Шум

Нелепость смысла
При беглом взгляде, кажется, что в фильме этом нет ничего особенного. Однако, не отворачиваясь от экрана, ловишь себя на мысли, что бросать не стоит и надо досмотреть до конца, хотя бы ради того, чтобы узнать имя неизвестного, замочившего пассажиров ночной электрички, оставив в живых трясущегося от страха свидетеля, ожидающего расправы от преступника, имеющего на руках его имя и нарисованное лицо, тогда как телевизор пугает свежей порцией криминальной хроники, утверждающей, что это происшествие далеко не конец.

По правилу за дело должен взяться кто-нибудь матерый и сведущий, либо лихой и отважный, но здесь из обычного арсенала добрых и злых следователей не видно ни одной души, а следствие, как будто спускается на тормозах, съезжая в сторону нездорового констебля, списанного из активного поиска в вагончик передвижного пункта охраны общественного порядка, дабы его больная голова не мешала товарищам преуспеть в служебной погоне.

Вместо тонкой аналитики и бурных погонь пространство и время заполняют перипетии партнёрства главного героя с подругой – полицейским инспектором, его опасения за собственную жизнь и перебранки с коллегами, между которыми протискиваются посетители, навещающие стоящий на отшибе фургон со скучающим офицером, недовольным беспокойством, отвлекающим его от мыслей про смерть.

Этот не типичный манёвр, когда не сыщик идёт по следу, а следы сами приходят к ничего не подозревающему детективу, меняет диспозицию, поскольку, исключая из поля зрения дедукцию и экспертизы просто выкладывает на стол улики и факты, принудительно определяя в начальники самих зрителей, задающихся или нет вопросом к чему это было и зачем, справедливо подозревая, что в ночном трейлере должна произойти искомая развязка психологического напряжения нескольких человек, затесавшихся между маргиналами, фриками и городскими сумасшедшими временами заглушающими шум в голове полицейского, чтобы тот в паузе не упустил своего.

Вот только чего? И я далёк от того, чтобы думать только о преступнике, поскольку в лице Брендона Коуэлла вместо интереса к работе наблюдается полнейшая дисгармония чувств, разметавшихся между любовью и ожиданием смерти, вырывающихся изнутри вспышками сарказма и раздражающей сослуживцев иронии, иронией лукавого сюжета, передёргивающего смысл жизни, настигающей его самого.