Два в одном

Картины «Два в одном» и «Вечное возвращение» образуют своего рода дилогию о взаимоотношениях жизни и искусства: в первом случае — театра, во втором — кино. Однако, каковы бы не были художественные амбиции и концептуальные замашки Муратовой в ленте «Два в одном», мы имеем дело с провалом куда более оглушительным, чем даже «Второстепенные люди». Фирменная ставка постановщицы на эклектику типажей и эпизодов, синкретизм диалогов и атмосферы работает лишь в первой новелле, комический колорит которой еще делает ее хотя бы относительно удобоваримой. В то время как рахитичная, искусственная камерность второй новеллы, замкнутая в рамках неудачного актерского трио, превращает ее почти в любительский, да еще и пошловато-китчевый опус, недостойный мастера такого уровня, как Муратова.

Несмотря на то, что «Два в одном» посвящен театру, он тесно связан интертекстуальными нитями с кино: первая новелла отсылает к «Неприятностям с Гарри» Хичкока, вторая — к ленте «Этот смутный объект желания» и вообще к Бунюэлю. Это довольно необычно для Муратовой, ибо ее кино никогда не отличалось синефильской составляющей. Наметанный глаз зрителя сразу видит эти цитаты, вместе с тем понимая их бесцельность — интертекстуальность здесь никак сюжетно, концептуально и визуально не оправданна, кроме как работой режиссера в недрах постмодернистской эстетики со времен «Увлечений». Трудно себе представит кино в большей степени бестолковое, не ставящее себе иных целей, кроме карнавальной игры, чем «Два в одном».

Изящна композиционная сцепка обеих новелл как жизни вокруг театра, то есть закулисья, и жизни на сцене. Тема смерти в первой части и сексуализированность тематики второй нужны Муратовой, видимо, чтобы создать целостное высказывание о переплетении в мире Эроса и Танатоса, но это-то ей и не удается, ведь китчевая водевильность «Двух в одном» настраивает зрителя заведомо на несерьезный лад, саркастически высмеивая людскую низость и животные инстинкты, никак не претендуя на весомое психоаналитическое суждение. Даже трудно поверить, что автор таких в высшей степени гуманистических картин, как «Настройщик» и «Мелодия для шарманки», не говоря уже о «Долгих проводах», снял такое безыдейно-ироничное кино, в котором нет ничего кроме тотальности смеха, но не смеха Гоголя и Свифта, обличавших пороки, следуя нравственным идеалам, а смеха, тонущего в той грязи, которую он призван выставить на обозрение зрителя.

Надо признать, что актерские работы, как мастеров, так и непрофессионалов, — на высоте: в первой новелле россыпь эпизодических типажей и ситуаций, нанизанных на коллизию условного сюжета в фирменной манере Муратовой (по сути тот же «Астенический синдром» — это мозаика эпизодов), могла бы задать картине нужный тон и по-настоящему захватить зрителя, если бы шла она не час, а два, и была бы не новеллой, а целый фильмом. Однако, постановщица решила дать возможность Литвиновой написать сценарий второй новеллы и состыковать ее с первой не без изящества, но, будучи сценаристкой по образованию, Рената Литвинова блестяще пишет диалоги, а не сюжетные коллизии, всегда тонущие у нее в условности и карнавализации иерархий, все более о более скатываясь в откровенный китч («Офелия» из «Трех историй» еще балансирует на ее грани, но не «Женщина жизни» из «Двух в одном»).

Если попытаться вывести концептуальную максиму из фильма «Два в одном», то это будет мысль о зыбкости границ между искусством и жизнью, пародийной сути и того, и другого, в этой ситуации выяснить, что чему подражает, решительно невозможно. Постмодерн многое дал Муратовой-режиссеру — прежде всего способность видеть проблему в крушении нравственности этой эпохи всеобщей относительности иерархий. Не всегда она, как художник, сокрушалась об этом (вспомним, моральную двусмысленность «Трех историй»), но всегда понимала трагическую необратимость сползания человечества в мир биологических законов, чреватое социальной войной всех против всех, чем и стало «новое варварство» 1990-х в России и мире.

Однако, в ленте «Два в одном» она столь погрузилась в художественное копирование постмодернистского карнавала, что совершенно потеряла чувство меры и вкуса, которым всегда отличалась, хотя часто эффектно делала вид, что они ей чужды. Изящная работа с китчем, препарирование его и превращение в кэмп, было под силу немногим в истории кино: Кену Расселу, Педро Альмадовару, Квентину Тарантино, Федерико Феллини в «Амаркорде», Муратовой же, как художнику крайностей, чутко чувствующему моральные диссонансы, всегда была чужда игра ради игры. «Два в одном», к сожалению, нарушает негласные правила Муратовой-моралистки, всегда аккуратно, косвенно проповедующей в своих лентах даже тогда, когда слывет мизантропом. Таким образом, эстетический провал фильма «Два в одном» прежде всего и обусловлен отсутствием этих фундаментальных для муратовского кино нравственных характеристик.

