Раба любви

Для меня этот фильм очень знаковый, потому что он научил меня смотреть на кино-кадр как на феномен гораздо шире, чем я привыкла как зритель. От этого фильма веет ветром уходящего лета, уходящей эпохи и уходящей жизни в целом.

Одна сцена с уносящимся шарфиком многого стоит: передаёт запахи, прикосновение пыли к коже, ощущение лета. Как будто попадаешь в мир за пределами окружающей действительности. Данный эпизод стоит всех безбрежных красот бергмановского «Фанни и Александра», хотя это гениальный фильм в этом плане.

Фильм вне времени и о времени.

Смотрела его в 1997, ребёнком 10 лет, фильм цеплял, смотрела его юной девушкой в 2002, тоже цеплял. И посмотрела его сейчас: те же чувства.

Когда говорят, что, мол, красные в этом фильме — ангелы, а белые — звери, я не соглашаюсь. Потому что все хороши, если подумать. Никто из красных ведь об Ольге не подумал. И о её детях тоже.

И про московский голодомор тоже вскользь упомянули.

А вообще, по-хорошему, у Ольги была перспектива в Москве.

До НЭПа оставалось немного, Ольга была бы востребована, а потом, может, влилась бы в звуковое кино.

Иной вопрос, что 37 год едва ли бы пережила.

Но это всё фантазии.

Историческим прототипом Ольги была Вера Холодная.

Если честно, то мне её реальная судьба видится куда интереснее, чем судьба кино-Ольги.

Вера была великой труженицей и умерла, как и ряд других очень молодых и талантливых людей своей эпохи, от испанского гриппа. Ей было всего 25 лет. Она была легендой, она ушла легендой. И никакой ненужной политики.

А «Раба любви» — это фильм всё же политический, про человека искусства в политике. И вот финальная сцена не просто так происходит на закате: уходит эпоха людей искусства ради искусства, теперь решает политика. И так ведь было не только в Советской России.

И ещё этот фильм о женщине. О женщине прекрасной эпохи.

Которая вместе с этой эпохой умерла. Мне иногда видится, что где-то после середины 20-х умер типаж женственной женщины в искусстве. Она потеряла свою энергетику. Но это только моё мнение. Надеюсь, я не права.

Фильм, я думаю, и пленяет тем, что Соловей посреди стильных и жёстких 70-х воплощает идеал настоящей женщины, хрупкой, нежной, беззащитной и ранимой. Она может, не так красива, как Холодная, но у неё есть способность создавать шарм эпохи.

Я думаю, что этот фильм не забудут, потому что он на все времена. И ещё он пробуждает интерес к немому кино, как бы связывает две эпохи друг с другом.

10 из 10

Спасибо всем, кто создавал этот фильм!

Тематика гражданской войны и её последствий для людей, относящимся к разным социальным группам — основа драматургии многих работ Никиты Михалкова.

«Свой среди чужих, чужой среди своих», «Утомленные солнцем», «Солнечный удар» — сценарные посылки всех этих картин посвящены изучению судеб людей, которым пришлось делать выбор в условиях войны.

Среди этих работ стоит выделить две, которые стилистически и декоративно обладают рядом сходств. Это — «Раба любви» и «Утомленные солнцем» 1994 года.

Драматической основой обеих картин является контраст между солнечным днём и трагедией, которая разворачивается на фоне летней безмятежности и спокойного течения реки.

В «Утомленных солнцем», это — выходной день комдива Котова, который он проводит со своей семьей. В «Рабе любви» — создание фильма и внешнее спокойствие членов съемочной группы.

В обеих работах, также — присутствует внешний раздражитель, по-началу латентный и не представляющий угрозы: офицер контрразведки Федотов в «Рабе» и Митя Арсентьев в «Утомлённых солнцем». Ничего не подозревающее окружение протагониста — еще один элемент, объединяющий эти фильмы.

Прямолинейность, с которой Михалков предлагает нам смотреть на антагониста в «Рабе любви», не идет ни в какое сравнение с персонажем Олега Меньшикова в «Утомленных».

В «Утомлённых солнцем», Митя — антагонист только с поверхностной точки зрения. При внимательном просмотре, очевидно, что Михалков в «Утомленных» не создавал образ однозначного протагониста, а играл на контрасте между Котовым и Митей, оба из которых, по-своему — и жертвы, и гонители.

По сравнению с Митей, офицер Федотов в «Рабе» представлен однобоко — его персонаж не вызывает ни сочувствия, ни интереса. В целом, «Раба» предлагает поверхностный взгляд на противоборствующие стороны периода гражданской войны. В этом — слабая часть драматургии «Рабы любви». Между тем, именно за счет противоречивости героев «Утомленные солнцем» являются одним из лучших российских фильмов до сих пор.

Только за счет актерской игры Елены Соловей (роль — Ольга Вознесенская) «Раба» приемлемо воспринимается на фоне своего будущего преемника. Соловей в этой картине выступает в качестве собирательного образа, пожалуй, многих творческих людей в годы гражданской войны.

Её героиня не понимает смысла насилия, для неё недопустимо убийство даже в условиях идеологического противоборства, она абсолютно искренне помогает Виктору (в роли — Родион Нахапетов), не принимая во внимание его идейные взгляды. Она даже не понимает, что, прямо сейчас, в эти минуты, рушится её прошлое — жизнь популярной актрисы и любимицы публики.

Эта социальная неловкость и аполитичность показывают отношение к революционным событиям многих людей, для которых неведом смысл разрушения жизней одних в угоду другим, хотя разница между ними — лишь в принадлежности к разным политическим партиям.

