Блумингтон

Блумингтон это обычная история любви: студентка влюбляется в преподавателя и у них развиваются отношение которые не одобряются университетским уставом. В итоге влюбленным приходится расстаться. Казалось бы, это обычный фильм, который должен понравится аудитории помешенной на романтике и любовных историях.

Но не все так просто… Джеки (студентка) — молодая девушка которая была актрисой в детстве, а Кэтрин (препод) — женщина с дурной славой, которая вызывает страх у всех студентов. Вроде бы ничего схожего у этих двух представительниц прекрасного пола нет. Но тем не менее, это не мешает им влюбится и состоять в отношениях.

Если в начале фильма, а фильм развивается быстро, чувства этих двух дам можно списать на страсть или увлечение, то далее невозможно не увидеть духовную связь между ними.

Это история двух людей которым суждено встретится и сыграть большую роль в жизни и формировании друг друга. Джеки росла без отца и была лишена внимания собственной матери. Несмотря на все свои отрицания она испытывает обиду и злость к своей матери. А Кэтрин потеряла своих родителей еще в раннем возрасте. По сути, они оба одиночки и аутсайдеры. Именно это и сближает их.

Отличается фильм от других фильмов этой же категории тем, что в фильме отсутствуют открытые эротические сцены. Постельные сцены отличаются нежностью, романтичностью и сдержанностью. По-моему, это самое отличительная черта потому, что обычно в фильмах с нетрадиционными отношениями, чтобы потянуть к фильму аудиторию режиссеры пользуются открытыми сценами секса. Но в «Блумингтон» главное это не секс, а сами персонажи, их истории и отношения.

С одной стороны, фильм притягивает к себе и не понятно, чем. Может тем что он легкий, романтичный и нежный? Если посмотреть на фильм с начала до конца, то можно заметить, что там нет ничего развратного или интригующего. Оба героинь сошлись спокойно и расстались тоже спокойно, как будто, так и надо было. Как будто они оба должны были сыграть короткую, но значительную роль в жизни друг друга.

С другой стороны, фильм отталкивает. А отталкивает он тем, что в нем есть что-то недоделанное. Это точно не связанно с актерами. Несмотря на то, что это ее дебютная роль, Сара Стаффер (Джеки) смогла справится со своей ролью и было трудно осознать, что она только в начале своей кинокарьеры. А Элисон МакЭти (Кэтрин) отличилась своей реалистичной мимикой. Было приятно увидеть модель, которая справляется актерством так хорошо. Можно было бы свалить всю вину на режиссера, Фернанду Кардосу которая до этого не имела режиссерского опыта. В одном из своих интервью она сама призналась в том, что растерялась во время сьемок и смогла все исправить во время монтажа, что и является ее главной специальностью. Но, нужно учесть и тот факт, что фильм был малобюджетный и на завершение сьемок у Кардосы было всего лишь 20 дней.

Если вы не хотите нагружать себя морально после трудного рабочего дня, то советую посмотреть этот фильм.

Однополые отношения принято показывать скандальными и страдальческими, отвергнутыми обществом, выведенными за границы благопристойности. Плод более сладок, когда запретен, и лишь вкусившие его знают, что яблоко с любой стороны круглое и со временем обязательно червивое. Неизвестный режиссёр Фернанда Кардосо (кажется, сама только сошла со школьной скамьи) рисует правдивую и местами сентиментальную историю о двух женщинах, чьи судьбы (и тела) вынуждены были сплестись в роковой для обеих час.

