Автостоп

Недавно я решила пересмотреть фильм Никиты Сергеевича «Автостоп» 1990 года. Этот фильм является одним из самых любимых мною фильмов Никиты Михалкова. Да и по продолжительности он не большой, всего каких- то 56 минут. Зато каких минут! Впервые, когда-то увидев этот фильм, я была поражена, на сколько человек может за такое короткое время показать зрителям глубокую и достаточно философскую картину. Ведь по сути дела, сам фильм не имеет в себе какой-нибудь острый и захватывающий сюжет, который обычно так привлекает зрительскую аудиторию. Но он имеет нечто гораздо большее, чем всё это. А именно скрытый смысл — то что хотел показать режиссёр своей картиной.

Для меня было удивительно, как такими простыми словами, понятными каждому из нас, в такой простой форме можно было изобразить всю любовь к своей Родине и через иностранца раскрыть загадку русского человека. Смотря « Автостоп» невольно проникаешься гордостью за Россию и её людей. Итальянцу, который приехал в эту страну, очень трудно даётся понять натуру её жителей. Для него многие вещи, привычные нашим людям становятся в диковинку. И только благодаря случайности, встретив по дороге беременную женщину, он понял какую ошибку совершил бросив свою жену и детей. Опять же, таким образом получается, что именно Россия сыграла важную роль в судьбе итальянца, помогла ему принять правильное решение.

Я хочу выразить благодарность Никите Сергеевичу за такой прекрасный фильм и так же уделить особое внимание музыкальному сопровождению. В « Автостопе» звучит музыка моего любимого композитора Эдуарда Артемьева, его композиции идеально подходят ко всем важным эпизодам фильма, дополняя их и предавая им большую значимость для восприятия зрителем.

Спасибо большое за такие фильмы!

Никита Сергеевич Михалков, год 1990. Гений вдохновения великого русского кинорежиссёра уже испарился, но статус выхолощенного профессионала международного уровня ещё не заявлен. «Автостоп» — не кино в полной мере, а растянутый рекламный ролик новой модели автомобиля, на художественное решение которого, фирма Фиат выделила достойный бюджет. В соответствии со всей утилитарностью продукта, учтены особенности географического и человеческого ресурса потенциального рынка сбыта. Обошлось без мудрствований: сильнее любой партии и религии людей на Руси объединяет «нелюбовь» к плохим дорогам и повсеместным дуракам. И сценарий вовсю эксплуатирует магическую силу заграничного Жигулька, коего ни мёрзлыми ухабами, ни оголтелыми дурнями не вспугнёшь.

С «Очей чёрных» Михалков начал терять как художник, но обретать как экспортёр матрёшечно-балалаечного края медведей и соболей в интеллектуальной валюте. Чеховская фантазия — антреприза для умных: здесь вам непостижимая загадочность русской души, цыганщина, «сысоевская глушь». Лубок на грани хорошего вкуса. Почти дягилевские сезоны. Следующий проект менее амбициозен (заказчик диктует), но и это талантливейшая вещь. У Никиты Сергеевича и дважды сказанная пошлость — искусство.

Сюжет — петрушка и анекдот. Сандро холост, прагматичен, неулыбчив, ответственен. Портрет типичного рационалиста «западного типа», к каковому мы привыкли ещё со времён гончаровского Штольца. Едет через Европу по делам в Россию, в страну, которую даже италийский автозаправщик почитает чуть ли не завиральной Атлантидой. Там, по нечаянной доброте, подвозит до больницы беременную Настю и (появившегося позднее на мотоцикле) её мужа Сашу. Детали сюжета — шутки с билингвизмом и столкновение стереотипов. Настоящий средиземноморец слушает исключительно оперу, в машине наклейки Орнеллы Мути и Папы Римского. Челентано для полного комплекта не хватает, но за комичное начало отвечают «эти непонятные русские» — суть нелогичной обломовщины, без которой и Штольц не Штольц. Сосульки на усах, наградной вымпел с ликом Ленина, непереводимое «наше всё»: херомантия, ё-моё, бляха-муха, ядрёна-матрёна. Душевное единение Востока и Запада проявляется через ту самую рекламную экспозицию комфорта, ловко вплетённую в фабулу маститым сценаристом Рустамом Ибрагимбековым. Модерновый Фиат так и сяк продемонстрирован. С визгом, с разворотами. Наши, с открытым ртом, диву даются агрегату с чудо — обогревом именуемым (роскошным для чужеземного уха) словом «печка». Ремни безопасности, откидные спинки, автоматика стеклоподъёмников, лампочки, съёмные сидения, объёмный багажник, встроенный магнитофон. «Хорошо. Тепло. Музыка. А ты сидишь и «Правду» читаешь» — восторгается герой Владимира Гостюхина. «Машина для беременных» — резюмирует героиня Нины Руслановой. Реклама высмеивается, реклама живописуется. Деревенщины не могут сдержать эйфории, но чувство такта пробуждается неловкой стыдливостью: «перед иностранцем же неудобно». Плавность железного фиакра умиротворяет, и вот уже организм разомлел и не успевает погодить…Благо до такой вампуки, как роды в машине не докатились (Настёна волевым усилием покидает рай на колесиках и подобно дикой самке точно угадывает благоприятное место для разрешения от бремени), но здесь у автора свои козыри. Снежный пейзаж суриковского типа, животворящая прорубь, естественность человеческих реакций будто ворожба волхвов. Луббокиада.

