На златом крыльце сидели

Классический сказочный сюжет: в одном королевстве дочка на выдании, а у соседей трое сыновей. Но, естественно, что нужно пройти испытания — в небе, под землёй и под водой…

Борис Рыцарев — последний советский сказочник, наряду с Леонидом Нечаевым и Михаилом Юзовским. На златом крыльце… — его дебют на русской почве — до того были Андерсен, 1001 ночь и средневековая баллада. И решил он в равной степени изобрести велосипед и позаимствовать в меру удачный ход у других. Удачный ход — помещение человека (школьника) из советского быта в волшебство русской сказки. Это то и проделывал Юзовский в довольно популярном фильме Там на неведомых дорожках. Только там юный герой привносил в сказку более-менее современное — велосипед, например. А сами сказочные герои были модернизированы разве что ментально — например, помощники царя, проявившие неоднократную верность…

Рыцарев идёт подальше — исключив современного героя (этим занимался ещё Роу в Королевстве кривых зеркал, а обратный ход делал Лазарь Лагин в Хоттабыче), он начинил фильм метамотивами едва ли не половины русских сказок и вполне современными бытовыми приборами и фишками — телевизорами, электробритвами, сантехникой, кинопроектором и т. п. Они вроде бы приближали сказку к зрителю, а не делали ее неактуальной стариной. Забавно, что самолёт и прочую технику для передвижения сюда поместить не захотели. Но так сказка вытравилась бы совсем. А вместе с ней ушла бы и мораль, которая даже в советской действительности была не столь однозначна как в сказочных «намёках». А так — остались в позитиве и труд, и смелость, и честность, а в чёрную дыру отправились ложь, лень, хитрость. Все последнее элегантно помещается авторами в политическую целесообразность — братовья бесхитростного Ивана «справедливо» упрекают его в его подвигах ибо они убили изначальный мотив женитьбы — власть в королевстве… Такой вот парадокс.

Кстати, именно эти картежники, лентяи и сластолюбцы остаются практически единственными антигероями. Потому что классические злодеи стали совсем привлекательными, наследуя Бабе Яге Георгия Милляра — несмотря на злодейства, что-то привлекательное в ней точно было. Кащей (замечательный Виктор Сергачев) и вовсе жалостлив и забавен, а не страшен. Даже определение этому даёт — безобразничать. Да ещё и не врёт при этом! А Змей Горыныч вообще природный феномен и нуждается чуть ли не в занесении в Красную книгу. Да и морской царь обаятелен — шикарный диалог с Кащеем напоминает добрый трёп пенсионеров на лавочке про «уходящую старую гвардию»…

При определенном раскладе эта сказка могла бы превратиться в антиутопию а-ля Бразилия Терри Гиллиама. Но, как в анекдоте, «не шмогла». Впрочем, особо и не нужно. Хотя…

Подспудно всё-таки ощущается недостаток зла — куда ни глянь, то если не добрый, то обаятельный персонаж. А в итоге сказки — налаженный быт и гуляние в почти советском дворе (занятно, что изначально мастера томятся в подземелье и их днём с огнём не сыщешь — чем не сатира на разваливающуюся на части совдепию?). Вот и получилась вместо сказочной мифологии почти потребительская. Так что вышеуказанные качества типа честности теряются в отремонтированном дворце и крике: «Ужинать пора!» Верный признак постмодерна — игра смыслами и фенечками, а сознание и система ценностей нематериального поряжка уходят куда-то вдаль…

Удивительно, как мгновенно эта прекрасная сказка способна вернуть, казалось бы, безвозвратно утерянную веру в добро, настоящих друзей и искренние чувства. Первые же кадры, лица, реплики открывают дверь в царство детства, где все беды отступают перед храбростью, фантазией и верной дружбой.

Среди персонажей, кого ни возьми — яркий, колоритный образ, будь то царь Федот в майке с надписью «Федот», королева, на плечах которой держится всё государство, дворецкий с вечным «Мне что, больше всех надо?», мечтательный король Амфибрахий (одно имя чего стоит!), по-мальчишески решительная, но боящаяся темноты Алёна, избалованные старшие царевичи и добрый безотказный младший Иван, который, по мнению братьев, «вовсе был дурак». А влюблённый, похожий на вредного соседа, Кащей? А жуликоватый Морской царь? Ни на одного нельзя смотреть без улыбки и восхищения, актёрское мастерство достойно высшей похвалы.

Сказка, вроде бы, повествует о привычном сказочном Тридевятом царстве, но полна любопытных примет времени: Горыныч с реактивным двигателем, самоделки Михеича, электробритва Морского царя, работающая от электрического ската, репортаж из королевского дворца… Но все эти приметы так искусно, умело, с доброй любовью и иронией вплетены в полотно традиционной сказки, что не кажутся чужеродными, не выглядят гротескно-смешными, а освежают сюжет, добавляют неожиданных поворотов и приятно удивляют.

Основная сюжетная линия так и вовсе как будто рассказывает о сверстниках-современниках. Таких хамоватых и самодовольных Пашек и Петек вокруг пруд пруди, добрых и отважных Иванов, конечно, поменьше, но суть их взаимоотношений схвачена верно. А какая чудесная история о первой любви, которая началась с того, что «у принцессы на макушке веселятся две лягушки»!

Очень жаль, что сейчас нет таких добрых фильмов, которые нужны не только детям, но и взрослым — ведь они помогают найти дорогу в забытое царство детства.

10 из 10

А кто сидел? Царь Федот, царица, Петр, Дашка, Глашка и дородный детинушка Пашка, а младшенький Ивашка в небо змея запускал. Да еще письмеца с «комплиментами» принцессе отсылал…

История сватовства трех царевичей к выгодной невесте из соседнего королевства. Как и полагается женихам устроен конкурс и естественно Ивашке пришлось делать все самому.

«Пойди туда, не знаю куда…Что сказка что ли?»

В этой сказке цари уйдя на пенсия пишут мемуары, строча на пишущей машинке или даже нанимаются в сторожа, а в тридевятом царстве-государстве дела совсем плохи: король-плотник-то Амфибрахий в плену у Водяного, вот королева и бегает везде по хозяйству сама управляется — крышу чинить, вентиль перекрыть и дочку Аленку поскорее замуж выдать, уж слишком строптивая девчонка стала.

«Тощая будто год не ела» — Павел-царевич
«Не тощая, а стройная!» — Иван-царевич

И злодеи безобидные: Кащей Бессмертный (В. Сергачев) старикашка, который пакостит лишь по мелочам. Зато поет отменно. Какой романс он пел и жаловался своему другу Змею Горынычу, мол «устал я от злодейств». Да нет уже в нем той злости, так как « в душе любовный пламень».

Зиновий Герд в роли Водяного такой трогательный, скучающий, лиричный. С таким и бороться не надо.

Фильм веселый, шуток с короб и задорных песен целый воз. Фильм и для детей и для взрослых.