Джеки, бывшая «звёздочка» телеэкранов, с трудом пытается адаптироваться в местном колледже и пробить лбом стену предвзятого отношения. «Ах, это та самая!», — говорят о ней и отмахиваются. И лишь эксцентричная учительница по психологии проявляет повышенный интерес…к тому, что нельзя называть. Первая близость происходит внезапно, словно летний дождь, пригвождая к земле пыль людской молвы, даруя возможность вдохнуть полной грудью. Режиссёр не смакует интимных подробностей, даже ни разу не стягивает шёлковых простыней с изнеженных тел: МакЭти и Стаффер вынуждены любить глазами, доверять шёпотом, отвергать жестом. Всё, как у людей: кофе и чай, мягкий плед у камина, обнажённые души в крепких объятиях обстоятельств. И можно сколько угодно указывать на неправильное детство, на отсутствие взаимопонимания с матерью, на избалованность -в конечном итоге признаёшься себе, что любые отношения возникают лишь потому, что нужны. Здесь и сейчас.

События развиваются предсказуемо, хоть и под импровизируемым грифом секретности. Будь Кэтрин мужчиной, пуританская мораль точно так же не позволила бы учителю иметь связь с ученицей. Да фильм и не об этом. Джеки и Кэтрин подошли к разлому задолго до того, как общество с осуждением указало на них. Стоило потерянной девочке обрести почву под ногами — как она тут же потянулась прочь. Вон из материнского гнезда, подальше от местного колледжа — и да, от той, которая и подарила ей уверенность в себе. Резкие всплески эмоций, брошенные в лицо обвинения сменяются до дрожи формальными диалогами и последней постельной сценой. Они знали, что были обречены, и теперь остаётся лишь отпустить… Разве любовь так банальна? Да, мелочи жизни.

История этих женщин, несмотря на свою незатейливость, обходится без фальши и смотрится чуть ли не с открытым ртом. Правда, если на минуту забыть о половой принадлежности героинь, станет неясно, что всё-таки хотела донести до нас Кардосо. Люди, прошедшие сквозь отношения, делают для себя какие-то выводы. Зрителю же, наблюдающему за Джеки и Кэтрин, остаётся лишь заключить, что love, как и shit, просто happens.

Каждый диснеевский ребенок, вылезая из сериальных пеленок, теряет голову в аритмии тверка и находит ее в лучшем случае у Хармони Корина. Но юная Жаклин, попутешествовав на космических кораблях по эфирным каналам, звезду ни в одном из смыслов этого слова не поймала. На удивление матери, нимфетка с лиззимагуайеровской челкой решила испытать не на экране, а на своей шкуре все прелести «Весеннего отрыва», отправившись покорять вершины высшего образования подальше от калифорнийской славы в облезлый, судя по внешнему виду, колледж Блумингтон. Но за скромными стенами альма-матер, как оказалось, не все так захудало. Как обычно бывает в лесбийских порнушках, тьфу, мелодрамах, за одной из кафедр томно скрывается гомоверсия МИЛФа, и Жаклин по зову природы отправляется на первой же студенческой вечеринке, больше напоминающей вечер знакомств в доме призрения, за получением степени бакалавра трибадизма прямиком в постель к местному представителю пум (и это далеко не ритейлер спортивных костюмов).

