Ярость

Извечный конфликт печатного произведения и его киновоплощения. Творчество Бориса Андреевича Лавренёва неоднозначно оценивалось современниками писателя. Если первые его произведения несут в себе живую энергетику драматических событий, то послевоенное творчество Лавренёва насквозь идеологично, пропитано духом советского официоза. Повесть «Ветер» написана в 1924 году. По сути, именно она открыла писателю дверь в большую литературу, хотя творческая деятельность Бориса Андреевича началась гораздо раньше. В «Автобиографии» он напишет: «Поэтическое вдохновение хлынуло из меня неудержимым потоком в первый год студенчества». К весне 1911 года относятся первые газетные публикации стихов Лавренева. Но не только поэтические опыты предваряли «Ветер» («Повесть о днях Василия Гулявина»). «О народе на войне и о подлинном лице этой подлой войны мне хотелось рассказать, и весной 1916 года я написал вещь, которую считаю подлинным началом моего писательского пути — рассказ «Гала-Петер»», — скажет Лавренёв в «Автобиографии».

Подобно Новикову-Прибою, Лавренёв был активным участником тех событий, которые он изобразил в своих произведениях. В июне 1918 года вступил в Красную Армию, участвовал в боях на Украине и в Крыму. В девятнадцатом в боях по ликвидации банд атамана Зелёного был ранен и отправлен в Ташкент. За время, проведенное в Средней Азии, и были написаны «Ветер», «Сорок первый», «Звёздный цвет». «Ветер» вызвал противоречивые оценки критики. Автора повести обвиняли в апологии анархии, а само произведение превратили в образец вредной романтизации стихийного начала революции. Между тем внимательное и непредубеждённое прочтение повести позволяет отчетливо увидеть, что идея её, смысл как раз в отрицании индивидуализма, партизанщины, стихии. Реалистическое, неприкрашенное изображение тех, кто делал революцию вместе с большевиками, тех, кто не нуждается в идеализации, — достоинство и несомненная заслуга повести Лавренёва.

«Мурыжная, каторжная» служба на корабле доводит главного героя повести Василия Гулявина до запоя. Начали ему мерещиться вещи страшные. Не заметил, как оказался за бортом, а там — и в госпитале, где встретился ему безногий матрос. Дал книгу под названием «Почему воюют капиталисты, и выгодна и нужна ли война рабочим?», растолковал суть «текущего момента» и — прозрел Гулявин. С головой ушёл в революцию. К Василию Гулявину тезис о том, что большинству участников революционного восстания и гражданской войны не было что терять, но было от чего избавляться, что выжигать каленым железом из своего «я», относится в высшей степени. Конечно же, не все пришли в революцию сознательными, убежденными, дисциплинированными бойцами. Большинство росло, мужало, училось на своих же ошибках. Таков и герой «Ветра». Но логика образа Гулявина приводит к отрицанию анархии и стихии. Все неудачи, все поражения Гулявина порождены вольницей, неумением подчиниться, укротить свой крутой норов.

Всё это сказано о повести Лавренёва, но, при этом, оно целиком и полностью относится к фильму Николая Ильинского. Однако в картине имеются существенные отличия от повести. Назову лишь те, которые сильно «принижают» отличный авторский текст. Первое: Евгений Матвеев, безусловно, яркий и талантливый актёр, однако в 43 года играть достаточно молодого героя — довольно рискованно. Особенно — на фоне бесподобной ярко-эффектной Маргариты Володиной в роли атаманши Лёльки. (Этот образ получился намного глубже, чем в первоисточнике.) Второе: финал, в котором сценаристы слегка «перетасовали» страницы повести. Лавренёв отправлял Василия Гулявина в штаб белых совсем в другом качестве: «Рядом стояло трюмо, и к нему подошел Василий. В стекле фигура в обтянутом коричневом френче с походным снаряжением, с офицерским «Георгием» в петличке и сияющими поручичьими погонами отразила совершенно чужое лицо, и Гулявину показалось, что это и в самом деле не он. Даже неприятно стало на мгновение. Но тотчас же лицо хитро подмигнуло ему и неслышно сказало: — Ни хрена, Васька! Не робей! Сами генералами будем!»

Впрочем, не берусь судить сценаристов. Борис Лавренёв умер в 1959 году. Возможно, будь он жив, сценарий для картины получился бы иным. Но всё это — лишь фантазии. На сегодня реальность одна — безусловно зрелищный, острый, увлекательный широкоформатный фильм с сильнейшей энергетикой.