Концерт фронту

Для меня патриотическая песня — это не та, в которой певец, стоя по стойке «смирно», клянется в верности стране («Я люблю тебя, Россия»), а та, в которой поется о вечных человеческих ценностях: дружбе, добре, счастье, любви. Вспомним корифеев старой эстрады. Они не пели пафосных песен о России. У Клавдии Ивановны Шульженко голос (октавка-полторы) был по диапазону гораздо меньше не только, чем у оперной певицы, но даже меньше, чем у самой забубенной выпускнички какой-нибудь «негодно-разнегодной» «Фабрики звезд». То же самое можно сказать о голосах Леонида Утесова, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина. Но эти «мА-а-аленькие», такие совсем «мА-а-люсенькие», да что там, «полные своим полным отсутствием» голосА (учитесь, учитесь писать с пафосным негодованием!) помогали — ни много ни мало! — ковать Победу. Эти артисты (а также Лидия Андреевна — ну уж про нее-то никто не скажет, что без голоса! Это ж надо дураком быть, чтобы такое сказать!) ездили по всем фронтам Великой Отечественной. И остались не только в золотой летописи эстрады (эстрады, заметьте, а не оперы!), но и в истории великой страны. Вот, понимаете, без оперы «Евгений Онегин» (или «Хованщины») на войне обошлись, а без «Синего платочка» и «Валенок» не смогли. Вот ведь незадача какая. «И между строчек синий платочек Снова встает предо мной». Эта песня стала гимном верности женщины, которая ждет солдата. И все молились на этот «Синий платочек». А Русланова? В энциклопедиях описана знаменитая история. Когда она пела несколько часов подряд то ли под Ржевом, то ли под Смоленском, на сопках смокла канонада. И замолчали фрицы. Заслушавшись ее голосом, не решались начать атаку. А советские бойцы говорят ей: «Вы пойте, пойте». Она пела три или четыре часа, и за это время наши бойцы передислоцировались и ударили по немцам сзади. Вы представляете? А Лидия Андреевна пела «Валенки», «Окрасился месяц багрянцем», «По диким степям забайкалья»… Это известный подвиг, тем не менее о нем предпочитают сегодня говорить все меньше.

Эталон для каждого времени свой. «Синий платочек» великолепно спела Жанна Агузарова. Вот уж никто не обвинит певицу в том, что у нее нет вкуса, голоса. Она спела ее очень красиво, изысканно, легко. Кто скажет, что Жанна плохо спела «Синий платочек»? Господь с вами! Тогда вы просто не разбираетесь в музыке, природе голоса, харизме исполнителя. Разве было бы лучше, если бы песню «Синий платочек» забыли сегодня? А не забывают только благодаря новым исполнителям, которые перепевают эти песни. Благодаря им эти старые песни живут. Сегодня это произведение имеет уже другой смысл. И это говорит о вечности песни, что она неподвластна времени. Тогда она подходила именно к военной тематике, к ощущению ожидания родного человека, который может погибнуть в любую секунду на войне, а сейчас, в новое время, эта песня жива, и в ней открылись новые смыслы. Это говорит о гениальности песни. Пусть каждый поет то, что он хочет петь. А вы выбирайте, что хотите слушать. Информации музыкальной много. Не нравится вам Агузарова или Агутин — не слушайте вы их. Покупайте Клавдию Шульженко (кстати, вышла шикарная коллекция Шульженко, фирменная, с ремастерингом старых записей) и слушайте дома. Бога ради, сейчас всё открыто.

Сегодня даже трудно представить, как Клавдии Шульженко в начале 60-х запрещали (!) называть свою сольную программу «Песни о любви»! И как она отстояла в итоге это название. Когда я рассказываю сегодня об этой истории совсем юным людям, они даже не могут понять, о чем идет речь. Они думают, что я рассказываю какой-то богемный анекдот, суть которого они не могут раскусить оттого, что не вращаются в этой тусовке!

Кстати говоря, вдохновенно хороша была Жанна Агузарова. Когда она появилась в составе группы «Браво» (1986 год), казалось, появилась новая звезда уровня Пугачевой. Но… не сложилось. Чистейший, гибкий, игривый голос с лукавинкой и святой девичьей непосредственностью, с колоссальной внутренней свободой и удивительной неагрессивной харизмой. Она действительно казалась марсианкой. Но то, что благодатно для художественного образа, категорически противопоказано в обычной жизни — с ее суетой гастролей, необходимостью подчиняться обстоятельствам, строгой дисциплине, бытовым неудобствам. К сожалению, Жанна никогда не дружила с собственной головой. Поэтому сейчас вместо записи новых сольных альбомов, концертов в лучших концертных залах страны, участия в теле- и радиопрограммах и съемок красивых музыкальных фильмов, она довольствуется незавидной участью, выступая время от времени в скромных ночных заведениях столицы. Конечно, это не ее путь, но она его выбрала, увы, сама. Ей были предоставлены все возможности, ей готова была покровительствовать сама Пугачева. Агузарова вместо этого решила уехать в США? И что? Там она ничего не добилась (пела, оказывается, в ресторанах песни «Браво» и той же Пугачевой), и где Агузарова сейчас?

А нигде. Когда у артиста плохая голова, ему не приставит ее ни один продюсер, ни один менеджер, ни один, даже самый богатый, меценат. Так что, друзья мои, на денежки давайте не будем особо уповать. Еще надо понять, кому и главное, за что, их платить.

Сегодня нет больших артистов не потому, что нет денег, а потому, что их нет — потому что… НЕТ. Их не рождает Время. Когда я говорю о больших артистах, то имею в виду не тех, кого делают деньги, продюсеры и т. д., и т. п., а кто приходит к нам САМ.

Кто сделал Русланову, кто сделал Юрьеву, Козина, Шульженко, Кристалинскую, кто сделал Магомаева, кто сделал Пугачеву, Высоцкого, кто сделал, наконец, Земфиру (перекинем-таки мостик и в наше время)? У них что, были продюсеры, менеджеры? Да их всех больше гнобили — власти, пресса, идеология. Русланова сидела в тюрьме, Козина сослали в Магадан, Юрьеву, Утесова, Кристалинскую и Шульженко называли «микрофонными певцами», не давали петь лирические песни, романсы. Утесов только в 70 лет получил звание «Народный артист СССР», когда его песни 40 лет распевала вся страна.

Магомаеву категорически запретили подписывать годовой контракт с Бруно Кокатриксом — директором легендарной парижской «Олимпии». Пугачеву отправили-таки, скрепя сердце, в эту самую «Олимпию», но без ее музыкантов (их сделали невыездными), и она репетировала двухчасовой сольный концерт по нотам с местными инструменталистами, которых нашла за день (!) до концерта в Париже!

О Высоцком что уж и говорить. Его бардовское творчество не популяризировалось по радио и ТВ, но песни перезаписывались с магнитофона на магнитофон, и их слушала тоже вся страна. Высоцкий работал в лучшем театре страны, ему прощали многое — в том числе, алкогольные прогулы. Жизнь его архиудалась! Какие, к черту, продюсеры, менеджеры! Смешно слушать. И именно о таких артистах я говорю.