Кроме Соловей, в кадре замечательно смотрится Никита Михалков со своей небольшой ролью официанта — подпольщика. Пожалуй, посмотреть на Михалкова в этом фильме — единственная возможность увидеть того человека, которым Никита Сергеевич когда-то был.

Без политической претенциозности, легко перевоплощаясь в официанта, он прекрасно справляется с образом революционера, которому приходится выбирать между долгом и чувством. Михалкову для демонстрации своего актерского таланта здесь понадобилась чуть ли не одна сцена.

Как бы там ни было, но «Рабу» очень сложно воспринимать как самостоятельное произведение — в «Утомлённых солнцем» используются аналогичные декорации и пространство, внешняя безмятежность при внутренней взволнованности героев и рефлексия на тему гражданской войны.

Тем не менее, в «Утомленных» сценарий продуман намного лучше — антагониста определить невозможно (персонажи очень противоречивы), а главные герои общаются посредством мимики и жестикуляции, между Котовым и Митей — всего лишь один полноценный диалог. Именно за это «Утомлённые солнцем» и получили «Оскар». Всего этого, однако, очень мало в весьма однозначной «Рабе любви».

6,5 из 10

Это один из тех фильмов, о которых можно многое сказать, либо же не сказать ничего. Средне как-то не получается, поскольку картина — тонкое кружево, полупрозрачная занавеска, сквозь которую светит сахарный апельсин осеннего рассеянного солнца.

Здесь много эстетики, но нет пафоса. Много полутонов, полуиронии, полутрагедии. Музыка потрясает душу, она сделала половину произведения. Яркие второстепенные роли, затмевающие главную героиню, как бы раскрываются, но вместе с тем остаются закрытыми от познания. Калягин — безусловная звезда фильма. Достаточно подвижный монтаж и смена сцен не дают простор для глубокого психоанализа, да и здесь сие ни к чему. Здесь тени, звуки старого граммофона, жирно подведённые глаза актрисы (дань моде тех лет), немое кино о немом кино. Диалоги, существующие в кинокартине «Раба любви» — это нечто малосущественное. Главное здесь — взгляды, жесты, шляпка, несущаяся по ветру и застрявшая в ветках, смех и яркая зелень, которая как бы подчёркивает, что в этом мире нет голода и жестокости Гражданской войны.

Грёзы и уютный эстетичный мир главной героини видит и зритель. Он смотрит на всё её глазами. Когда в него врывается нечто стороннее (то «красные», то «белые»), становится не по себе. Как же? Здесь их быть не должно… Каждый раз, стоило в кадре мелькнуть представителю той или иной воюющей стороны, как я испытывал отторжение. Значит, задумка режиссёра удалась, иллюзорность дивного мирка, его мечтательность и лёгкость были нарушены.

Стохастика войны, показанная в ленте, это лишь флёр ужасов, что творились на самом деле. Революция — огромная трагедия нашей страны, которую, увы, недооценивают. Иногда даже воспринимают как благо. Нет, это не так. Зло никогда не станет добром, как бы ни меняло маскарадные маски, как бы ни пыталось спрятаться и исказиться, подменить понятия.

Эскалация фильма — мчащийся трамвай, трагический взгляд актрисы немого кино, её блаженность и какая-то чернота. Эпоха пышных балов и высокодуховной салонности уходит в прошлое.

И что остаётся? Действительно, мечта… Ностальгия…

И голос напевает «Где же ты, мечта?».

7 из 10

Во времена моего детства этот фильм часто показывали по ТВ, и он меня жутко раздражал. Чересчур экзальтированная дамочка, невнятная история любви, совсем неинтересная тогда мне тема русской революции. И, лишь повзрослев, я смогла услышать, увидеть и прочувствовать «Рабу любви». Именно в такой последовательности.

С «услышать» — все понятно. Гениальная музыка Эдуарда Артемьева завораживает, уносит в далекие дали, в Крым, начала 20 века. Там снимается немой фильм с одной из лучших актрис того времени — Ольгой Вознесенской. Люди кругом суетятся, словно муравьи, деятельны и возбуждены, но главная задача их бесконечного движения — забыться и не думать о грядущем.

Эпоха немого кино уходит в прошлое, а совсем рядом гремят первые залпы русской революции. И все понимают обреченность старого мира, но по инерции продолжают играть в прежнюю жизнь. Режиссер Калягин ищет удачные ракурсы для будущей «фильмы», продюсер Южаков — дефицитную пленку, а Ольга Вознесенская — вдохновение. Оно снисходит на нее в образе загадочной личности — кинооператора Потоцкого. Тот тоже проникает к Ольге чувствами и пытается раскрыть ей глаза на то, что творится вокруг. Сколько зла и жестокости в этом мире. Но Вознесенская слишком нежна и возвышенна для подобных прозрений.

Этот фильм, наряду с «Неоконченной пьесой…» — шедевр гениального творческого союза режиссера Михалкова, оператора Лебешева, художника Адабашьяна и композитора Артемьева.

Каждый кадр здесь уникален. Летящий шарфик, испуганные, по-детски наивные глаза актрисы Вознесенской, тоска по Родине героя Басилашвили. «И трава зеленая из под снега… А ведь средняя полоса».

И все действо как белая шапка отцветшего одуванчика — прекрасное и пронзительно нежное. Но оно рассеется, стоит лишь подуть ветру. А за окном не ветер — ураган. Который сметет все на своем пути, разрушит дотла старый мир.

Предчувствие неминуемых перемен витает в воздухе, он буквально пропитан ими. Но верить, как и всегда, хочется только в лучшее.

«Господа, это ошибка, ошибка».

10 из 10