Подросток

«Достоевский — такой писатель, в которого непременно нужно углубиться, забыв на время несовершенство его формы, чтобы отыскать под ней действительную красоту» (Л. Н. Толстой).

Основное впечатление, оставленное о себе телефильмом Е. Ташкова «Подросток» можно определить, как донельзя насыщенныю сюжетную кашу. Сцены сменяют друг друга с невероятной быстротой, как и постоянные встречи главного героя с разными людьми. Аркадий тут, Аркадий там, Аркадий здесь; немалое эпизодов требуют немалых усилий для понимания происходящего, как-будто зрителю предлагают поиграть в сыщика, пытающегося по вырванному куску определить целую картину. Диву даёшься, как в этой сумятице умудряются разбираться сами действующие лица. Только на до отметить, что разбираются они постольку, поскольку во-многом выполняют функцию полу-живых людей, механических кукол, безостановочно пляшущих по воле адаптированного сценария и режиссёра.

Сравнение с куклами обретает особенно яркий смысл при восприятии кинообраза Версилова в исполнении замечательного Олега Борисова. Вся колоритность этого героя только подразумевается, следует за ним по пятам, окружает туманным ореолом. «Версилов мстит», «Версилов в веригах». «Версилов маньяк» — всё это разбивается о непроницаемый и невозмутимый лик героя, подобно тому, как в по сути единственной сцене, раскрывающей болезненную сложность характера Андрея Петровича, разбивается завещанный ему предмет религиозного культа. Впрочем, и тут он по-большей части закрыт и подчёркнуто, словно издевательски сдержан. Так же однотонны и плоски его «святая» супруга и не менее «святой» Макар (важнейший образ книги!), «сердитая» Наталья Павловна и другие многочисленные персонажи, ничем не выделяясь на фоне какой-нибудь второстепенной Альфонсинки… и даже постоянно не дающего забыть о себе Долгорукого-младшего.

А позабыть о себе он не даёт чрезмерно, поскольку постоянно создаваемый Аркадием речевой шум, пожалуй, можно назвать одним из символов той суматохи, что происходит практически в каждой серии, усеянной бесконечными репликами, беседами, криками, бормотаниями, огромное число которых словно бы живут своей жизнью, не имеют никакой значительной ценности и быстро начинают утомлять. И наслаиваясь на бесконечные интриги, нарочно собранные в какой-то несоразмерный клубок, без передыха путающий сознание наблюдателя то незаконными детьми, то грозными письмами, то заговорами, то взбалмошными поступками, вся эта мешанина может заставить заговорить словами бедного князя Серёжи, вынесенными в заглавие этой рецензии. К слову, герой Евгения Герасимова один из самых «живых» персонажей телефильма, но опять-таки с большой долей условности.

Если отталкиваться от известных слов Толстого, приведённых в эпиграфе, фильм как самостоятельное произведение, выполняющее литературную нагрузку, сложно назвать образцовым. В целом, оно слабо справляется с демонстрацией основных идей первоисточника, вдумчивое погружение в который способно дать гораздо больше, чем шесть полновесных серий экранизации. Поверхностное, внешнее, ТРЕСКУЧЕЕ «несовершенство формы`в отличии практически полностью заслоняет реальную внутреннюю, типично «достоевскую» игру конфликтов и рефлексий, эту «действительную красоту». Это касается и важнейших мыслях о «случайных семьях» и «поколениях подростков». Потому «авторский голос» в финале звучит искусственно, размыто и невыразительно — ведь он подытоживает не подводимую под самоё себя основу, а творившуюся до этого «Санта-Барбару».

Могло быть и лучше. А самое лучшее, на мой взгляд — прочитать/перечитать книгу, и только затем приступать к первому просмотру.

5 из 10

Очень обидно, что на этот прекрасный фильм всего один отзыв, автор которого почему-то не увидел в картине Евгения Ташкова ни психологизма, ни «нерва». Ф. М. Достоевский всегда был моим любимым писателем. Но Достоевский-это такой микрокосм, что каждый видит в его творчестве что-то своё. А «полифония» (по М. Бахтину) романов великого писателя делает их очень трудными для экранизации. Любая, даже очень хорошая экранизация не может претендовать на полноту, но работу Е. Ташкова я считаю очень достойной, одной из лучших экранизаций Достоевского.