Однако, заманив в свои сети немногочисленных поклонников однополых романтичных нечто, режиссер уменьшает порцию клубнички до нуля, ограничиваясь лишь суровой картофельной правдой отношений. На протяжении девяноста минут зритель становится свидетелем отнюдь не перманентного покусывания запретного плода хотя бы в виде дамского соска, а банального кинокараоке «Мы разошлись, как в море корабли» с поправкой на женскую сучность каждой половинки академического кабаре-дуэта. Подход, конечно, выделяет «Блумингтон» из череды монотипных проектов, рассчитанных на определенную аудиторию разной степени ванильности, но оголяет далеко не упругую женскую ягодицу, как хотелось бы, а главный их недостаток — гиларотрагедийность (и это даже не разновидность генитального герпеса). Выходит, что, сколько ни бейся над умножением актерских способностей лицедеев или мастерства оператора на сухой остаток жанра при вычитании пикантных подробностей совокуплений, после пары ленивых фрикций создателей никакого кинематографического оргазма не достичь, особенно если множитель тоже пуст сам по себе. Спасти тут ситуацию могли бы разве что замена рифмы «любовь» на «срамословь» и выбор бледной девушки в рваных чулках, курящей под Crystal Castles, в качестве программного образа главной героини, но гомосексуализм исключен из списка болезней одновременно с выходом альбома The Dark Side of the Moon, что наводит на размышления о пользе психодела. Мессадж Кардосо очевиден: «Лесбиянки, как ни странно, тоже люди». Они знакомятся, влюбляются, встречаются, затем расставляют приоритеты, плюют на своего партнера и живут, как удобно им, а не девушке, от одного взгляда на рунимаровские скулы которой когда-то терялся дар речи. Но этот процесс способен заинтриговать интересующегося лишь в случае претворения его на экране, например, Леной Хиди. Ведь проза жизни, вполне возможно, посапывает на левой стороне кровати и, чего греха таить, достала до невозможности, раздражая набившими оскомину привычками, отобранным каждую ночь одеялом и застенчивым помалкиванием в дорогие сердцу моменты. В итоге «Блумингтон» оказывается заложником режиссерских решений, не дотягивая по неискренности до страданий «Вас не догонят» благодаря неожиданно обнаруженному чувству меры, но и не обыгрывая разрушительность быта для любой пары в независимости от выбранных сексуальных техник по типу «Жизни Адель» в силу отсутствия должного исполнительского мастерства.

Пожалуй, камертон для настройки кинотела Кардосо правильно был использован лишь раз — судьба «звездных» детей по большей части действительно незавидна. Маколея Калкина, например, и вовсе сейчас можно увидеть только на чужих футболках и сценах фестивалей, забытых хипстерами. Непрекращающаяся тяга вновь испытать моменты, когда кажется, что все-таки чего-то да значишь и наконец стал гордостью родных, смахивает на банальную аддикцию. Поэтому болезненная зависимость от чужого внимания у инфантов никогда не исчезнет по-настоящему, а будет лишь до поры до времени вытеснена в подсознание новыми забавами, например, любовью взрослой, более опытной женщины, которая тешит уязвленное самолюбие соплячки, добившейся хоть чего-то путного в недалеком, но все-таки прошлом — четыре года назад. Удачно, что при этом режиссер лишь констатирует, но не порицает выбор Жаклин между выработанными условными рефлексами, ведь слюна может течь не только на проходящие мимо юбки, но и на единственную «натуральную» радость — работу. Цинизма в женских отношениях по факту куда как больше, чем в гетеросексуальных, ведь феминное коварство здесь всегда подлежит удвоению. Разница лишь в том, что кто-то удаляет профили в социальных сетях и заносит итак не собирающихся унижаться и молить о возвращении бывших в черный список. Кто-то же разрушает карьеры экс-подружек аутингом с помощью камеры папарацци в городах со строгими нравами, игриво машет хвостом и, забывая о признаниях девушке в любви на пике наслаждения, отправляется покорять новые-старые горизонты вместе с восходящей, уже мужской, звездой.

Ты моя маленькая девочка. Моя милая, моя хорошая. Я обнимаю тебя, и чувствую, как где-то там, внутри меня, под моими ребрами бьется твое сердце. Я чувствую твое дыхание на своей щеке. Я глажу твои волосы и, словно невзначай, касаюсь той особой точки чуть выше шеи, точки, про которую знаем только я и ты. Тебя словно пронзает током — только на секунду, но я то знаю, что это. Я снова и снова притрагиваюсь пальцами к этому заветному месту, ты дышишь тяжело, и это дыхание для меня — самый лучший афродизиак. Я отстраняюсь, чтобы увидеть твои глаза. Я угадала, они словно светятся изнутри. Это водоворот, это бездна, из которой уже не вынырнуть. Мне не хватает дыхания, и я одалживаю у тебя твое. Я верю в биохимию мозга, а не в романтические бредни Шекспира, но я хочу, чтобы этот миг длился вечно. Я люблю тебя, моя девочка, моя маленькая, моя милая, моя хорошая.

