Реальный вымысел

«Реальный вымысел» стал размышлением Ким Ки Дука о кинематографе как насильственной компенсации художником тех унижений и фрустраций, в которые мир его вгоняет. Многие критики не смогли сопротивляться соблазну трактовать эту картину как автопортрет, и действительно некоторые нюансы сюжета и символики позволяют это сделать, однако, это еще не «Ариран», не прямолинейная исповедь, а сложно зашифрованное послание, которому, однако, не откажешь в однообразии и банальности большинства сцен. Данная лента — во многом неудача в фильмографии Ким Ки Дука, в которой он попытался сказать слишком много, а выбрал для этого неподходящую форму. Однако, не будем торопиться с выводами.

«Реальный вымысел» в отличие от «Русского ковчега» — не технический прорыв, а довольно посредственное сочетание длительных сцен, снятых почти без монтажа, на средних и общих планах, представляющих собой (если не считать первых двадцати минут) аттракционы насилия, поданные без обычно свойственной корейскому режиссеру выдумки. В то же время, хотя смотреть на месть героя своим обидчикам и скучно, но некоторые детали фильма и поданы постановщиком как весьма интересные символы: Ким Ки Дук предлагает зрителю воспринять искусство как таковое (в «Реальном вымысле» представлены по крайней мере три ремесла: художественное, театральное и кинематографическое) как жестокое сведение счетов артиста с окружающим миром.

Финал показывает фантазматичность преступлений главного героя, сублимированных в художественном акте: сравнительно мирное бытование персонажа в профессии живописца, к тому же еще и терпящего унижения, противопоставляется режиссером сначала эмоциональной агрессивности театра, выманивающей наружу бессознательное нутро главного героя в его беседе со своим двойником-актером, а потом уже и совсем откровенному насилию кино. И многие критики, и мы сами в этой статье, писали о том, что насилие у Ким Ки Дука — особый язык, на котором говорят люди, у которых проблемы с обычной коммуникацией, ущербные, фрустрированные, психопатичные. В том числе и секс у корейского постановщика часто манифестируется через агрессию брутальной маскулинности, то есть как опять же насильственное доминирование одного пола над другим.

В «Реальном вымысле» напрочь отсутствует нежность, романтика, сентиментальность, которые всегда были у Ким Ки Дука теневыми сторонами насилия, его изнанкой, и это тоже не случайно, ведь перед нами — не пейзаж человеческих чувств, а абстрактный портрет не столько автора, сколько любого художника в понимании корейского постановщика. Насилие — это всегда подчинение, идущее в своей агрессии до конца вплоть до уничтожения объекта, в кино насильственной объективации подвергается весь мир, это своего рода ответ автора-субъекта на ситуацию, в которой объектом был он сам, а насилие исходило уже от мира. Сам Ким Ки Дук говорил, что его избивали с детства, и насилие пропитало его ранние годы, став средством коммуникации мира с ним.

Таким образом, «Реальный вымысел» даже в большей степени, чем другие ленты этого режиссера, становится реакцией компенсаторного восполнения психикой Ким Ки Дука всех тех ситуаций унижения и превращения окружающим миром его в неодушевленный предмет (а насилие всегда делает с человеком именно это), которые он испытывал часть своей жизни (как и его герой кстати, потому режиссер уделяет первую треть фильма именно демонстрации этих унижений). По этой причине картина так и называется: «реальный», потому что показанное имело и имеет отношение к жизни самого постановщика и многих других жертв насилия со стороны мира, а «вымысел», потому что все это смоделировано в искусственной (чрезвычайно неправдоподобной, признаем) ситуации.

В этом фильме субъект и объект постоянно меняются местами, но отношения между ними всегда доминантные, властные, а не интерсубъективно коммуникационные, вернее коммуникация имеет место, но она уродливая, ущербная, ведущая лишь к усугублению противоречий между мужчиной и женщиной, художником и миром, человеком и его собственным Другим. Из-за всей этой многозначности «Реальный вымысел» никак нельзя признать полным эстетическим провалом, хотя это очень рыхлое по структуре, в чем-то любительское, даже дилетантское по форме кино (по причине излишне декларируемой амбициозности, от которой лента разбухает почти до смехотворности, что свойственно именно начинающим кинематографистам). Однако, именно сама концепция «Реального вымысла», сами его амбиции, пусть и неудачно воплощенные, представляют интерес сами по себе, ибо предлагают весьма интересный взгляд на природу искусства.

