Любовь земная

Во многом необычный фильм для советского кинематографа. Ведь даже если посмотреть на рейтинг фильмов, наиболее полно представленном на этом сайте, на первых ролях идут в основном комедии («Иван Васильевич меняет профессию», «Операция Ы…», «Бриллиантовая рука», «Джентльмены удачи», «Кавказская пленница»), а драмы идут уже на втором плане и в основном они на военную тему («В бой идут одни старики», «Они сражались за родину»). Жанр же мелодрамы был во многом обделен кинематографом того времени. Почему — сложно сказать. Возможно, потому что эту тему широко не муссировали в обществе, да и считалось, наверное, что советский человек живет при самом счастливом строе и этот самый строй гарантирует ему счастье и в личной жизни. Между тем, во все времена в независимости от строя и уклада жизни тема любви, измены, встреч и расставаний волновала людей не меньше, чем политика, экономика, война и мир во всем мире. Именно поэтому «Любовь земная» смотрится лично для меня некой белой вороной.

Перед нами предстает типичный колхоз того времени со своим председателем, Захаром Дерюгиным, семейным мужчиной, у которого четверо детей, любящая и хозяйственная жена. Но вот одна беда: влюбился Захар в молодую, Маню Поливанову, что для неприемлемо для настоящего коммуниста того времени, да что поделать — разве сердцу прикажешь. И вот разрываясь между долгом перед партией, детьми и своими чувствами, Захар каждый день живет в борьбе: с общественным мнением, с самим собой в конце концов. И даже после финальных титров нельзя с уверенностью сказать, кто же одержал победу.

Во-первых, что сразу удивляет — это отсутствие откровенного советского пафоса. Да, совсем без пропаганды коммунистического режима не обошлось, но хватает и нелестных эпитетов в адрес режима и остается только удивляться, как их пропустила цензура того времени (фразы типа «На Соловках нашими костьми болото мостите»). Но еще более контрпропагандой выглядит сам сюжет этого фильма. Ведь если вдуматься, коммунист на первых ролях, председатель колхоза на глазах у всех изменяет свой жене, причем с самыми серьезными последствиями (вплоть до рождения сына), а его непосредственный начальник, блистательно сыгранный Юрием Яковлевым, в силу личной привязанности лишь словами пытается образумить непокорного подчиненного. В принципе, мотив ухода немолодого мужчины от жены и детей к молодой конкурентке в современной России мало кого удивит и шокирует (таких случаев каждый из нас может рассказать и услышать не один), но для того времени это, конечно, откровение. И вопрос, какой пример подает Захар, так и остается на повестке дня. Такое поведение возможно в какой-нибудь прогнившей капитализмом западной стране, но в СССР, где партия приказала, а твое дело выполнить, отказ Захара обуздать свои чувства граничит с изменой Родине и, возможно, лично товарищу Сталину.

Во вторых что удивляет — это насколько режиссеру удалось создать такую целостную галерею разных образов людей, и именно эмоциональную галерею. Есть Захар, которому легче бросить поводья, чем обуздать свои чувства, для которого нет преград, если он любит и любим (как правильно говорит про него сестра, «у нас, у Дерюгиных, все так: если мы работаем, то работаем, а уж если любим — так любим»). Образ Мани Поливановой — это типичная молодая девушка, которой нравится взрослый мужчина и которую не останавливает то, что у него есть семья и дети, которая постоянно давит на него, шантажируя его чувствами к ней («Захар, я так больше не могу: либо ты здесь, либо ты там») и подталкивая его уйти из семьи. Образ Ефросиньи — жены и хозяйки в доме, которая растит детей, ведет хозяйство и, похоже, давно уже забыла, что такое проявление эмоций, для нее уважение к мужу и воспитание детей стоит выше всего остального, поэтому для нее, конечно, такое поведение супруга — страшная трагедия. Но и второстепенные образы созданы очень монолитно: образ Брюханова — вдовца, который влюблен в сестру Захара Катерину, но в силу своего характера не в силах в полной мере проявить свои эмоции, отчего страдает жестоко; Катерина Дерюгина, которая любит Брюханова, но не может сама ему в этом признаться в силу сложившихся стереотипов и вынуждена постоянно подталкивать его к признанию; образ бывшего поручика Анисимова, который ненавидит советскую власть, но который дает волю своим чувствам только дома, на работе же двуличничая и где можно пытаясь скомпрометировать советскую власть и ее представителей. В общем, портретная галерея удалась на славу.

Несмотря на то, что фильму уже более 35 лет, некоторые фразы из него не теряют свою актуальность до сих пор. Чего стоят, например, высказывания Захара: «Скоро начальников будет больше чем пахарей» или «У кого воруем — у себя же воруем. Так и Россию растащить недолго». Каково? Такое впечатление, что это он говорит о нашей, современной России.