Не открою Америки, если скажу, что в наше время творчество Достоевского актуально, как никогда. Выросло поколение, которое, говоря словами из лермонтовской «Думы»,'к добру и злу постыдно равнодушны». Сейчас идея стать миллионером, благодаря влиянию СМИ, заседает в детских головках чуть ли не с детского сада. Помню, во втором классе мне попалась «анкета» моей дочки, в которой одна из её одноклассниц в графе «О чём я мечтаю» написала»:«ХАчу иметь многА денИг». А было им в ту пору всего по 8 лет.«Деньги-это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество». Только вряд ли кому-то из современных детей придёт в голову бросит богатство к ногам человечества.

Идея Подростка намного сложнее. Писатель не зря так называет своего героя. Об амбивалентности героев Достоевского писали многие, начиная с потрясающей книги М. Бахтина. Вот и Аркадий Долгорукий испытывает разрыв между природной чистотой и добротой и влиянием «идеи». Он мечется от презрения и ненависти к Версилову до слепого обожания и обратно. Для подросткового периода характерно отрицание и желание делать всё наперекор. Вот эти метания, а также раздвоенность, столкновение героя с реальным миром, в котором всё оценивается по двойному счёту, на мой взгляд, гениально переданы молодым Андреем Ташковым. Игре этого замечательного актёра свойственна психологическая глубина. Сама по себе «идея» не является основополагающей, как, например, у Раскольникова. Это всего лишь фетиш.

Не буду много писать об исполнении роли Версилова Олегом Борисовым. Это поистине великий актёр. Вообще, актёрский состав в фильме подобран отлично. Этот фильм своего рода назидание молодому поколению, как и великий роман Ф. М. Достоевского. И очень жаль, что фильм почти не показывают по ТВ. Если современные подростки не смогут осилить роман Достоевского, им бы очень нужно посмотреть этот фильм. Кому-то он помог бы выбрать правильный путь и отойти от влияния разрушающих душу «идей».

«Подросток» — мой любимый роман Достоевского при всем уважении к «Преступлению и наказанию», «Идиоту», «Бесам» и «Братьям Карамазовым». Учитывая сей факт, посчитал необходимым оставить здесь свой скромный опус.

Откровенно говоря, шестисерийный фильм Евгения Ташкова получился отнюдь не доскональной экранизацией одного из пяти великих романов Федора Михайловича, а очень милой и трогательной историей о неком наивном юноше, случившейся во второй половине XIX века.

Молодой человек двадцати лет отроду с княжеской (не будучи князем) фамилией Долгорукий приезжает в тогдашнюю столицу Санкт-Петербург, и оказывается вовлеченным в запутанную интригу с одним судьбоносным письмом, фактическим обладателем которого он по большей части фильма является. Эта сюжетная линия сопряжена с линией взаимоотношений Долгорукого и его биологического отца Версилова. В Питере у некогда одинокого Аркадия появляется немало знакомых, он становится завсегдатаем рулетки, затем вследствие полученной обиды разрывает отношения с обществом, на какое-то время. Далее авантюрист и детский недруг Аркадия Ламберт выкрадывает у него письмо, но алчные планы Ламберта накрываются медным тазом. Конец фильма практически хэппиэндовский.

Многочисленные почитатели творчества великого писателя, к коим я также принадлежу, наверняка справедливо заметят: «Ну разве так следует экранизировать Достоевского? Достоевский — это натянутый нерв, постоянная рефлексия, самоанализ, психоанализ, философствование, экзистенциализм, а в Ташковской киноленте данные категории отражены крайне слабо». Действительно, в романе Аркадий Долгорукий выглядит далеко не таким милым мальчиком, каким рисует его Ташков-младший. В фильме идея Аркадия стать Ротшильдом упоминается вскользь и преподносится всего лишь как банальная цель обогащения, однако, если более детально подходить к содержанию романа, становится понятно, что это всего лишь средство для Долгорукого, истинные цели главного героя куда более сложней тривиальной жажды наживы.

Знаете, у меня нет однозначного мнения касаемо этого фильма. Если рассматривать его под призмой одноименного романа, расхождения будут существенные. Если же абстрагироваться от первоисточника, и смотреть на режиссерскую работу Евгения Ивановича как на самостоятельную кинокартину, то в этом случае «Подросток» — не обремененный излишней экзистенциальщиной чистый и добрый фильм, оставляющий после просмотра исключительно светлые чувства.