Практически любое кино является вымыслом, но эта нарочито поставленная экспериментальная лента, снятая десятью одновременно работающими кинокамерами в течение 200 минут, есть некая кинематографическая игра Ким Ки Дука с реальностью. Главный герой — художник, пишущий портреты прохожих на улице, однако многим людям не нравятся собственные изображения, так как они не находят в них себя. Но, кажется, портретиста это нисколько не волнует, поскольку выражение его лица остаётся невозмутимым, даже когда пришедшие рэкетиры унижают его на глазах у всех. Будучи не в ладах с окружающим миром, художник замечает девушку, снимающую его на камеру, и почему-то следует за ней в место похожее на театральную сцену. Там он встречает человека, который призывает его взять в руки оружие и мстить, пока справедливость не восторжествует. Вдохновившись философией, подразумевающей насилие, он решает во что бы то ни стало найти в себе храбрость и радикально изменить свою жизнь.

Мужчина мнит себя карателем и вымещает злобу на всех тех, кто когда-либо оскорблял и причинял ему боль. Сцены насилия здесь кратковременны, режиссёр не демонстрирует привычные изящные постановки убийства. Впрочем, это не так важно, ведь внимание фокусируется на характере главного героя, а с помощью расправы зрителю в очередной раз даётся возможность наблюдать у Ким Ки Дука за причинно-следственным законом кармы, когда всем воздаётся по заслугам, будь то военнослужащий, издевающийся над героем в армии, рэкетиры, ежедневно унижающие его, или девушка, ушедшая к другому. На протяжении фильма не покидает ощущение некой двойственности: то ли мужчина действительно совершает ужасные поступки, то ли это иллюзия от психического расстройства, вызванного душевными травмами, а творящаяся жестокость заточена внутри разума самого героя. Но у корейца так просто не бывает, соответственно, пища для мозгов обеспечена как минимум на полтора часа экранного времени.

Самый любопытный вопрос в фильме: кто всё-таки девушка с камерой? И не менее занимательный вопрос: кто тот мужчина, который знал всё о жизни художника и вдохновил его на убийства? Девушка, возможно, совесть главного героя, которая наблюдает за ним и не даёт покоя, а незнакомый мужчина — его внутренний голос. Однако для полного облегчения порой следует избавиться даже от совести. Вопреки этим рассуждениям, «Реальный вымысел» — всё же самое простое кино Ким Ки Дука, не апеллирующее к высокофилософским размышлениям, да и не претенциозное. По сути, это метафильм, где художник — сам режиссёр, все немногочисленные герои возле — часть авторской фантазии, а камера — третий глаз. Путём демонстрации силы режиссёр пробивает себе путь от неприятия и непонимания его натуры до самосовершенствования и обретения уверенности в себе. В других его фильмах насилие будет эстетичным, сочетание красоты и жести — гармонично контрастным, а подчас есть пыл, ярость и разрывающие на части эмоции.

Молодой художник работает на улице — пишет портреты прохожих. Хороший он художник или плохой, судить трудно, но многим его портреты не нравятся. Натурщики не узнают в них себя. Как следствие, платят мало. Все бы ничего, да еще частенько появляются рэкетиры, взимающие дань. Девушка, снимающая художника на камеру, увлекает его за собой и приводит в странное место, где знакомит с одним человеком. Тот делится с ним простой жизненной философией: хватит терпеть издевательства, пора брать в руки оружие и мстить. Только в этом состоит выход из безнадежности. Художник вооружается этой философией приступает к мести. Он мстит всем. Военнослужащему, который унижал его в армии, девушке, которая ушла с другим, рэкетирам. И не останавливается, пока не доводит начатое до конца.

