Линия смерти

Суровый кооперативный гиперреализм - вот как можно обозначить жанр сего фильма. Всеволод Шиловский очень старается снять убедительный фильм о 'киллере'. Это сейчас подобным персонажем никого не удивить, но в начале 1990-х что в кино, что все-таки и в действительности он еще явление редкое, культурно неосвоенное. Потому и выглядит этот киллер в исполнении все того же Шиловского достаточно нестандартно. С одной стороны, режиссер явно вдохновлен Аленом Делоном, той самой ролью в 'Самурае'. Его 'самурай' на советской автомарке то же пытается выглядеть энигматично, не выдавать себя ни единой эмоцией, хотя если честно выглядит это как наивный косплей. С другой стороны, киллер подался в киллеры не от жизни хорошей. Тут понамешано все: блокадное детство, ненависть к КПСС и Кей-Джи-Би, снобизм мастера своего дела (в 'миру' киллер параллельно виртуоз стеклолитья). Вот такая артистическая версия убийцы 'плохих парней', этически прямолинейная и навязчивая.

Вообще, судя по завязке, Шиловский упустил тот шанс, который сделал бы эту картину примечательной. Он сделал несколько шагов по границе, за которой его поджидали правила 'нуара', но дальше уверенно скатился в эстетику социальной чернухи-бытовухи, натурализм как главный художественный не принцип, но прием, оказался ему ближе. Понятно, что по коммерческим причинам. Поэтому все без исключения персонажи выглядят простовато, хотя и сохраняется основной нуарный принцип не показывать в кадре явно положительных персонажей. Но фильм как целое выглядит натужным во всех своих компонентах, начиная с рассогласовок сюжетных линий и детальных ляпов и заканчивая самим киллером-Робином Гудом, который 'несколько славных парней' в своей жизни 'завалил', но и сам оказался в итоге обманут так, что под сомнение поставлена вся его нехитрая философия.

То есть смотрибельно, но 'в молоко'. Типичный диагноз для фильмов начала 1990-х.

6 из 10