Тереза Ракен

Вся жизнь молодой и красивой француженки Терезы Ракен полна насилия и террора. Рано оставшись без родителей, по сути брошенная напроизвол судьбы всеми, кто был когда-то ей дорог, а ныне превратился в сухой прах, Тереза жила в удушающих условиях психологического и физического насилия со стороны тетки, взявшей ее воспитание, но так толком и не воспитавшую ее. В жизни Терезы не было настоящей любви, лишь синонимизировала и ныла в ее душе и сердце нестерпимая боль, которая стала еще сильнее и сладостнее в тот миг, когда Тереза посмела влюбиться в приятеля своего отчима Лорана. И эта безудержная страсть захватила обеих любовников, и они не в силах были ей противостоять и с ней совладать.

Попытки рассказать классическую историю, взросшую своими семантическими корнями в эталонные и всеми признанные литературные произведения искусства, современным кинематографическим языком, но при этом сохраняя привычный исторический антураж и контексты, в мировом кинематографе происходят пускай и не так часто, обычно с переменным успехом и переменчивой критикой, однако свое право на модернизацию в условиях бытующего повсюду постмодернизма подобные попытки упрямо завоевали, заняв особую по сути нишу среди экранизаций разной степени удачливости/паршивости. Объективно говоря, превратить внежанровый литературный образчик, хрестоматийного или полухрестоматийного свойства, в сугубо жанровое, с резко очерченным рельефом и прямолинейной конфликтностью вкупе с линейностью нарратива во имя упрощения, кино удавалось далеко не каждому из признанных даже режиссеров. Впрочем, утонченный англичанин Стивен Фриерс вполне смог превратить остросатирические и пикантные в своей обличительности «Опасные связи» Шодерло Де Лакло в актуальный эротический триллер о силе рокового влечения, а провокационный австралиец Баз Лурманн входил в эту реку модернизации классику дважды, ни разу не поскользнувшись на влажных и острых камнях.

Представленная в рамках позапрошлогоднего международного кинофестиваля в канадском Торонто, дебютная полнометражная картина «Тереза Ракен» 2013 года, в оригинале именуемая как «Тайное» американского режиссера и продюсера Чарльза Страттона, дотоле работавшего на ниве ваяния телевизионного ширпотреба, представляет из себя уже тринадцатую по счету полновесную экранизацию одноименного и являющегося одним из самых выдающихся и признанных романов автора «Ругон-Маккары» Эмиля Золя, предвосхищавшего по сути «Естественную и социальную историю одного семейства в эпоху Второй империи». Причем ни одна из ранних экранизаций этого чрезвычайно объемного и эротичного произведения так и не сумела войти в стройные ряды бессмертной киноклассики, за исключением брутальной «Жажды» 2009 года от южнокорейца Пак Чхан Ука, в которой, между тем, от книги Золя остались лишь анорексичный скелет, на который южнокорейский мастер нуара наростил собственную плоть мифологии и моральных акцентов, удачно перевернув все с ног на голову и вплетя свою ленту в вампирскую хоррор-парадигму.

Реалистический и пронзительный роман мастера французской школы натурализма, посвященный не столько порочной любви и деструктивной страсти, сколь обнажающий нерв современного писателю общества, в руках дебютанта Страттона обрел современное, но совершенно разобъектизированное прочтение, по духу своему и полным излишеств жанровым игрищам превратившись в этакую нехитрую экстраполяцию фриерсовских «Опасных связей». Исчезла авторская острокритическая и жесткая тональность повествования, исчезла расгероизация и тотальная метафоризация одной конкретной семейной истории в вихре множественных исторических пертурбаций. «Тайное» Страттона, по сути к оригинальной «Терезе Ракен» имеющее опосредованное отношение, на уровне фабулы и имен главных героев, а также искусно поданного в готических декорациях антуража, в своей жанровой принадлежности является бесстрастным, механистическим эротическим триллером, в котором царствует неистовая депривация человеческих плотских желаний, изобилующая в своей нарочитой избыточности и самоуничтожающая индивидуумов похоть и дератизация человечности как таковой. Концентрация безумия на минуту экранного времени возрастает все больше и, чем ближе кульминация, тем фильм становится все больше предсказуемым, плоским, китчевым и откровенно проигрывающим иным образцам увядшего эротического саспенса, ибо достопочтенный Чарльз Страттон, увы, ни Фриерс, ни Де Пальма, ни Хичкок, ни Верховен, и из истории лишенного всяких незатейливых условностей основного инстинкта, сюжетно базирующейся на хрестоматийной французской классике реалистической литературы, режиссер не сумел выжать ничего внятного и интригующего, лишь слегка взрыхлив своей лентой уже издавна омертвевшую почву готики — самой что ни на есть архаичной по форме и содержанию, без чуждой приставки «нео».

