Через тернии к звездам

Космические приключения Советского союза
Интересная советская фантастика, которая снята по сценарию Кира Булычёва, затрагивает тему спасения человечества, экологические проблемы и капиталистическое общество. Фильм в 2-х сериях очень интересно знакомит космическое путешествие и нахождение заброшенного корабля. Парни не смотрели «Чужого» Ридли Скотта, поэтому решили проверить, всё ли там хорошо. Пусть и примитивно, пусть и с советскими возможностями сьёмок, где грубо, дёшево, но так ностальгически и по-своему прекрасно открывается нам атмосфера данной картины.

Серия первая: «Нийя – искусственный человек».

Знакомство с единственным разумным существом, потерявшим память, выглядит весьма эпично. Это не «Atomic Heart», но встреча с андроидом забавляет. Режиссёры Ричард и Николай Викторовы помещают фантастику внутрь эпохи, что характерно для советской фантастики в целом. Мрачный корабль, флэшбеки с клонами, тайное прошлое Нийи – всё окутано чем-то зловещим, чем-то неизведанным, и авторы делают на этом акцент, помещая андроида в дом к учёному.

Взаимодействие людей и робота поднимают вопросы контроля, невозможности чувствовать и слабостям. Нийя в исполнении Елены Метёлкиной выглядит весьма жутко, вот что значит, подобрать образ и грим. Картина вписывает сына ученого – Степана, чтобы красиво связать человека и машину. Тайное прошлое андроида проявляется урывками, зритель узнаёт, что Нийя может представлять опасность, а методы воздействия весьма примитивны.

Лента выплёскивает возможности Нийи в безопасном обществе, чтобы показать, что это не просто андроид: перемещение в пространстве (трансгрессия если «по-хогвартски»), телекинез – всё это может и помочь, и причинить вред. Именно во взаимодействии с людьми пробуждаются скрытые инстинкты, но зритель пока только в отрывках воспоминаний видит, что стало с Нийей в прошлом. Картина постепенно подбирается ко второй части, где нашему взору представляют планету Нийи – Дессу.

Серия вторая: «Ангелы космоса».

Вот здесь и разворачивается фантастика будущего. Комический корабль землян, проецирующий себя как чистильщик (только без Сэма Джексона), открывает зрительному взору ужасную катастрофу на планете искусственного человека. Смесь кадров подобно «Сталкер» Андрея Тарковского и «Кин-дза-дза» Георгия Данелии, серый, коричневый окрас – ужасающий и зловонный воздух (мы не чувствуем его, но по кадрам можно ощутить, что на Дессе совсем плохо).

Саспенс в съёмке сопровождается отравленным народом, силами монополиста, который словно в «Танкистке» Рейчела Тэлалея дарует и спасение, и гибель. Картина весьма детективно раскрывает шпиона на корабле союзников, чтобы подвести очистительную экспедицию к ключевому моменту. Отравлена планета, отравлены люди (и физически, и духовно), отчего кадры последствий ужасают. Дополнительным штрихом становится жидкая живая субстанция, снятая весьма мрачно и страшно, как покемон Граймер.

Фильм постепенно и интересно раскрывает правду корабля Нийи и доносит основную проблему финальной фразой – «Снято на планете Земля». Чувствуешь укол совести. И это будущее, экологические проблемы, к которым мы придём. Символично! В целом, как космические приключения картина довольна занимательная. Интригующая история корабля, таинственная миссия отца Нийи, его взгляд на погибающую планету и влияние человека на инопланетян, на отравленный ложью и экологией народ. Хотелось бы развитие дальше, сиквел, но, увы. Зато красивое кино!

Недоделанная классика
Советское будущее. Патрульный звездолет натыкается на заброшенный пробитый корабль, полный клонов. Выжила только одна пассажирка - владеющая телекинезом Нийя, которой предстоит миссия по спасению родной планеты Десса гибнущей из-за действий жадного олигарха...

'Через тернии к звездам' - кино вроде бы культовое на постсоветском пространстве и слегка засветившееся на пространстве мировом: его сокращенную версию крутили на американском ТВ, и оно стало одним из источников вдохновения для Люка Бессона при создании 'Пятого элемента' (идею искусственно созданной крутой инопланетянки он подсмотрел именно там - тем ироничнее, что в 'Элементе' эту героиню сыграла актриса с русскими корнями). Это кино из тех, которые принято любить. Понятно, почему так вышло: экранизация культового классика Кира Булычева (который не только детские боевички про Алису писал), серьезная тема экологического кризиса, относительно блокбастерный размах со спецэффектами. Особенно с учетом того, что фантастикой советского зрителя особо не баловали. Проблема в том, что все эти обстоятельства заслонили в глазах многих сам фильм и качество его исполнения. А качество как раз посредственное.

