Выше неба

Мда… невозможно не то чтобы понять, хотя бы догадаться, какой же был основной посыл или посылы в этой внутрисемейной драме с явным эротическим подтекстом да ещё и с грубой компиляцией из Голливуда(«Красота по-американски») и российских сериалов. С первых же кадров зрителю грозит испытать внутренний раздрай, вызванный непониманием происходящего и смущением от этого же. Вообще очень трудно определить, какие уроки можно было вынести из этого фильма. Вместо того, чтобы показать, как восстанавливать и укреплять отношения (на примере каждого из членов семьи), авторы картины решили, что именно полный разрыв всего и вся будет той самой заявкой на индивидуальность в авторском кино или таким местечковым арт хаусом.

Большая часть героев показаны крайне вялыми, слабыми, неясно почему, когда и как сломленными и явно неуверенными в себе. Обо всём догадывайтесь сами, любезные зрители. Диалоги местами настолько скудные, что в мгновение могут разрушить весь карточный домик, старательно выстраиваемый на протяжении нескольких минут до этого. В результате такой «подрывной деятельности» всё, что должно было бы отражать глубину внутреннего мира каждого из героев, полностью обнуляет и их, и веру в них, и веру в происходящее на экране, и веру в картину в целом. Дыхание драматургии сбито не оправданно прерывистым и искусственно дёрганным ритмом монтажа, что полностью исключает для зрителя возможность мысленно представить то самое, на чём и строится киноистория. В конце не сделано вообще ничего, чтобы хоть как-то подвести итог, завершить сюжетные линии каждого из героев, а линий здесь не менее трёх: первая любовь, отношения дачки с матерью и любовный треугольник. Типа, разрушенный муравейник — это и есть наша идея, додумывайте сами. Возможно, но почему-то складывается впечатление, перерастающее в уверенность, что авторы сами не понимали, что и зачем снимали в своём кино. Картина должна была случиться в рамках заданного жанра — мелодрамы — простой и понятной для осмысления простым зрителем. Но именно мелодрамы и не случилось. Обилие грудей и софт эротики вероятно должно было хоть как-то прикрыть киноляпы для одних, а куда ушли деньги — для других.

Зато мы теперь знаем, что в приёмной комиссии минкульта большинство мужчин. Хитро, хитро… Сами съёмки, имеется ввиду операторская работа, прекрасны. Кастинг — это образец полного профессионального провала, ибо представить сексуально озабоченных кобылок со всеми ответами в глазах в роли ещё угловатых птенцов перед входом во взрослую жизнь можно только в преклонном возрасте, где десятки лет уже не играют особой разницы либо по обкурке, ну или жить на Востоке, где замуж выходят в 14 из-за мощной скорости биологического созревания. Ну и один вопрос застрял в зубах — советский декор советского санатория — это к чему было?

1 из 10

В фильме Карас стоит вечное лето. Сияющий солнечный свет пронизывает сказочно-зеленую листву, а белые занавески и обшарпанные балконы советского санатория представляются волшебным зазеркальем, в котором остановилось время. Только напрашивается вопрос: остановилось для чего? Что за ностальгия владела режиссером, какое мгновенье она хотела запечатлеть, каких героев показать, что за историю поведать? Как выясняется, история вряд ли стоит столь поэтичного фона, ибо она о людях слабых духом, мятущихся во тьме и бьющихся в сетях самых банальных житейских конфликтов.

О том, что форма у Карас расходится с содержанием, свидетельствует прежде всего возрастной подбор актеров. Толстоганова и Агранович играют семейную пару среднего возраста, их дочери-тинейджеры выглядят весьма солидно — это 22-летние Таисия Вилкова и Полина Виторган. Представить себе хотя бы на минуту, что это их первое лето свободы, практически невозможно. Если ситуация с героиней Вилковой имеет внятный подсюжет (больна с трехлетнего возраста и полностью зависит от матери), и он кое-что объясняет, то что в фильме делает Виторган с поведением деревенской юродивой, понять сложно. Причем это не выпад против самой артистки, просто ее персонаж находится где-то за пределами сюжетной логики.