Драма внутренних переживаний главных героев, которые по собственной воле загнали себя в угол, в моральный тупик, в пучину страданий и тотального насилия оказывается попросту скомканной, поданной неумело и без должного стиля. Мотивы тех или иных поступков персонажей не находят должного и внятного пояснения, фильм начинает тонуть в своих жанровых реках, одновременно играя и в костюмную любовную драму, и в эротический триллер, и в готический детектив, и в криминальную мелодраму, не достигая высот ни в одном из этих жанров, и на выходе становясь эффектным, визуально красивым, но абсолютно пустым и бесстрастным творением — вторичным, хоть и не лишенным определенного уродливого шарма. И сколь режиссер не открещивался от того, что он чтит классицизм и реализм в кино и литературе, «Тайное» 2013 года говорит об обратном, в очередной раз подтверждая неозвученную, но витающую в наэлектризованном воздухе мысль, что классическая литература, перенесенная на экран по всем писаным и неписаным законам жанрового кино не режиссерами-нишевиками, играющими на поле артхауса, но постановщиками средней руки и развлекательно-мейнстримового разлива, далеко не всем бывает по зубам.

Данная история еще раз подчеркивает, что на чужом несчастье, счастье не построишь. Совершая убийство, ты берешь на себя жизнь этого человека, и твое злодеяние будет изнутри тебя самого убивать.

По роману Эмиля Золя «Тереза Ракен» в 2013 году вышла экранизация под названием «In Secret». У нас в русском прокате название так и оставили как и по книге «Тереза Ракен». Эта костюмированная драма погружает зрителя в мрачную, криминальную историю со жгучей страстью и хладнокровным убийством.

Мы видим молодую героиню Терезу. Она была внебрачной дочерью своего отца и росла у своей тетки вместе с ее больным сыном. Тереза всегда чувствовала себя взаперти с ними. Ей хотелось чего-то большего. Из-за финансовой поддержки она вышла замуж за сына тетки, и они все вместе переехали жить из деревни в город. Здесь Тереза сразу же нашла себе любовника, и эта связь оказалась для всей семьи роковой…

Фильм снят качественно, а его история проникновенна. Но данная кинокартина очень мрачная и поставленная в холодной атмосфере. Она ставит зрителя в странное, гипнотическое состояние. Вместе с главной героиней зритель проходит историю страсти, убийства и дальнейших событий. Кино оседает темным остатком на душе.

Главная роль Терезы досталась актрисе Элизабет Олсен. Мы видим, как в ее героине бурлили пороки и желания, жажда альтернативы. Актриса играла чисто, и я считаю, что роль ей удалась. Оскар Айзек, играющий роль альфонса любовника, стал самым неприятным аспектом этого фильма. Его герой был продажный и хладнокровный. Его злодейство обернулось против него, как и бывает у убийц. В роли мадам было приятно видеть обворожительную Джессику Лэнг. Она как всегда играла шикарно, и ее игру безусловно стоит оценить.

«Тереза Ракен» — американская, костюмированная, криминальная драма 2013 года. Экранизация очень мрачная, сделанная с чувством и проникновением. Это все хорошо при просмотре чувствуется. Посмотрите историю Терезы, и Вы попадете в бездну страсти, отчаяния, рока, ярости и душевного саморазрушения.

