Типа счастье

Охохой! Слыхали про такую штуку, как «С-Ч-А-С-Т-Ь-Е»? Нет? Вот я где-то читал про него, вроде смотрел пару сопливых телешоу, но лично не встречал. Или встречал, но не заметил. Или заметил, но не понял. Сложно с ним в общем, с этим счастьем. Непостоянная это величина какая-то. Не поддается, сволочь, эмпирическим измерениям. Не высчитывается, гадина, априорной вероятностью. Столько людей сгинуло в его поисках, что и вспоминать не хочется, а единого рецепта так и не придумали. Вот и мужчина со смешным именем — Шалом Осландер, вдоволь надорвав задницу в дурно пахнущем мире рекламы, занялся осмыслением сего феномена. Да не просто занялся, а настрочил сценарную заявку для ситкома и побежал с ней в Showtime.

В центре у нас семья Пэйнов. Фамилия их полностью оправдана, ибо эти ребята из серии в серию испытывают колоссальное жжение чуть ниже спины, умудряясь при этом быть полноценной, обеспеченной ячейкой общества. Настоящий пример семьи живущей в гармонии друг с другом. Мама и папа влюблены, даже не подумывают о разводе, а их шестилетний сынок Джулиус, растущий в идиллии, конечно не лишен своих подростковых причуд, но тоже вполне здоровая личность. Что же, спрашивается, интересного в этой истории, где у всех все хорошо? А то, что эти трое в принципе не счастливы.

Том — любящий отец и муж, креативный директор 44 лет (читай, типичный белый чувак), упорно сопротивляющийся современным тенденциям, пытается кормить семью и лелеет голубую мечту о том, как однажды он уединится в укромном местечке и напишет Книгу. Но не сейчас. Сейчас он чувствует, как на пятки наступают более молодые рекламщики в узких джинсах, с выбритыми висками и яблочными девайсами. Красной линией сквозь его кризис среднего возраста проходит вопрос: «Насколько конченым подонком нужно быть в наше время, чтобы не потерять работу, и как сильно придется нагнуться, чтобы такой угрозы не возникло вообще?» #tweetnotthink

Ли — жена Тома, явившаяся на свет в набожной еврейской семье, где има ни на секунду не забывала о тяготах своего народа и растила дочь в соответствии с религией. Ныне домохозяйка и свободный художник, не в последнюю очередь благодаря лютой ненависти к осточертевшей мамаше, от которой теперь охраняет свое семейство. #אין אלוהים

Эта многогранная, остроумная и хулиганская трагикомедия затрагивает огромное количество тем (читай, облако тэгов), с которыми сталкивается современный белый среднего возраста. История, начавшись с того, что главный герой, подкрепив слова средним пальцем, посылает на три буквы Томаса Джефферсона с его пассажем о праве на жизнь, свободу и пресловутую погоню за счастьем, умудряется сохранить свой грубый шарм до финальных титров последней серии. Авторы не стесняются называть вещи своими именами, и поэтому главные герои, на мой взгляд отлично исполненные Стивом Куганом и Кэтрин Хан, выглядят настоящими, знакомыми. Десять серий о жизни супругов, выросших во времена поколения ИКС, с соответствующими привычками, взглядами и образом жизни, однажды ставших родителями и утративших ту заветную толику свободы.

Особенно ценно то, что повествование разбавлено небольшими, иногда анимированными зарисовками. Они циничны, резко контрастируют с общим настроением, и суммируют мысли главных героев в единый яркий образ, который с особой дерзостью пытается трахнуть ту сторону вашего мозга, что отвечает за образное мышление. По такой схеме построены одни из самых смешных сцен сериала.

Важным аргументом в пользу этого проекта, по крайней мере для меня, явилась новость, что в пилотной серии на роль Тома был заявлен небезызвестный Филипп Сеймур Хоффман, преждевременно почивший в 2014м году. Актер такого класса не позарился бы на туфту, к сведению. Персонаж на самом деле комплексный, и Куган справился с ним на все сто. Вообще, низкий поклон всему актерскому составу. Смех сквозь слезы и наоборот — заслуга далеко не только титульных актеров.

