. Но стук режиссёрский здесь отчётлив, настойчив в нас.

А может быть в этой самой старушке наша Родина-Мать заключена? Ушибленная своими собственными детьми. Чёрствыми, бессердечными, загнанными, отупевшими (им некогда. Они торопятся. Всегда в дороге. Всё быстро. На скорую руку). Да, Родина-Мать. Она ведь Мать по возрасту для всех вступающих тут в кадр. И вору Мать, и насильникам Мать, и распутнице дорожной, и работягам, потом просоленным… Мать, взирающая на своих детей. На страну обращающая взор. Так? Нет? Величественная. Нищая.

А что же имеет Мать? Как живёт Мать сейчас? И баллада о керосине, баллада о поросёнке, баллада о свинье, баллада о цистерне, в конце концов, уже совершенно иначе воспринимаются. Согласны? Подумайте об этом на досуге. При желании.

Юсуп Разыков вновь порадовал режиссёрским гением. Его «Стыд»(2013) до сих пор кадрами леденящего ужаса в воспоминаниях. Его «Турецкое седло»(2017) до сих пор отзвуком гадостного прикосновения к «неприкасаемому». Кстати, тот «неприкасаемый», тот самый «неприкасаемый», молчаливым упором взгляда и здесь. «Керосин»(2019), впрочем, и без него хорош.

7 из 10