P.S. «Простите меня, я любила Вашего сына…»

7 из 10

Экранизация романа Эмиля Золя и одноименной пьесы Нила Белла. Оставшись без родителей, сиротка Тереза с детства воспитывалась своей тетей, госпожой Ракен. Единственный сын тети, Камилл, с рождения был крайне болезненным мальчиком, поэтому Терезе многого не позволялось рядом с ним. Когда дети подросли, госпожа Ракен решает их поженить и отправиться в Париж, дабы открыть там лавку. Но тягостная жизнь в мрачной лавчонке под боком у вечно болеющего Камилла — далеко не та участь, о которой мечтала Тереза. И однажды, познакомившись с другом Камилла Лораном, Тереза даст выход сдерживаемой годами страсти, что не может не привести к трагедии..

В год выхода роман Золя был категорически не принят современниками, обвинявшими его в смаковании непристойностей, излишней жестокости и порнографии. Писатель всего лишь в самых мрачных красках описал вечные человеческие пороки, не побоявшись погрузиться на самое дно и старался предельно правдоподобно исследовать животную природу человека, из-за которой невозможно добиться счастливого существования. В целом картина придерживается текста, почти не отступая от него в сторону, но режиссура Чарльза Страттона, доселе известного лишь как постановщика и актера нескольких телесериалов, отчетливо выдает в нем дебютанта на большом экране. Он хорошо понимает, как создать визуальную ткань фильма, операторская работа, создающая весьма мрачную атмосферу, очень хороша (хотя и она не в силах создать ощущение той беспросветной сырой могилы, в которой живут герои книги), а вот в плане рассказа истории и раскрытия основного конфликта кино сильно хромает. Золя еще в предисловии к своему роману как по нотам расписал все идеи, которые он пытался донести до читателей, и главной было исследование тезиса о том, что будет, если «взять физически сильного мужчину и неудовлетворенную женщину». Поняв эту фразу буквально, Стрэттон пытается (причем весьма поверхностно) рассказать мелодраматическую историю об адюльтере несчастной в браке женщины, которая очень долго хотела нормального мужика, вот только писал Золя совсем не об этом. Речь в его книге шла не о банальной измене с последующим убийством мужа, а о трагедии столкновения темпераментов, когда люди в своих поступках руководствуются не умом и логикой, а страстями и жаждой плоти. Трагедия Терезы Ракен — это годами сдерживаемые бури эмоций и чувств, которые, выплеснувшись наружу, уже не смогли быть обузданными, и вожделение в итоге уступило место истерии, безумию и ужасу.

Герои здесь представлены обычной влюбленной парочкой, думающей и рассудительной, что идет вразрез с основным замыслом, и в связи с этим есть претензии и к актерскому составу. Элизабет Олсен (самая талантливая из семейства Олсен) — актриса неплохая, но ее энергетика совсем иного типа, ей не удается создать сдерживаемого вулкана во плоти, изображать же на лице оргазм при каждом взгляде на Оскара Айзека (из которого решили сделать куда более сексуального Лорана, чем тот здоровяк, что описан в книге, но при этом абсолютно никакого как персонажа) — как-то жидковато для этого сильного образа. Джессика Лэнг также недостаточно хорошо прорисовала портрет женщины, чья доброта и любовь к детям носят поистине удушающий характер, представ на экране заурядной авторитарной мамочкой. Не был раскрыт на всю свою мощь и имеющийся в сюжете саспенс — то напряжение, которое изящно и пружинообразно нагнеталось книге, в картине смотрится откровенно бледно, как не был исследован и надлом личностей, произошедший после преступления, когда долгожданное счастье оказалось абсолютно невозможным. Но самое главное — то, что горело в книге ослепительным пламенем, в фильме освещается тусклой гаснущей свечой, по совпадению, единственным источником света в удушающей каморке, где живут герои.

