Клетка ищет птицу

'Клетка ищет птицу' - берущая на удушающий драма о горной Чечне, тесноте и свободе
Снова мастерская Сокурова. Снова молодой режиссер с Кавказа. Снова тема герметичного мира местной женщины, откуда не так просто вырваться. 'Клетка ищет птицу' Малики Мусаевой акцентами, интонациями, целыми кадрами напоминает 'Тесноту' Балагова и 'Разжимая кулаки' Киры Коваленко. Теперь вместо Осетии и Кабардино-Балкарии нам рассказывают чеченскую историю.

В горном ауле где-то у грузинско-чеченско-ингушского пограничья живет 17-летняя Яха. Она взрослеет, познает то, что ее окружает, и все свободное время проводит с подругой Мадиной. Впереди у девушек целая жизнь, но жизнь в мире патриархальном, мужском и довольно архаичном. Тетя уже подготовила жениха из хорошей семьи, а старшая сестра, несчастная в своем браке, уверяет, что нужно потерпеть. Все терпят.

Зритель, привыкший к авторскому кино с Северного Кавказа, легко узнает штрихи. Трясущаяся камера, излишне заторможенные наезды на блеклые пейзажи, непрофессиональные актеры, местные мелодии в исполнении деревенских старушек-запевал. Малика Мусаева идет по хорошо известной тропе, чеченизируя сюжет и добавляя новые символы.

Так, ее героиня носит исключительно серо-зеленую одежду. Она сливается с цветом природы, становясь той самой птицей в клетке. Эти горы, эти долины, этот воздух - ее пожизненная тюрьма. Каркас того, что принято считать проявлением свободы, теперь трансформируется в уродливые стены, перелезть за которые практически невозможно. Единственный путь вовне - уезжающая в горный серпантин легковушка, трижды появляющаяся по ходу истории. Каждый раз она пытается вывести пленника из-под конвоя, но почти всегда тщетно.

Яхе мало ее гор, их категорически не хватает, чтобы дышать. В этом мире женщин внутри мира мужчин (а их мы вообще не слышим по ходу фильма) нет счастья. Есть смирение, мечта об отваге и прочие добродетели, которые сложно оценить, когда тебе 17. Там, где нет счастливых женщин, нет и счастливых мужчин - простой посыл, очень тонко выраженный через эпизодические столкновения героев в кадре. Главное место для эмоций - мусульманский погост за холмом, где женщинам среди сотен одинаковых могил не так просто найти своих безвременно ушедших на войне мужчин.

Есть ли выход из клетки? Мусаева не рисует для Яхи иных перспектив, кроме как слиться с природой. Камера трясется, разверзается хлябь, визуальное землетрясение постепенно стирает разницу между девушкой и ее горами. Яха - теперь ключ. Яха - теперь место. Яха - и есть горы.

Фильм пугает преемственностью. Пугает нормой. Институциональностью грядущего горя. Вечная засуха. Пустыня в горах. Дети, разучившиеся резво бегать и задорно играть. Дети, которые повзрослели раньше положенного. Злое шоу Трумана с рейтингами ниже 30 по Фаренгейту. Ловушка для еще не допевшей иволги.

В конце концов, 'Клетка ищет птицу' - дебют, который удивит лишь тех, кто никогда не видел фильмов мастерской Сокурова. Либо если эта история для вас очень личная. Когда кто-то кричит в горах, эхо доносит лишь чарующую песнь. Даже если кто-то кричит от горя и боли.

И если выше гор бывают только горы, то и нет звука более гулкого, чем тот, что приносят нам скальные птицы. Эхом. Из созданной самим естеством клетки

Кино с манипулятивной подменой реальности
Пропаганда – это неотъемлемая часть человеческого социума. Она просто есть и видоизменяет реальность в зависимости от поставленной задачи.

Кинематограф практически весь пронизан пропагандой всякого разного, но есть прямая пропаганда, когда идет подсветка строго хорошего или плохого. В качестве примера - при всей моей «любви» к работам Звягинцева и Быкова – они делают правильную пропаганду. Их картины – это законченные художественные произведения, в которых они выкладывают перед зрителем все карты и зритель сам делает выводы исходя из своего жизненного опыта. Ровно по этим же лекалам другие режиссеры снимают ламповое «за все хорошее, против всего плохого», что по большому счету является той же пропагандой.

А есть манипулятивная пропаганда как в данном произведении, которая оперирует полуправдой, которая является страшным оружием в умелых и небрезгливых руках.

Принципиальная разница заключается в подачи материала. Создатели манипулятивных «шедевров» искусно воссоздают картинку реальности, в которой зритель перестает различать художественное произведение и далее доводят свою мысль путем искусной маскировки или наоборот подсвечивания некоторых нюансов.

В данном случае – цель показать безнадежное серое существование женщины в чеченском обществе. Лично я совершенно не знаком со спецификой чеченской культуры, то точно могу сказать, что там, как в любом традиционном социуме просто идет жизнь, со всеми ее плюсам и минусами.

Тут же плюсы маскируются, а минусы, даже не минусы, а какие-то частные случаи искусно сплетаются в единое полотно, создавая иллюзию локальной нормы, а все технические дополнения в виде манеры съемки, псевдо-непрофессионального перевода, вставки нюансов жизни на селе, да даже привлечение непрофессиональных актеров – это все нужно для отвлечения внимания, ровно как у фокусников, которые для создания иллюзии специально смещают акцент внимания зрителя.

Более того, чтобы эта иллюзия сохранялась, многое должно оставаться за кадром, создавая эффект недосказанности, подводя зрителя к тому что это он сам приходит к какой-то мысли. Например, старшая сестра главной героини воет, что ей плохо в браке. В структуре нормального художественного произведения зрителю покажут, что именно ее так гнетет, но демонстрация такого тут же разрушит иллюзию локальной нормы, т. к. один конкретный неадекват будет восприниматься как один конкретный, а пока он за кадром зрителя можно ненавязчиво подталкивать к мысли, что тут так принято.

По остальным аспектам тоже самое. Картина фактически сплетена из полуправды, за какую сюжетную нить не возьмись, везде искусственная недосказанность. И именно такими лентами засоряется неокрепшая психика.

Как результат очередной полностью искусственный конструкт, пропагандирующий свободу ценой всего.

3 из 10