Гениальная игра актеров, будто не играют, а живут. Они просто не знают, что камеры включены и направлены на них. Ступка неотразим в своей роли. Рената, играющая легко, непринужденно, со смехом… не воспринимая всерьез все происходящая, смеясь над всей невозможностью ситуации.

Картина понравилась, очень. Впрочем как и все остальные труды Киры Муратовой

Первая часть фильма — циничный маразм, а вторая — омерзительная пошлятина. Хотя я и настраивался на интеллектуальное кино, но этот шедевр было просто уныло смотреть. Уныло и тошно.

Из других фильмов Муратовой видел «Настройщика» — тот оставил только хорошие впечатления. «Два в одном» — просто бред. Не театр абсурда — спекуляция абсурда. Традиционные муратовские гипер-переигранные персонажи/интонации — вся картина настолько перенасыщена ими, что фонит эмоциональной какофонией. Это слишком искусственно чтобы называться искусством. Не понимаю, что смотивировало Ступку играть здесь, возможность оттянуться в роли королевского жирафа? Правда надо отдать ему должное — один он здесь и создает какой-никакой образ, пусть и абсурдный. Остальные сплясали танец живота на могиле Cтаниславского под дудку режиссера.

Не исключаю, что в свои 28 я чего-то еще не понимаю в искусстве. Поэтому подытожу так: если только вы не предубеждены в обратном, скорее всего кино вас разочарует.

1 из 10

Поклонницы Ренаты и Киры весело машут ручонками, предварительно хорошенько их потерев друг об дружку. Еще бы — вышла долгожданная «Два в одном», кинолента, которую я, как и все вышеназванные дамочки, страстно ждала. Доведенная до томления «Настройщиком» и раздразненная «Тремя историями», я в итоге не совсем насытилась «Двумя в одном», пришлось отплевываться от театральной мишуры, красной икры и турецких свитерков. Некоторые же пассажи были и вовсе несъедобны — как то диалоги у елки или молчание в театре.

Театра у Муратовой в этот раз вышло куда больше, чем кино. Театральность эта нарочито неестественная, бутафорная на показ и до отвращения прекрасная. Диалоги театральных работников ходульные и отдают мишурой и пылью декораций. Самоубийство, открывающее фильм, ничего не значит и ни к чему не ведет, оно — еще одна условность театрального мира, труп, накрытый шторами, через который переступают актеры, спешащие закончить приготовления к вечернему шоу, которое, как известно, must go on, несмотря на слегка подпортившегося товарища в костюме Пьеро.

Вторая из двух историй неожиданно возникает из первой, где именно возникает — сказать трудно, где-то там, зимой… Мачообразный престарелый казанова (Ступка) маниакально ищет себе Женщину, даже родную дочь едва ли не насилует. Она же в свою очередь (невозможная Наталья Бузько) готова на все, лишь бы папочка не вздумал оставить все свои деньги библиотеке. Маша приводит к папе знакомую вагоновожатую Алису (Рената Литвинова), на ней аляповатый турецкий свитер, накладной пошлый белый хвост и дурацкий смех. Рената (ой, простите) Алиса хихикает и хихикает просто до невозможности это выносить.

Девушки и старик ведут пустые разговоры, граничащие с абсурдом, что вместе с фирменным муратовским приемом — повторением фраз, создает и в киношном континууме практически догвилевскую условность самой условности. Впрочем, фразы у Ренато-муратовского тандема и не призваны нести смысловой нагрузки. Это кино — и так густой тягучий текст, в котором растворился бульон иносказательности, плавают жирные куски символов, тонко нарезанные аллегории, спассерованные до прозрачности цитаты и аллюзии и даже визуально-цветовые аллитерации — оцените например финальную картинку разговора по телефону: дедка пьет черный чай с черной икрой, его намыливает черноволосая дочка, он говорит: «Черная-черная постель ждет тебя!», а на другом конце провода — глупо хихикающая Рената жует красную икру с красной розой в волосах и красными же дедами морозами за спиной.

Ух, работа с цветом — выше всяких похвал. Тут и намек на красное и черное (любовь и деньги), на Ренате красная с белым курточка (Белоснежка нашего времени), у старичка в доме полная эклектика — стилизованные под доисторических «баб» статуэтки и работы Кустодиева, глаз радуется а мозг виснет от обилия сулящих намеки деталей. Добавьте сюда легкую бесбашенную отрешенность от реальности с одной стороны, и опасное приближение к жизни чуждых нам людей — театралов и вагоновожатых — с другой, и вот вам «Два в одном» — кино питающее, а с другой стороны жрущее мозг, так как ответов на вопросы Муратова не дает, не в том, мол, фишка.