Неверная

Со времён появления «Сцен из супружеской жизни» Ингмара Бергмана прошло уже много лет, но фильм до сих пор остаётся эталонным в своём роде примером интенсивного исследования психологического начала в человеке, обременённом узами брака. В 2000 году Лив Ульман, признанной музой Бергмана, по его сценарию был поставлен фильм «Неверная», имеющий биографическое начало и в полной мере воскресивший былые классические каноны. Собственно, ключевая роль здесь по всем параметрам отводится великому шведскому режиссёру, незримое присутствие которого ощущается практически во всём. Его видимым воплощением стал Эрланд Юзефсон, известный как раз по роли супруга Ульман в упомянутом фильме Бергмана.

Известно, что поздний период жизни Бергмана был связан с уединённым островом Форё, где он впоследствии и скончался. Здесь, посреди суровой величественности местной природы, персонаж Юзефсона пребывает в мучительных поисках ответов на личные вопросы, суммарной величиной которых оказывается сценарий нового фильма. Творческий процесс неминуемо стирает границы между вымыслом и реальностью, и вот уже режиссёр видит перед собой главную героиню, называемую не иначе как Марианна. Убелённый сединами мужчина не сводит с таинственной гостьи взор, превратившись в зрителя собственного образа и словно нарочно забыв о существовании в ящике письменного стола фотографии той, которая до боли похожа на неё. Но остановить игры разума уже невозможно, да и не нужно, ведь прошлого не изменишь.

История, рассказываемая в «Неверной», отнюдь не нова и даже прозаична. Любовный треугольник, каждый из углов которого уверен в своей исключительной остроте по отношению к другим, в итоге же все оказываются как на подбор тупыми и непрочными. Судьба дала Марианне (Лена Эндре) и её мужу Маркусу (Томас Ханзон) всё, что нужно для полноценного счастья. Ведущая актриса театра и дирижёр с мировым именем, живущие вполне мирно с прелестной дочерью Исабель. Но стоило только появиться на горизонте третьему элементу по имени Дэвид (Кристер Хенрикссон), как один из семи грехов не заставил себя ждать.

Лив Ульман, в лучших традициях своего творческого наставника, делает фильм сквозным, незаметно размывая кажущуюся тривиальной историю о человеческих пороках, которые словно бы существуют лишь в растравлённом воспоминаниями сознании режиссёра. Он и становится неким зеркалом для эмоциональных излияний Марианны, с терпением штатного психолога выслушивающий её драматический рассказ вплоть до мельчайших подробностей. Чем дольше длятся эти «разговоры», тем большая душевная тоска охватывает старика. Высокий уровень картине также задают хорошо проработанные портретные кадры. Наряду с эмоциональным лицом Марианны, оживляющим пустоту и усталость дома режиссёра, в фильме много крупных планов человеческих лиц, которые не всегда кажутся привлекательными, но на которых всегда живут чувства, зачастую лишь кратковременные, подобно облакам в небе. Настоящим открытием можно назвать девочку, играющую роль дочери, до того необыкновенной была её искренность, которую невозможно уложить ни в какие высокие слова. Чем тяжелее сцена, тем больше она раскрывалась изнутри, даже в своём молчании.

И всё это в совокупности даёт эффект если не разорвавшейся бомбы, то уж точно красивого и зрелищного фейерверка эмоций и чувств. Это, пожалуй, именно тот редкий случай, когда медийная направленность кино служит не практической, а сугубо теоретической цели сделать зрителей участниками удивительного процесса преобразования личной памяти и опыта в знаменательные творческие решения, которыми сам Бергман когда-то щедро делился с ними.

В одном из интервью Бергман признался: «Я никогда еще не использовал так непосредственно обстоятельства своей личной жизни при написании сценария. Это очень болезненный эпизод, особенно из-за того, что в опасности — по вине взрослых — оказался ребенок. Этот фильм говорит о пережитом прямо и жестко»

На мой взгляд, перед нами великолепная театрализованная постановка с отлично обыгранными персонажами, снятая по сценарию И. Бергмана его любовницей Л. Ульман, бывшей к тому же одной из его любимых и постоянных актрис. Восторгаюсь людьми, что способы вынести в сферу искусства настолько личное, не превратив произошедшее в оскудевшую историю разврата и человеческого мерзостного, вместо этого наполнив предостерегающими настроениями и сочувственными ощущениями. Это поучает и растит, это выявляет суммативность человеческого внутреннего и лечит от боли пережитого. Но все же фильм требуется смотреть избирательно, будучи готовым к вскрытию крайне щепетильных, трогательных подноготностей. А еще удивляюсь госпоже Ульман — удивительной женщиной нужно быть, что решиться снимать такое кино, да еще и в таком реверансе к собственной персоне. По настроению фильм могу сравнить лишь с «Дорогой Перемен» С. Мэндеса.

9 из 10