5 из 10

Я не мастер писать отзывы и рецензии, но здесь не могу промолчать… Я поклонница творчества Эмиля Золя, читаю и перечитываю его романы, и зачитываюсь ими каждый раз, как в первый раз, хотя знаю наизусть…

На эту экранизацию я попала случайно, мне стало любопытно и я решила ее посмотреть…

Что ж… Фильм абсолютно не впечатлил меня. Он слишком поверхностный, равнодушный и примитивный, как дайджесты литературных произведений для нерадивых школьников. Весь глубокий психологизм персонажей Золя, их трагедия, нагнетание мрачного, безжизненного и бесцельного существования главной героини — все это убрано, и зрителю представлен выхолощенный от чувств и эмоций сюжет. Хотя нет, эмоции все-таки попытались изобразить, но очень неумело, как в любительской постановке… Девушка росла, выросла, ее выдали замуж, она очень страдает (хотя по скомканному сценарию непонятно, из-за чего) и так далее…

Режиссер совершил ошибку, сделав мужа Терезы Камилла трогательным персонажем. Он, на мой взгляд, единственный «живой» герой в этом фильме. У Золя это никчемное существо, погруженное в свой инфантильный эгоизм, абсолютно лишенное доброты и сердечности, ни минуты не думающее об окружающих и тем более, о жене. Золя постоянно подчеркивает: «удручающе безобразен», «стоит, приоткрыв рот и вытаращив глаза, как дурак», «это жалкое существо похрапывало» и далее в том же духе…

Здесь же Камилл выглядит очень трогательным: он хочет сделать Терезу счастливой, даже дарит ей цветы, неуклюже старается оказывать ей знаки внимания. У него не получается, но он очень старается… По книге его не жалко, а здесь сжимается сердце: зачем убивать безобидного и доброго человека?

Страдания Терезы также вызывают известную реакцию Станиславского: «Не верю!» Когда читаешь роман, становится страшно от ощущения сырой могилы, в которой похоронена заживо горячая и страстная героиня. Это унылое беспросветное существование в темной и промозглой лавке, рядом с хилым, инфантильным, жалким мужем и его матушкой, вечно трясущейся над своим сыночком. Это омерзительные друзья мужа, которые приходят каждый четверг и убивают время за одними и теми же пустыми и тупыми разговорами. «Тереза не находила ни одного живого человека среди этих картонных паяцев, дергающихся вокруг нее…»(Э. Золя). И тут появляется Лоран, с таким же сильным животным началом, как у Терезы. Две похожие натуры встречаются, происходит взрыв, и герои падают в пропасть страсти, переходя от нее к преступлению и дальнейшему саморазрушению. В фильме ничего этого не показано. Всё как-то куце, как будто актеров торопили: «быстрее, быстрее, прочитай роль и пойдем обедать…» И Джессика Лэнг здесь абсолютно не харАктерная. Не получилось у нее показать умильную ханжу, морально давящую приемную дочь, и не получилось показать трагедию матери, безумно обожающую своего ребенка и потерявшую его… Ну поводит она глазами вправо и влево и стонет, но это не впечатляет… Элизабет Олсен — хорошенькая, с большими кукольными глазами, но как-то не так мне представлялась Тереза, необузданная, горячая, неукротимая натура, которая вынуждена была с детства подавлять в себе свою природу. Это сильное животное начало, которое так ярко прописано у Золя, напрочь отсутствует у героини Олсен. Лоран вообще никакой. Не показан этот психологический надлом, произошедший с ним после убийства. Золя выписал это изменение тщательно, постепенно. У Лорана меняется отношение к жизни, к своему творчеству (он ведь считает себя художником), меняется вся его сущность… И у Терезы, и у Лорана тесно переплетаются животное (где-то даже скотское) и психологическое, душевное. То одно, то другое берет верх… В фильме все это безмолвствует… Во всяком случае, режиссеру и сценаристу не хватило или времени и средств, или таланта… Можно было создать действительно глубокий психологический фильм, от которого мурашки бы бежали. Я мужественно досмотрела до титров и достала с полки книгу…