Еще сложнее обстоит дело с юной подругой дочерей в исполнении 26-летней Дарьи Жовнер. Подсюжет «мать — скрытый тиран» дополняется подсюжетом «красота по-американски». Только вот ощущения набоковского наваждения тут нет и в помине, а есть банальная измена немолодого мужчины, который увлекся многоопытной старлеткой, что ведет к закономерной, истеричной и неприглядной реакции жены. Ну а как иначе?

Но количество подсюжетов на этом не кончается. В 100 минут экранного времени режиссер уместила целый сериал. В фильме есть вторая подруга дочерей, лица которой решительно не вспомнить (но зачем-то же она была!), затем парень многоопытной старлетки, камера на котором старательно не фокусируется, но он нужен для развития подсюжета «красота по-американски» (персонаж в духе «мавр сделал свое дело, мавр может уйти»). Но не торопись, зритель! Здесь присутствует еще главная лавстори, которая, собственно говоря, и есть «выше неба». Влюбленность больной девушки (с самого начала напрашивается мысль, что она не так уж больна, и это вряд ли спойлер) в еще одного героя, местного парня с туманной биографией. Может быть, ради этой поэтической красивой линии и нужна волшебная атмосфера зачарованного зазеркалья, которая напоминает нам то ли о соловьевском «Сто дней после детства», то ли о (копаем глубже) ностальгическом дореволюционном прошлом с грустных полотен Борисова-Мусатова, когда деревья были зелеными, а барышни одеты светло и легко. Но увы и жаль, иллюзия разбивается о жестокую реальность, когда романтический герой Миша на третьем свидании обращается к лирической героине Саше дословно так: «Стой, куда пошла?»

Ну а дальше, чтоб уж точно никто не заскучал, раскручивается «криминальный» подсюжет с второстепенным конфликтом «сын — жестокий отец». Не многовато ли?

Сложно определить, какие уроки можно вынести из этого фильма. Разве лишь то, что нельзя быть такими слепыми по отношению к окружающему миру и такими трагически глухими по отношению к тем, кто рядом. А глухи и слепы здесь решительно все — мать от страха, отец от скуки и тоски, дети от подросткового эгоизма. Здесь все чужие друг другу, и никто не утешит и не подставит плечо.

5 из 10

Изначально, с первых кадров начинается лёгкий внутренний раздрайв непонимания. Смущение охватывает при вглядывании в лица. Восемнадцатилетние девушки в своём последнем детском лете прощания? Так? Но по восемнадцать ли этим «матушкам»? Ой-ли! Румянец их лиц таков, что кажется кормящие матери перед нами, а никак не угловатые подростки на стадии последних штрихов в формировании. Или я ошибаюсь? Ну, что ни делайте со мной, не верится в режиссёрскую аксиому. Не верится. И был вынужден обратиться к «личным данным» этих горе-переростков.

Таисия Вилкова — 22 года, Полина Виторган — 22 года, Анастасия Богатырёва — 23, Дарья Жовнер- 26 лет. Казалось бы — и чего? Разница то, от «номинала» всего в несколько годков. Неужели не поверили в «придумку»? Так то оно так. Но в своих проявлениях, в своих грациях самок, в ужимках, если хотите, это уже явно не детки. Это вполне созревшие, сформировавшиеся «особи». В их глазах, заложенные ответы.

«Сто дней после детства» С. Соловьёва приходят на ум для сравнения. Вот там, девочка ещё «деточка». Не удивительно, ведь Т. Друбич на тот момент — 15 лет. Играй она персонажа на год-другой старше — ей в нашей вере не откажешь. Угловатый, не оперившийся до конца птенец с величием будущей грации. А тут, чистой воды «утопия».