К сценарию, в принципе, серьезных претензий нет - все крепко, качественно, интересно, только ощущение затянутости остается. Как будто в фильме очень много по меркам блокбастера сцен, в которых мало что происходит. Перемонтаж 2001 года делу не помог. Да, это вопрос в первую очередь к ватной, вялой режиссуре, от которой клонит в сон. Плохой режиссер и даже идеальный сценарий в грязи утопит. Но все же очень уж скучно и затянуто расписаны сцены адаптации Нийи на Земле. И это именно сценарный косяк.

Не радует и актерская игра уровня перестроечного артхауса - половина героев ходит с вялым видом и реплики проговаривает, как будто отбывая повинность. Особенно неприятной получилась та же Нийя в исполнении полупрофессиональной актрисы Елены Метелкиной - ходячий покерфейс в дурацком парике. Нет у нее нормальных чувств, эмоций и какого-то адекватного мировосприятия. Пока земляне пляшут вокруг нее, пытаясь чем-то заинтересовать, она просто бродит по новому миру и с бесстрастным видом робота лениво познает его методом научного тыка. Важнейшая для сюжета героиня откровенно скучна. Остальные не лучше - только пара актеров постарше выдает хоть какие-то естественные, а не наигранные эмоции. И когда посреди этого всеобщего уныния один из персонажей начинает радостно прыгать с криками: 'У меня замечательная работа!', выглядит это неловко. В лучшем случае - как стеб над советскими агитками, характерный все для той же перестройки, до которой тогда оставалось еще несколько лет. В чем-то фильм опередил свое время - жаль, что не в том.

Герои... Ну, с Нийей разобрались. А остальные - просто функции без каких-то внятных характеров. Пионер-переросток, несколько горящих своим делом ученых, карикатурно злой инопланетный олигарх (он хотя бы смешной, ладно), сопротивляющиеся ему карикатурно героические подпольщики с дурацкими бородками. Только мама упомянутого типа пионера выглядит живой и харизматичной.

А вот с экологической темой все круто - она поднята со всей серьезностью, даже с каким-то надрывом. Кадры гибнущей Дессы, снятые рядом с заброшенным нефтезаводом, выполнены в угрюмо-коричневых тонах, жилища-пещеры аборигенов выглядят мрачно и тяжело. Длинные кадры и общая мрачность наводят на мысль о неотшлифованной версии стиля Тарковского - еще один кивок в сторону грядущей перестройки. Но здесь в отличие от перестроечного типа серьезного кино вся эта тарковщина хотя бы работает. Жаль только, что фильм эти сцены не спасают - недоработанный, вялый и изо всех сил строящий серьезную мину где надо и где не надо, этот советский блокбастер чаще раздражает, чем развлекает. Вот такая сырая классика.

4 из 10

Настоящая 'космическая опера'!
...При звуке первых аккордов музыки и при первых кадрах 'Через тернии к звёздам' мне видится наш великий композитор Рыбников, который, сидя в студии музыкальной озвучки перед экраном и синтезатором, и, нажимая всеми десятью пальцами на послушные клавиши, в 'клавесинном' тембре творит истинную 'космическую оперу'- полёт звездолёта 'Пушкин'... Я не знаю, так ли было на самом деле. Знаю лишь, что эта композиция называется 'Свет звёзд', и без неё, как, например, без 'Грозы' и других 'саундтреков' Мэтра, фильм выглядит, извините, кастратом (что, по большому счёту, представляет его версия 2001-го года). В Рунете есть полный саундтрек фильма, в отличном качестве. Просто послушайте его и насладитесь волшебной музыкой нашего замечательного земляка! Кстати, предполагаю, что в какой-то мере 'космическая опера' Рыбникова послужила неким 'творческим ответом' на композиции обретшей в конце 70-х годов прошлого века мировую популярность группы SPACE (лидер - Дидье Маруани), также обожавшей 'космическую оперу'.

Но это я, извините, всё о музыке как автор-исполнитель и композитор. А о самом фильме, одном из моих любимых (в полной версии) - опять же 'записки на манжетах', о которых не говорили коллеги, авторы предыдущих рецензий.

Надо признать, что настоящей, причём всенародной сенсацией картины стала Нийя, 'человек из пробирки'. Ни такого персонажа, ни такой роли допреж ни в советском, ни в мировом (!!!) кинематографе не было!!! Нийя тогда очаровала всех: своей женской незащищённостью (ей сопереживали!), неземной грацией и пластикой (даже наши лучшие чемпионки-гимнастки так не сыграли бы!). А чего стоят эти огромные, вечно тревожные голубые глаза и белая шапочка на голове (правильно сделали, что не стали её 'лысить'!). Замечу: в те годы мало кто знал, кто такой клон и что такое клонирование (первый земной клон, знаменитая овечка Долли появилась на свет много лет спустя после премьеры фильма). Тогда мы знали, что Нийю сыграла 'какая-то модель'. Так оно и было. Как-то раз режиссёр со сценаристом будущей картины, просматривая журнал мод, наткнулись на фото некой Елены Метёлкиной (работала манекенщицей в ГУМе, фотомоделью) и, по легенде, ткнули в неё пальцами: 'Вот наша инопланетянка!' Получается, не ошиблись. Дальнейшая судьба Елены была не проста (см. Википедию).