В целом же, картина затрагивает определенные ностальгические нотки, когда люди жили вот так, в деревне, труд и хозяйство занимали для них место просиживания у телевизора и переключение каналов; когда все, что происходило у человека, становилось достоянием всей деревни. С одной стороны, человеку было не скрыться со своими чувствами и переживаниями, но с другой — он был не одинок и брошен, как в каменных джунглях города; когда все праздники и любые мало-мальски значащие события отмечали всей деревней. И именно в таких условиях любовь проходит самое суровое воспитание — испытание общественным мнением и социальными устоями. Здесь нет место любви, описанной Шекспиром и Петраркой, здесь настоящая Земная любовь, которая доставляет Захару только горечь и лишения, но от которой очень трудно отказаться. Именно поэтому она так близка зрителям, она заставляет нас искать ответ на вопрос, а смогли бы мы отказаться от такой любви, если бы «так было надо», как говорит Брюханов. Я бы, наверное, не смог. А Захар? Казалось, что сможет в итоге, но так ли это — ответ можно попытаться найти в продолжении фильма «Судьба».

На мой взгляд, одна из лучших советских мелодрам, со своей незабываемой стилистикой и прекрасной игрой актеров, великолепной музыкой и песнями («Сладка ягода», «Даль великая»), потому заняла достойное место в моей небольшой коллекции советских картин.

10 из 10

После просмотра фильма «Любовь Земная» вспоминается старый советский анекдот, где воспитательница детского садика горячо расхваливает детям хорошую жизнь в Советском Союзе, а после спрашивает у расплакавшегося мальчика, почему же тот так расстроился. Да, после фильма Евгения Матвеева, вышедшего уже спустя тридцать лет после происходящего в нем действия, тоже прямо-таки до слез хочется в Советский Союз. По крайней мере хочется хотя бы прикоснуться к той эйфорической солнечной реальности, где весело живут и строят коммунизм герои славного абстрактного поселка. Ничего удивительного в том, что в свое время этот идеологически правильный фильм побил множество рекордов по посещаемости.

Тема Любви здесь раскрыта куда больше, чем в том же «Ромео и Джульете» и прочем забугорном фуфле. Здесь не просто любовный многоугольник, но многоугольник «солнышком» пересекающийся в центре, потому что от каждого угла идет свой лучик к каждому противоположному углу. Любят тут все и всех, причем не какой-нибудь пошлой любовью, а самой что не на есть искренней. История повествует о председателе колхоза Захаре Дерюгине, который оставил многодетную семью ради молодой и работящей красавицы Маньки Поливановой. Но любит-то он обоих, а сильнее, чем своих баб (в фильме это слово используется в крайне положительном значении) он любит Партию. Есть конфликты, недомолвки, но в глубине души, и жена его тоже любит, и Маня, хоть и прогоняет, но тоже любит проклятого (в фильме это слово также используется в крайне положительном значении), да и Партия, хоть и журит, но по делу, а ведь тоже любит Захара. В общем, о том и фильм — на протяжении полутора часов все друг друга любят и прощают, а если и бьют, то любя.

В общем, если сравнивать ранние американские фильмы с вот такими фильмами советскими, то разница окажется не слишком велика, как это кажется изначально. Менталитет, в корне разный, но у этих фильмов есть одна общая распространенная черта — они все сверкают своей положительностью, незамутненным и конечно же сентиментальным восприятием любви и радости, того, чего, наверное, ни по одну сторону океана не хватало в жизни реальной. Так и получается, ничего толком хорошего, с технической точки зрения, в этом фильме нет, он наигран, музыкальное сопровождение аляповатее не придумать, напряжение придается искусственно, и все это было даже с учетом времени. Остается признать, что это такой киноаттракцион, на подобии нынешних попкорн-блокбастеров, только вместо зрелищного экшена тут подаются светлые чувства, а суть одна — разгрузка для мозгов.

Судьба фильма сложилась неважно, несмотря на большую посещаемость, он так и не смог стать культовым фильмом и остался лишь показательным спектаклем для определенного периода, по прошествии которого постепенно забылся. Вообще, если судить по карьере режиссера Матвеева, то он один из ярких певцов социалистического строя. Он делал это не по политическим заказам, это видно, что такой искренний фильм мог снять человек всем сердцем любящий эту незамутненную идею социалистического рая на стыке города и деревни, где царят мир и любовь, дружба и понимание, где нет больших конфликтов, где о трагедии говорят, как о шутке, и при первой драке бабки бегут и орут «убили!!!», хотя там и не поколотили-то толком. Это экзальтированный мир, он самобытен и независим, вечно строительство светлого будущего. Возможно, сам того не осознавая, Матвеев гениально закончил этот фильм (у него вообще-то есть продолжение — «Судьба»), показав как хрупка эта детская реальность при столкновении с настоящей трагедией. «Судьба» развивает эту недосказанность концовки, а именно в отдельности от продолжения она хороша своей внезапной трагичностью, неизбежностью и чувством надвигающегося краха, причем не только касательно жертв войны, а именно краха советской системы. Поэтому именно эти финальные тяжелые аккорды, ведущие в неизвестность, являются лучшим моментом фильма, достойно подытожив частушечный стиль, хоть и очень неожиданно.

Итог: яркая и душевная комедия о любви во всех проявлениях, которую могли снять только в период СССР, хотя бы потому, что только тогда она могла вызвать искренние чувства и это осознание согревает отношение к фильму и поныне, благодаря чему «Любовь Земная» останется недостижимым, но желанным раем, осколком большой советской мечты.