Богом помазанный помёт. В нехоженых селениях, с суеверной верой в доброго Ленина, на эмоциях аки блаженные. А поди ж ты! Хранители вселенского источника любви и знаний. Как бы всё выглядит сладенько, с заботою, но как бы и с дистанцией, с брезгливостью. Так обычно любят хомячков и черепашек. Это даже не бездумные щелчки туристического Кэнона. Заметки натуралиста, оформленные в новеллу методом Джеральда Даррелла. Взгляд человека в левом углу фотографии с указующим перстом. Комедия — Проповедь. Не шугайте дикого зверька, но приручите его. Пригодится. Как кривое зеркало или краснокнижный реликт. Посмотрите на них — сирых, убогих и наивных и вспомните, что вы не такие. Растворитесь в божьем сострадании и грехов меньше свершите, и душою чище станете. А автомобиль деткам ихним оставьте. Чай, ни Лексус, ни Мерседес. Они и без того, столько лет на таком дерьме ездят — пусть потешатся. Что до меня…я с вами господа, не с ними. И вообще, у меня родословная. В случае крайних мер, можно резервацию замутить, а я так уж быть — готов приказчиком или пастырем послужить, ибо не гордый, а с благородством в крови. Дьявольские детали рушат гуманную канву, и сказка о национальной самостийности обращается насмешкой. Цирковой конферансье с фискальной улыбочкой даёт объявление о том, как руссиш баба в ушанке дитятку понесёт да во сибирских холодах, да под гнутыми от снежка берёзками…НО лежать она будет (обратите внимание!) на великолепнейшем съёмном сиденье из потрясающе-комфортного автомобиля чистейшей итальянской выделки!

Эпизод родов снят под Тарковского — чуть замедленно, с приглушёнными партитурами Эдуарда Артемьева, панорамным обзором. Зимнее полесье на мгновение рядится сталкеровой «Зоной» — планетой «Солярис». Транс прерывается криком новорожденного. Это не ребёнок родился. Это Никита Сергеевич писклявыми децибелами «жизненного потока» рвёт «омертвелый» артхаус русского разлива. В этот раз, без доморощенного православия, хотя одинокий госпиталь на пустыре как гирлянда на ёлке, как храм для паломника. Последний кадр — линия горизонта с маленькой машинкой на одном конце, лошадью на другом. Между серым небом и белой землёй — встреча цивилизаций. Как тут не вспомнить Редьярда «ненашего» Киплинга. Как тут не умилиться простоте мышления.

Безусловное достоинство «Автостопа» (как и любого фильма Михалкова) — работа с актёрами, с нашими актёрами. От Руслановой с Гостюхиным до эпизодических: смешливой Любови Соколовой и «голодной до мужика» с томным взглядом Ларисы Удовиченко. На месте Массимо Вентурьелло — лакмусового драйвера мог быть кто — угодно. Здесь важно узнавание типажа, а не индивидуальная харизма. Все красавцы красивы одинаково, каждый урод уродлив по-своему. «Это мой муж. Он у меня дурак» — так признаётся в любви русская женщина. Сандро недоумённо улыбается. Но приключение заставит его переосмыслить свою пустую жизнь, заставит преобразиться. Дурак — понятие… нет, не относительное — настроенческое. Завсегда с функцией эвфемизма. Нравится тебе имярек — подразумеваем созвучное «чудак», не нравится — заменяем «ч» на «м». Так и «Автостоп» — предмет искусства, которого нет. Творение, расцениваемое в зависимости от отношения к его творцу — либо талантливая блажь, либо бесталанный надрыв. Либо русофильская ода, либо русофобский пасквиль. Ликантропия.

По всей видимости Михалков в те времена (конец 80-х) зачастил в Италию. Сначала «Очи черные», совместный фильм с итальянцами, потом «Автостоп». Фильм для Европы, для повышения интереса капиталистического зрителя к жизни советских людей. Фильм показывает историю итальянца, который на иномарке приезжает в СССР, где случайно подбирает беременную женщину, потом их на мотоцикле догоняет неадекватный ее муж.

Михалков любит демонстрировать миру загадочность русской души, показывать быт, эмоции, счастье в простых вещах. Хотя не всегда удачно / натурально получается.

Продолжительность фильма — всего 50 минут.

7 из 10

Очевидно после фильма «Очи чёрные» с Марчелло Мастрояни в главной роли режиссёру Никите Михалкову понравилось работать с итальянцами, и как результат этого сотрудничества — фильм «Автостоп». Как не странно, данное кино идёт всего 51 минуту, хотя впоследствии режиссёр с лихвой компенсируется в двух частях «Утомленных солнцем 2».

Добрый фильм о том как, человек под влиянием определённых событий решает пересмотреть свою жизнь и направить её в более счастливое для себя русло. Правда, возник простой вопрос: что такое счастье и семья — это мерило счастья?

«Такие времена». (В. В. Познер)

7 из 10