Сёрфер

Только для местных
Герой Николаса Кейджа привозит сына-подростка в родные места. Здесь выставлен на продажу дом, в котором он провел детство. Кейдж собирается выкупить дом и ждет одобрения кредита. А тут еще и агент накинул дополнительные сто тысяч, и приходится ждать согласования новой ссуды. Сделка должна пройти на днях, а пока он хочет сделать сыну сюрприз – показать, какой вид на дом открывается с волны. И вот когда герои спускаются со своими досками к воде, их прогоняет банда «бухтовиков» - местных парней, которые запрещают кататься на доске всем, кто не живет в окрестностях. «Не местный – не сёрфишь».

Оказалось, что Скалли – глава этой банды – гуру, специализирующийся на переплавке офисного планктона в настоящих мужиков. А тамошние технологии переплавки – это вам не мотивационные письма из зубной пасты «Сплат». И вот Скалли скалится на Кейджа из-под красного капюшона, перешитого из махрового полотенца (серию 'Гравити Фолз' про общество слепого глаза они, похоже, не смотрели), а Кейдж смотрит в ответ и взгляд его выражает одновременно и возмущение, и забитость.

Кейдж проводит у бухты несколько дней и постоянно терпит унижения и издевательства сёрферов, градус которых постоянно возрастает. И вот тут-то начинается основная малина. Те, кто ждет от фильма чего-то вроде «С меня хватит» 2.0 будут крупно разочарованы. Те, кто ждет от героя Кейджа поведения, позволяющего отличить человека от вещи, будут крупно разочарованы. Те, кто ждет развития персонажей хоть в каком-то направлении, будут крупно разочарованы. Те, кто узнает в крупных планах австралийских животных и насекомых цитаты из «Прирожденных убийц» - ну, вы поняли.

Я всю дорогу пыталась различить – у меня претензии к герою Кейджа или все-таки к фильму как таковому. Пришла к тому, что и к Кейджу, и к фильму.

Вот, допустим, в титрах герой и его сын обозначены безымянными The Surfer и The kid. Как будто бы не просто так - нам говорят, он в первую очередь Сёрфер, это слово – его сущность, то, что его определяет. Но если вы хотели сказать нам это, дорогие авторы, то все последующее поведение Кейджа не имеет никакой логики.

Логичным было броситься в волну и, может, быть убитым. Но остаться собой. Подтвердить себя. Вернуть себя – себе. Но все, что он делал, вызывало только чувство брезгливого презрения, которое становилось все больше с каждым его новым шагом, каждым новым витком его безропотности. Сюжетные ходы все больше обостряют это чувство. И если от первого твиста хочется поморщиться (после него, кстати, у нас из кинозала ушло четверо – при том, что до конца оставалось буквально 15-20 минут), то от финала уже натурально тошнит.

Единственным по-настоящему сильным и цельным героем оказался один из условно-второстепенных персонажей.

И вот я вспомнила. У нас в классе был такой мальчик – Лёня. Его постоянно задирали два местных урода. Лёня не был зубрилой-отличником, не был особенно толстым или худым. Просто его почему-то выбрали. Поначалу мы заступались. Но издевательства становились все серьезнее, а тот все не давал отпор. Он пытался то подольститься к своим обидчикам, то подкупить их, то безуспешно жаловался учителям, то нанимал охранника. Но никогда, никогда он не выходил в прямую конфронтацию. Не бил в ответ, не делал ничего такого, что позволяло бы увидеть в нем личность. Никаких попыток отстоять себя. Когда мы это поняли, то перестали заступаться. Через несколько лет после окончания школы он попался мне в соцсетях. На аватарке мускулистый Лёня полз куда-то вверх по скале. Преодолевал выдуманные препятствия. В то время как шанс преодолеть реальные так и остался возле школьного туалета в коридоре третьего этажа. Каким собой стал Лёня, я не знаю. Но Сёрфер из фильма свой шанс упустил совершенно точно.

Гоп-стоп, мы подошли из-за угла
Главными героями мирового кино бывали люди выдающиеся, но и люди обычные, иногда сильные, а иногда – слабые. Объединяло их то, что в каждом было или открывалось нечто такое, что могло оправдать их выбор в качестве действующих лиц. В иных случаях герои и вовсе не были важны, поскольку являлись составной частью значимых обстоятельств. В новом «Серфере» нет ни того, ни другого: главный герой слаб, он существует в рамках сюжета, который никак нельзя назвать особенным. Возможно, этот фильм должен о чем-то предупредить зрителя, научить чему-то, но цели этой достигает очень приблизительно, приобретая зрительское внимание лишь за счет исполнителя центральной роли.