Счастливым людям его смотреть не советую. Страдающим приступами снобизма и тем, чьи чувства могут быть оскорблены, тем более. Остальным же, приятного просмотра. Эта вещь сыграет рок-н-ролл на ваших душевных струнах.

Главная задача современного свободного общества по американскому президенту Джефферсону — удовлетворить «стремление к счастью». К сожалению или к счастью, что такое «счастье» (извините за невольный повтор) президент Джефферсон не сформулировал, поэтому всякий, кому не лень, может предложить свою версию «счастья» — «типасчастье», в оригинале — happyish.

В общем, если Вам есть, что предложить, но Вы, подобно Джефферсону, не знаете как максимально доходчиво донести Ваше предложение до потенциального потребителя, за Вас это могут сделать профессионалы. Один из таких профессионалов — Том Пэйн.

Том Пэйн — креативный директор. С одной стороны Тому еще только 44, с другой — больше половины жизни уже прожито. И практически половину этой половины жизни Том занимается рекламой. Жена Тома — Ли — почти ровесница, художник и по совместительству домохозяйка. Их сын — шестилетний Джулиус — учится в начальной школе. Вполне благополучная семья, или как Том и Ли сами себя называют — «наша раковина», проживает в загородном доме, «в лесу».

Чтобы обеспечить свою «раковину» всем необходимым, Том работает. По мнению Тома, его работа — производство рекламы — эта такая же рутина, как и производство продуктов, которые эта реклама рекламирует. Ублажать «прыщавые заносчивые задницы» — вот основной смысл и главная ее суть.

За двадцать лет сменилось не одно поколение «прыщавых и заносчивых». Правила то ли изменились, то ли их больше не существует вообще. Как продавать «счастье» посреди всеобщего неудовлетворения? Рекламная отрасль в кризисе.

Видимо в надежде, что молодые лучше понимают молодых, агентство MGT, в котором трудится Том, нанимает «шведов» — команду 25-летних: Густав-Готфрид. У новой команды явный недостаток оригинальных идей, что компенсируется переизбытком энергии: «шведы» с энтузиазмом начинают крушить устоявшийся мир главного героя, превращая жизнь Тома Пейна в абсурд.

Под давлением обстоятельств, своего непосредственного начальника Джонатана и Альбера Камю, Том пытается преодолеть собственную «ущербность», разобраться, в чем состоит несоответствие его скромной особы идеалам «поколения миллениума». И любыми средствами противостоять «взлому раковины».

«Взлом раковины» — это наверное самое страшное, что может произойти с героями. При этом под взломом подразумевается практически любое событие, которое может изменить привычный Тому и Ли порядок вещей: от намеков на визит еврейской тещи, до смерти одного из близких родственников.

«Абсурдность жизни требует бунта, а не самоубийства», вот только современные ценности формируют фолловеры в соц. сетях, а твитить — важнее, чем думать. Может быть поэтому для эффективного противостояния иногда потребуется не только химическое оружие (прозак, стимуляторы, алкоголь, «синия таблетка»), но и крепкое словцо.

Крепких выражений вообще изобилие, что на мой взгляд объясняется невыразимостью многого всего, о чем пытаются рассуждать авторы.

Например, как спасти свою «раковину» от взлома? Можно ли изменить мир и не измениться самому? Или может быть вся надежда на летающую тарелку? Почему Том уезжает на работу паровозом, а возвращается на автомобиле? Как спасти свою «раковину» от взлома? Кажется я повторяюсь.

Тем временем шарик Старого Тома «из раковины» почти совсем уже сдулся, и, видимо, на смену первому появляется другой, шарик Нового Тома «из MGT». Финал интригует.