Блумингтон, небольшой городок. Колледж да несколько баров — все, что нужно студентам. Обычное болото — местная баскетбольная команда, десяток смазливых чирлидерш, заучки-ботаники да городские легенды. Те, которые придумывают просто от скуки, чтобы окончательно не порости мхом в этой глуши. Например о том, что вот эта первокурсница — звезда некогда модного фантастического сериала (это правда). Или что вот эта преподавательница проходит по программе защиты свидетелей, что ее родители — сообщники Аль Капоне, а сама она вампир, питающийся кровью девственниц (это ложь). Почти как Мистик Фоллс, только гораздо скучнее. Ничего удивительного, что две самые яркие птицы находят друг друга среди серых ворон. Телезвезда и недовампир, студентка и преподаватель. Сколько их таких было, сколько отношений сверкнули и сгорели, лишь на мгновение взбаламутив застоявшуются болотную тину. Американская глушь, одна уедет делать карьеру в Голливуд, другая, испачкав свое яркое оперение, пойдет искать более толерантные города. Обреченная любовь изначально отдавала горечью, в жизни же не бывает хэппи-энда, только смерть — и то дай бог, чтобы через много лет.

Я чувствую, как рвутся ниточки, что связывают нас. Я вижу, как ты молчишь за завтраком, за обедом, за ужином, как ты скучаешь, когда мы смотрим наши любимые фильмы, как ты глядишь в окно, словно там сейчас пройдет кто-то, к кому можно будет броситься на шею, кого можно будет никогда не отпускать. Я все еще готова сделать для тебя все, но тебе уже этого не нужно. Тебе все равно, что мои шутки остроумнее, чем вчера, что я из кожи вон лезу, лишь бы хоть на секунду вернуть прежнюю тебя. Иногда ты говоришь, что моя улыбка стала вымученной, но это лишь потому, что мне больше нечему улыбаться. Все летит в пропасть и мой бессильный крик не в силах сдержать это падение. Я отпускаю тебя, закатив несколько формальных истерик — для порядка, негоже расставаться так, словно между нами ничего не было. Агония, ничего не длится вечно, я невзначай прикасаюсь к точке над твоей шеей, но ты раздраженно отмахиваешься. Это — словно шлагбаум, неумолимо падающий между нами. Мне хватает ума отойти в сторону, хотя сейчас я кляну себя за это. Надеюсь, когда-нибудь станет легче. Надеюсь.

«Блумингтон» — скромный фильм скромной девушки Фернандо Кардосо. Сейчас, когда Абделатиф Кешиш задал стандарт «розовой» любви, показав, что чувства остаются те же, что страсть, боль, непонимание, ревность, социальные и индивидуальные барьеры между людьми не связаны с цветовой дифференциацией отношений, когда Кешиш увязал софт-порно с мелодрамой, создав трехчасовую историю любви и нелюбви, «Блумингтон» сморится наивно и пунктирно. Любовь ограничена поцелуями, режиссер сдерживает эмоции, рассказывая историю, но не проживая ее. Словно она надеется, что личный опыт зрителя заполнит оставленные ею лакуны. В конце концов, какая разница, девочка-девочка, мальчик-девочка, мальчик-мальчик? Все мы любили, все отпускали, понимая, что не сможем удержать партнера. Не все умирают друг за друга, как Ромео и Джульетта, но все влюбляются и все расстаются. И в этом нет ничего страшного. Кто-то уходит по дороге из желтого кирпича искать свою страну Оз, кто-то остается у окна и смотрит вслед. Завтра будет новый день, новые встречи, новые эмоции. Никакого хэппи-энда, смерть, дай бог, еще не стоит у порога, в пачке Style еще осталось с пяток сигарет, а в наушниках играет любимая музыка. Мы продолжаемся.

Она ушла, кто-то придет. История курсивом — она связана с фильмом или это фрагмент автобиографии? А какая разница? Спасибо вам за все, с надеждой на завтрашний день, ваша Маша.