Взорванный ад

«Ужас нельзя описать, — его можно только испытать…»

У этого фильма длинная предыстория. Снят он в 1967 году, но началось всё намного раньше. Раньше, чем режиссёр Иван Лукинский снял свой первый фильм. Раньше, чем Афанасий Салынский начал свою литературную деятельность. Раньше, чем началась Великая Отечественная война. У Сергея Чуева, специализирующегося в области истории Второй мировой войны, имеется капитальный труд под названием «Спецслужбы Третьего рейха». Страницы этой книги помогут пролить свет на то, что описал Салынский в своей пьесе «Камешки на ладони» (1965). За несколько месяцев до нападения на СССР периферийные органы германской военной разведки — «Абверштелле» (ACT) — в Кенигсберге, Штеттине, Вене и Кракове организовали разведывательные и диверсионные школы, в которых проводилась подготовка разведчиков-диверсантов, предназначенных для использования против Советского Союза. Первоначально эти школы комплектовались агентурой, завербованной из белоэмигрантской молодёжи и членов различных антисоветских националистических организаций. Агенты, окончившие школы, забрасывались в тылы советских войск с разведывательными и диверсионными заданиями. Однако практика показала, что агенты из белоэмигрантской среды плохо ориентировались в советской действительности. С началом боевых действий на советско-германском фронте германская разведка приступила к расширению разведывательно-диверсионных школ по подготовке квалифицированной агентуры. Такие школы были организованы при штабе «Валли» и «АСТ-Остланд», а также разведывательных и диверсионных абверкомандах, действовавших при армейских группировках «Митте», «Зюд» и «Норд».

Агентура для этих разведшкол набиралась в основном среди советских военнопленных, из антисоветского и уголовного элемента перешедшего на сторону германской армии. В Абвере считали, что агентуру из военнопленных можно быстрее подготовить для зафронтовой работы и легче внедрить в части Красной Армии. Фильм Лукинского рассказывает именно об этом: из концлагеря в Ройтенфуртскую школу немецкой разведки направлена часть бывших советских разведчиков, завербованных из числа военнопленных, для будущей заброски в СССР. Среди них — Николай Вережников, который, не будучи профессиональным разведчиком, сумел навязать собственную игру и помешать планам врага. Мало кто знает о том, что главный герой фильма Николай Смеречинский — реальный персонаж. Сценарист Афанасий Салынский не стал даже менять его имя — оно такое же настоящее, как и сам герой. Николай Смеречинский попал в плен в 1941 году. В лагере военнопленных немцы отбирали из своих узников наиболее подходящих людей и направляли их в Ройтенфуртскую школу немецкой разведки, где готовили будущих диверсантов и шпионов. Уже много лет спустя Николай Смеречинский, пересматривая фильм со своими учениками, сотрудниками КГБ, пояснял им, как это было: «Отобранных бойцов готовили едва ли не как космонавтов, проверяя выносливость, изучая их повадки, характер. Их проверяли на каждом шагу, следили за каждым вздохом. Одно лишь в фильме оказалось вымыслом — постановщики добавили романтики. Не было никаких девушек. Нас туда бросили как игрушечных солдатиков и тренировали. В группы курсантов немцы внедряли своих «шпионов», агитировали самих узников доносить друг на друга, следить друг за другом, выявлять тех, кто пытался вести подрывную деятельность в школе».

После окончания фильма зритель мог лишь гадать, что стало дальше с главными героями. Сегодня это уже не тайна. После высадки двойные агенты, нейтрализовав «лишнего», если таковой среди них был, направлялись в ближайшее отделение НКВД. Набрав достаточное количество двойной агентуры в рядах новых воспитанников немецкой разведшколы, Николай Смеречинский все же вернулся на Родину. В 1942 году его группу забросили в Рязанскую область. Там, встретившись с местными чекистами, они предоставляли добытые в школе секретные сведения — микропленки со снимками личных дел диверсантов и планы их высадок. Это послужило им пропуском домой и гарантией того, что не будут расстреляны. По заданию немцев Смеречинский со своим радистом должен был собирать и передавать немецкому командованию сведения о работающих в советском тылу заводах, о ходе мобилизации, и другую информацию, которая бы могла сыграть определённую роль в войне. Руководство НКВД эту задачу решило использовать в свою пользу. Смеречинский с помощником были перенаправлены в Чкалов. И уже здесь, до окончания войны, совместно с оренбургскими и казахстанскими сотрудниками НКВД вели радиоигру «Дуэт». Передавали немцам сведения, вводившие противника в заблуждение, а от тех собирали информацию о предстоящих высадках новых групп. Десант выбрасывался на территории Казахстана. Каждую новую группу встречали подготовленные люди. На каждого нового «шпиона» уже имелись личные дела. До 1944 года в этих группах часто прибывали такие же двойные агенты, как и Смеречинский. Радиоигра «Дуэт» становилась все масштабнее. В 1944 году вербовка «своих» в немецкой разведшколе прекратилась, а деятельность подпольной организации была прекращена — в ней уже не было необходимости. Поэтому остатки выбрасываемых немцами разведчиков принимались без деления на своих и чужих. Немецкую шпионскую деятельность пора было ликвидировать. Немцы так и не разгадали, что с ними вели двойную игру, и до последнего сообщали нашим бойцам информацию о новых десантах.

За образцовое выполнение заданий по охране государственной безопасности в условиях военного времени Николай Смеречинский, в числе многих других сотрудников НКВД, был представлен к наградам.

«Мы безлики за линией фронта, не берём мы с собой ордена, мы без лишнего, без экспромта сочиняем себе имена…» (Сергей Берестов)