Ким Ки Дук известен как кинохудожник, исследующий насилие, и данный экспериментальный фильм находится в фарватере его поздних исканий. Философия мести, декларируемая в фильме, отдавая неким примитивизмом, все же обладает определенной стройностью и является философией немедленного действия. В этом смысле «Реальный вымысел» — это антирефлексивное кино. На рефлексию у режиссера и его героя-художника нет времени. Правда, у них находится время на то, чтобы обставить месть с изощренным эстетизмом. Эстетика насилия, как это часто бывает у крупных мастеров кино, невольно оправдывает причиняемое зло, и в этом парадоксе, собственно, часто угадывается ее предназначение. Но насилие у Ким Ки Дука все-таки чрезвычайно примитивно. Оно выполняет чисто компенсаторную, а не созидающую функцию. Художник в фильме хочет разом возмести все вынесенные унижения и поэтому даже не обдумывает и не планирует наказания своих обидчиков. Он действует по ситуации — решительно и стремительно. Месть должна моментально заживить его открытые кровоточащие раны.

Изображенные режиссером панорамы насилия являются, безусловно, следствием психической патологии. Но она почему-то не отталкивает зрителя или, во всяком случае, не делает этого сразу. В действиях рассвирепевшего художника угадывается почерк воли настоящего героя, который обычно вызывает симпатию у аудитории. Он решает свои проблемы цинично и безапелляционно, восполняя некий мучительный пробел в своей жизни, и эта кровавая компенсация, на которую в реальной жизни мало кто сможет пойти, тоже является частью очаровывающей зрителя магии кино, в котором возможно то, что запрещено. Живописуя месть, Ким Ки Дук одновременно пошел на авторский эксперимент, введя в свой фильм некие иррациональные, не получающие объяснения элементы. Кто, например, та девушка, что постоянно снимает художника на камеру? Для чего она это делает? Наверное, здесь было бы уместно развернуть дискуссию о метакино и дополнить ее размышлениями о фильме «Ариран», но, пожалуй, делать этого не стоит. Потому что жизненная энергия, питающая фильм, состоит в другом — в реальности насилия, которую наличие элементов метакино может разве что дополнительно оттенить.

8 из 10

С точки зрения технической реализации фильм является интересным экспериментом. И я считаю этот эксперимент достаточно оригинальным и удачным. Конечно, быстрая съёмка за короткий промежуток времени даёт не очень хорошее качество получающегося в результате видео и аудио. Но зато такой способ намерено ближе к непрофессиональной любительской съёмке. Поэтому при просмотре реалистичность воспринимаемого действия усиливается. Субъективно, у меня как у зрителя возникало ощущение, что всё действо не постановочное, а заснятое непосредственно при совершении всех этих событий.

Этот фильм в отличии от предыдущих работ мастера не содержит контрастных сочетаний красоты и безобразия. Скорее всё, что здесь показывается и ещё больше, то, что этим хочет сказать автор — безобразно. Но безобразно не столько как эстетическая категория, сколько как категория морально-нравственая и как нечто бездуховное, являющееся реальностью, в которой мы существуем.

Очень занимательна форма истории. Изображение внутреннего мира через поток сознания; через мысли чувства, фантазии и впечатления проносящиеся перед воображаемым взором.

Сам главный герой, с одной стороны, драматический, трагический персонаж, а с другой стороны, совершенно обычный человек, каких тысячи, а может и миллионы. Человек из толпы, рядовой гражданин.

С точки зрения смысла — это наиболее пессимистический фильм, из всех работ мастера, что мне на настоящий момент довелось увидеть. Всё общество чётко делится на две категории людей: «жертвы» и «хищники». «Жертвы» — те, которые неудачливы в жизни, потому что от робости своей, слабости или в силу совестливости не могут быть хищниками. Поэтому они вынуждены вечно жить, подвергаясь насилию и издевательствам со стороны второй категории людей. «Хищники» же наоборот живут в своё удовольствие, получают многое в этой жизни, потому что ради своего благополучия могут пойти на многое. Они могут совершать бесчестные поступки, могут использовать в своих корыстных целях слабость первой категории людей или даже вовсе издеваться над ними просто в собственное удовольствие.

И ужас заключается в том, что третий категории людей нет, и по смыслу этой работы не может быть. Потому как только жертва возмутится, подымит голову и начнёт защищать себя, мстить за себя — она тут же превращается в представителя второй категории — в «хищника».

И мир превращается в замкнутый порочный круг, из которого выхода нет…