Визуально и технически фильм был выполнен на высочайшем уровне бескомпьютерных комбинированных съемок, разработанных в СССР, коим задолго до того удивлялись в Голливуде, и особенно их нищенскому бюджету, почему не стоит сравнивать 'тернии...' со 'Звёздными войнами'. Зато можно сравнить с куда более поздней советско-чехословацкой лентой 'Подземелье ведьм', с её уходящими вдаль мутными мамонтами и нелепо-муляжным динозавром... Здесь такой лажи нет! Но очень интересно было бы узнать, как это киношники сделали 'биомассу' такой бурлящей и живой!

А вот уж о чём мало кто из кинокритиков говорит, так это о костюмах персонажей (разумеется, исключая заведомо 'костюмную драму'). Так вот. Ежели мы вспомним, к примеру, отличный советский научно-фантастический фильм по роману И. Ефремова 'Туманность Андромеды' (1967), то заметим, что модельеры/костюмеры разработали для героев будущего большой модельный ряд, который, правда, вполне соответствовал некой 'неомодернистской' дизайнерской тенденции 60-х годов (резкие формы, контрастность, угловатость и т.п. ). В нашем же фильме его костюмеры не стали заморачиваться, а несколько видоизменили советскую моду конца 70-х годов. В результате на экране дамы-учёные расхаживают в модных, году этак в 1979-м, платьях-халатах (под которые тогда ещё надевали водолазки!). И только бородатый профессор выбивается из общего ряда своими шортами-бермудами. Ну, так на то ведь оно и будущее!

7 из 10

И кажется Вселенная сама одной лабораторией огромной
Горькая обида в адрес обманувшего будущего и оказавшегося жестоким Прекрасного Далёка - вот самая, по-видимому, модная в настоящий момент общественная эмоция в отношении позднесоветской условной Алисианы. Полдень земного человечества, упразднившего границы, деньги, личную неустроенность, победившего войны, бедность, болезни, - не только не наступил, но сам был упразднён даже в виде маячащего социально-научного идеала. Выяснилось, что чем кропотливо устранять изводящие человечество напасти, гораздо проще перевести их в разряд вариаций нормы, а для вящего приятия этой подмены - устранить будоражащую, зудящую в личных несовершенствах каждого мечту.

Если беспристрастно посмотреть сейчас 'Через тернии к звёздам' (настоящий, в отличие от 'Гостьи из будущего', флагман Алисианы), то драматически в глаза первым делом бросается чрезмерная, до жестокости доходящая требовательность человека будущего к себе - и, опосредованно, к окружающим. Его жизнь подчинена железной дисциплине труда на постоянно отодвигаемом пределе собственных возможностей и долга, стоящего над любыми соображениями личных симпатий и выгод. В следовании этому долгу - а отнюдь не в жизненных сладостях свободы, покоя, любви, да что там, самого творчества! - единственные его радость и счастье. Миром полудня правит жёсткий, навязываемый извне и самонавязываемый анти-гедонизм, принуждение к аскезе и самоотречению. Это мир сильных, закалённых, оттренированных, равно презирающих опасность и спасительные лазейки, готовых ради помощи другим выйти без скафандра под кислотный дождь, отдать на опыты дитя, остаться навсегда в зоне заражения. Такому миру мучительно трудно соответствовать. А потому велик соблазн осмеять, принизить, обрызгать грязью его величие.

Антиутопия планеты Деса с её подцензурным титром 'все кадры мёртвой цивилизации были сняты на Земле' сама просится быть истолкованной из современной перспективы. Злобный карлик-капиталист, наживающийся на экологической катастрофе, дорого продавая условно экологический лайф-стайл и прикрываясь аргументарием 'Гринписа'; злонамеренное воспроизводство и якобы гуманная, якобы инклюзивная эстетизация генетических уродств; фиксация на обнаружении центров послушания у самых сильных, самых потенциально могущественных особей и попытки употребить их во зло; наконец, бессмысленная, прожорливая, всё сметающая на своём пути биомасса - все эти символы без труда натягиваются на нынешние постиндустриальные реалии, вскрывают их нехитрую подоплёку. Погибшие планеты кричат и взывают: не спасли! не уберегли! бойтесь теперь за себя! Так почему же мы их не послушались тогда? Может быть, слишком громко кричали? слишком сильно, слишком непропорционально утомительно пугали, тогда как 'в огне и буре плавала Сибирь, Европа двигала свое большое тело, а солнце, как огромный нетопырь, сквозь желтый пар таинственно глядело'?..