И все дальнейшие «потуги» следствием из этого «ошибочного» тезиса. Не верю!

Далее. Это уже не пионерский лагерь. Вожатые, а-у, где Вы? Нет походов, «Зарницы» им не интересны. Им иное, иных подавай. Без утренних построений здесь, без физзарядки, нет дежурства по столовой, кинопросмотры не предусмотрены, конкурсов-соревнований между отрядами и так далее и тому подобное не предлагают. Где Вы столь памятные и знаковые для детских лет:

Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы — пионеры, дети рабочих!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров — Всегда будь готов!

Тут пансионат для «детей» и родителей на летнем пленэре. И страсти пубертата на первый план. При этом, что самое потрясающее, женский массовый пубертат. Чего-либо подобного в кинематографе и упомнить то не приходится. Четыре дивы в сокровенных таинствах из закулисья о первых сексуальных опытах. Своих опытах.

А может быть, действительно, режиссёр права с подбором-кастингом этих див? Слишком уж чиста и невинна была бы Т. Друбич, чтобы подобным одаривать зрителей с экрана. Ей бы мы не поверили. От неё бы это не приняли. Плотского в глазах её ещё не читалось. Картина С. Словьёва словно эротическое дуновение в прикосновении к таинству. Картина О. Карас словно порнографический отзвук вакханалии по спелости.

Семья переброшенными мостками от зарождающихся только-только чувств этих «не тронутых» грехом девочек. Одни лишь «примеряют» новый наряд к себе, другие «носят» день изо дня. В одних, желанность обладания, в других терпкость пресного безвкусия. Лики любви? Да. Но любви ли? И как тут не пошутить над всем этим:

Моя подруга родилась под знаком крысы,
Не оказалось в книге знака соловья,
По гороскопу мама тоже не актриса,
А папа вовсе получается свинья.
И вот семья, обычная семья,
Мама, папа, я.
Живёт семья, приличная семья,
Лошадь, крыса и свинья.

Тут и без китайского гороскопа потеха с фарсом трагикомедии та ещё. Семья она и есть семь я! Какое из этих «семи я» сегодня задаёт тон?

7 из 10

«Выше неба» — это участник намедни завершившегося сочинского «Кинотавра». Картину ждали с особым волнением. Причина — Оксана Карас однажды взяла гран-при фестиваля за работу «Хороший мальчик». И теперь у нас, обычных зрителей, есть шанс увидеть новый фильм Карас.

Это история девочки-подростка Саши, которая отправилась с родителями на лечение в загородный пансионат, где царит спокойствие, умиротворение, а интрижки и даже одно таинственное убийство плетутся на каждом шагу. Но, скорее, это мы так видим жизнь пансионата глазами девочки и её подружек, которые беспрестанно шепчутся о понятных только им делах. В общем, все по Чехову и никак иначе.

И поначалу это прекрасно создаёт настроение, актуализирует картину в целом. Но ближе к завершению картины лично меня раздражает.

Карас методично, очень интимно показывает быт молодых девчонок. К сожалению, из этого состоит почти вся картина.

Изначально она вообще может показаться бессюжетным вырванным куском жизни, но все же за событиями уследить получается. Правда, очень медленно. Это неторопливое кино, такое же, как и вся жизнь пансионата.

Куда интереснее наблюдать за родителями Саши. Виктория Толстоганова показывает очень жуткий образ обезумевшей деспотичной матери, она — самое яркое пятно фильма. Роль Саши же исполняет молодая, но уже весьма опытная Таисия Вилкова.

«Выше неба» — это исключительно летняя картина, напоминающая лёгкую и воздушную сахарную вату. Это повествование о юности, первой любви, убийстве, воспитании и взрослении. И о попытках достать выше неба, конечно же.

Карас — замечательный жанровый автор, которая с житейской мудростью говорит о юности. Очень откровенно, эротично и с правильным посылом. Она прекрасно пишет июньскими красками жутковатую, но светлую историю с яркими типажами.