Холостяки

Название может показаться немного странным, ведь отец и сын не холостяки вовсе, а вдовцы, недавно похоронившие свою жену и мать, вместе и по отдельности продолжающие переживать свою утрату, по-разному справляясь с привалившим несчастьем, из последних сил сопротивляясь давлению преследующей их депрессии. Но кому захочется смотреть фильм про вдовцов: очевидно, поэтому в названии этой истории появился романтический оттенок, немного сбивающий с толку относительно содержательной стороны будущих отношений молодых людей и зрелой пары, которым, как непросто быть вдвоём, так и нелегко пропадать поодиночке.

Безусловно, картина сделана в расчёте на пролонгированное психотерапевтическое воздействие разговорных контактов, в ходе которых раскрываются истории болезней, и проявляется стойкость организмов, обнаруживая у одного волю к жизни, а у другого предательское безволие, мешающее поверить в себя и принять помощь друга, которая не меньше нужна ему самому.

Фильм можно рассматривать и как иллюстрацию волевого тезиса «Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой!» — такую цель ставит перед собой молодой парень, сражающийся с меланхолией одноклассницы и унынием отца, мобилизуя на это весь природный шарм Джоша Уиггинса, составляющего превосходный дуэт с Дж. К. Симмонсом, чуть более шероховатый в связке с несколько отстранённой Одейей Раш, во всех случаях вызывая интерес к форме и тексту их отчаянных бесед, спадая при появлении дежурных персонажей Жюли Дельпи и Хэролда Перрино, которых на эмоциях обходит эпизодически мелькающий Кевин Данн.

Химия любви противостоит здесь лекарственной терапии, а доброта лечит сорванные нервы — в этом состоит оптимизм этой располагающей к себе истории, где люди разговаривают, слушают и слышат друг друга, где актёры проникаются состраданием, а персонажи вызывают сочувствие, где лекарством не по рецепту врача является слово, вселяющее веру в свет того будущего, ради которого стоит о прошлом забыть.