Местом действия «Серфера» выбрана Австралия – с одной стороны, точка притяжения серферов со всего мира, а с другой – страна, известная своей необузданной природой, часто враждебной человеку. Шайка серферов является ее естественным продолжением, основанным на культе силы, на примитивных и жестоких, почти языческих, верованиях, неприятии чужаков. В свою очередь, успешный, судя по косвенным признакам, герой Николаса Кейджа, очевидно, воплощает современную цивилизацию – во многом, изнеженную в отсутствии внешних угроз и едва ли готовую себя защитить. Результат ее столкновения с агрессивной мрачной силой, не признающей никаких ограничений, кажется предопределенным. Вместе с тем, безапелляционный вывод, предлагаемый режиссером на основе судьбы своего героя, кажется не вполне объективным. Лишая героя всякой разумности, силы воли, не позволяя ему уехать, чтобы подготовиться, режиссер позволяет себе слишком большое допущение, поскольку даже самое безобидное существо будет сопротивляться издевательствам над собой, чего уж говорить о человеке. Столь пассивное поведение героя Кейджа, попросту, необъяснимо, неубедительно, а смотреть на бесконечные безответные издевательства над ним еще и неприятно. Возможно, с учетом нежелания героя принять реальность (как минимум, в случае со своим браком), режиссер ставил своей целью поиграть с его разумом, свести с ума. Если так, то цели он не достиг, поскольку это кино снято достаточно прямо, чтобы не суметь запутать зрителя в том, где правда, а где – выдумка.

Второй темой этой картины становится наблюдение за захватившей пляж бандой серферов, чье поведение позволяет сделать некоторые выводы. Серфинг в качестве их главного интереса кажется выбранным неслучайно, причем, дело не столько в традиционности этого вида спорта для Австралии, сколько в его маскулинном характере, основанном не просто на взаимодействии с волнами, а их покорении. Культ силы, верность лидеру выглядят естественным продолжением этого увлечения. Отчаянный поступок героя Кейджа в одной из сцен подводит к мысли, что подобные люди понимают только силу, что верно, но доказывается вовсе не этой сценой. Совершенное персонажем и последующая реакция лишь демонстрируют ключевые для членов шайки качества, а именно то, что человек должен быть способен на некое проявление разрушительной силы, но при этом в достаточной степени лишен воли, чтобы представлять собой угрозу. Искомый же вывод, заключающийся в неспособности подобной группы людей ответить на настоящий вызов, находит свое отражение лишь в финале, и, пожалуй, является поверхностной, но все-таки верной идеей этого кино.

Главной проблемой «Серфера» является сюжетная линия его центрального персонажа. Хотя герой Николаса Кейджа находится в кадре почти все время, его поведение, его действия создают ощущение, что режиссер просто не понимает, что с ним делать. По сути, этот герой на протяжении всего фильма ничем не занят, кроме пассивного наблюдения, он только плывет по течению и ничего не решает. Наверное, это могло быть сколько-нибудь обоснованным, если бы события в финальной части картины хотя бы немного зависели от него самого, а персонаж ощутил на собственной шкуре последствия (не)своих решений. Однако, Серфер не имеет ни малейшего отношения ни к формированию центральной мысли, ни к сюжетной развязке, так и оставаясь лишь в роли наблюдателя. Возможно, это хорошо актерски исполненная роль, сложная, но какая-то бестолковая.

От фильма, снятого не в помещении, можно ожидать эстетики, красоты, но этим «Серфер» может похвастаться весьма ограниченно. Да, картинка в «Серфере» сочная, волны и море очень привлекательны, даже окружающей фауне уделено некоторое внимание. Однако, в основном, вместо красот уникальной страны-материка фильм предлагает довольствоваться пейзажами околопляжной парковки, на которой обитает главный герой. Музыкальное сопровождение тоже спорное: временами, адекватное, а иногда не подходящее действию настолько, что вызывает чуть ли не комедийный эффект. Единственное, что помогает ситуации – это весьма достойная игра Николаса Кейджа, но для создания хорошего кино этого маловато.

От «Серфера» остается странное впечатление: это тяжелый, жестокий, депрессивный фильм, который смотреть довольно неприятно, поскольку далеко не всем нравится наблюдать за издевательствами над ни в чем не повинным человеком, к тому же, абсолютно безвольным. Кроме того, несмотря на небольшую продолжительность, фильм кажется затянутым, словно режиссер никак не может понять, где же ему, наконец, поставить точку: по логике сюжета, заканчивать для формирования интересной идеи стоило раньше, чем это было сделано; в результате сомнительного решения о финале потенциальная многослойность была отвергнута в угоду хоть и верному, но довольно простому выводу. В целом, кино не стоило бы особенного внимания, не играй в нем Николас Кейдж. К тому же, к сожалению, «Серфер» сейчас еще и чуть ли не единственный фильм в прокате, рассчитанный на широкую взрослую аудиторию.