Люпен III: Живым или мёртвым (фильм шестой)

От автора — модератору. Христом Богом заклинаю, не правьте текс. В нем нет опечаток (а только авторские искажения), в нем нет ошибок (а только авторские допущения), а если все это и имеется, то, умоляю, оставьте мне моих баранов, ну сколько можно-то в самом деле?!

Начало ХХ-ого века. Британская империя, та самая, над которой пока еще никогда не заходит солнце, уже сама неукротимо клонится к закату, впрочем вряд ли подозревая об этом. Ее исторический путь ознаменовало противостояние миру: военное, политическое, культурное; и именно осколком такого противостояния может считаться наш сегодняшний герой. Его история началась с того, что извечная соперница королевства зачервленных леопардов — Франция — привыкшая воспринимать любой успех беспокойного соседа как пинок под свой национальный зад, решилась дать асимметричный ответ на всемирное признание некоего чисто английского литературного персонажа… да, именно Шерлока Холмса! Парадоксальное влияние прославленного наркомана на современную японскую анимацию абсолютно парадоксально, согласен. Но в те далекие дни все было несколько прозаичнее: французское правительство в жестоком приступе патриотизма обратилась к некоему бумагомараке средней руки, Морису Леблану, с идеей догнать и перегнать островитян на массово-литературном поприще, то бишь сбацать героя, который лучше, круче и элегантнее гения индукции, а еще совсем другой и — главное! — совсем француз. Так появился ныне немного подзабытый, но одно время державшийся на топе внимания благородный вор Арсен Люпен, приходящийся дедушкой другому Люпену, уже японскому. И если европейское болото подарило нашему герою некоторые черты и общую его концепцию, то влияние Британии не ограничилось описанным выше. Впрочем, дабы хоть немного подойти к сути рецензируемой ленты, позвольте для начала описать характер персонажа.

Растерявший дюжинную долю элегантности и аристократизма своего родственника Люпен III все же остался верен изначальному призванию и завещанным моральным принципам, хотя эмоции и экспрессия так и хлещут через край этой буйной, суетной натуры. Внешние черты и повадки его запросто могут напомнить млекопитающее, у которого с человеком, по слухам, имеется общий предок (Недаром отец-мангака выбрал для себя сверхстранный псевдоним Monkey Punch.), однако не стоит обманываться: первое впечатление ошибочно. Смесью удали и фиглярства, реальных возможностей и показного выпендрежа, кои замешаны здесь в самых невероятных пропорциях, около полувека покоряет Люпен жизненно важные органы — в основном — восточного зрителя. В чем же секрет? Стиль. Именно за это слово из пяти букв он отдал фамильное состояние и заклал свою душу какому-то карлику с рогами. Брутальный проказник, вор и авантюрист, готовый к славным перипетиям сюжетов: извечную сигарету — в зубы, Walther P38 со сбитым прицелом — за пазуху, старомодный цветастый прикид и несколько тонн харизмы под разбитными манерами уличной шантрапы — этакий ретро-стайл в неоновом свете безумства нанотехнологического Токио. В мире, где любой замшелый клоун может с легкостью увести ваши миллиарды к себе в карман, никто не в состоянии увести ваши миллиарды столь же стильно, как Люпен III. И если присовокупить к этому общую сведущесть героя во множестве различных вопросов, то мы получим перевернутое отображение уже другой британской легенды.

Недаром блистательный Йен Флеминг, полируя скиллы шпионства где-то в тренировочных лагерях Канады, выдумывал два-ноля-семь с бабочкой и лицензией на убийство, передавая ему гиперболизированные черты самого себя; недаром поклонники японской франшизы сравнивают ее с бондианой; и уж точно не зазря я отдал дебют рецензии на предысторию персонажа — все сходится. Люпен III, отталкиваясь в своем рождении от лучших образчиков жанров, не только вобрал в себя известные качества, но и создал свою, неповторимую индивидуальность, приобретя поистине грандиозный успех, впрочем, по пути споткнувшись о реализацию столь благодатного материала.

Несколько мультсериалов, различаемых цветом пиджака, более тридцати полнометражек, некоторое количество фильмов и, конечно же, манга — столь много. Однако так как японская анимация истоком восходит к мультипликации американской, а повадки персонажа и его невероятные приключения как нельзя лучше ложатся в почву мультяшной стилистики, то (несмотря на такое количество попыток) из шикарной идеи все время выходили, скорее, гротескные пародийный шаржи, нежели пропитанные иронией, но реалистичные истории с бесшабашными приключениями, чужими тайнами, интригами, етк. Несерьезность, фривольность и низкого пошиба комедиантство преследовали несчастного Люпена большую часть его сериальной жизни, и даже вмешательство Маэстро (Замок Калиостро) нисколечко не излечило сабжируемую личность от вялотекущей мультивмонии. Его спас создатель (упомянутый Манки Панч), взявшись за постановку единственной ленты, именно благодаря сюжету и проработке персонажей так и оставшейся в стороне общему потоку франшизы.

Здесь нищета и серая безнадега, согретые лучами чуждого, неласкового солнца, на фоне дворцового шика военной диктатуры. Здесь загадочный остров, сокрывающий почившими с миром научными сотрудниками баснословное сокровище. Здесь женщина с таинственным прошлый, разрывающаяся между долгом и теплотой своей памяти, и погибшая легенда, так вовремя восстающая из пепла. Это тиранический режим Зуфу (а так же Зулу и… альтернативная Япония, в одном писклявом переводе встречались все три названия, понимай, как можешь) — площадка для новых приключений неудержимого авантюриста. Но так как все сюжеты «Люпена III» удивительно похожи братско-сериальной похожестью, то и в этом случае вовсе не важно что, основной вопрос — как. И Манки, выправив свои декорации в мрачных, ностальгически-болезненных оттенках настроения, добился главного: заставил поверить в реализм происходящего, а вместе с тем в реализм и самого Люпена. Он все точно такой же, но… настоящий. Зимние сумерки сознания окружающей действительности как бы оттеняют бесшабашность героя, и, кажется, именно он — тот игривый лучик надеждного солнца, что способен освободить это жестокосердное царство от летаргического сна отчаяния.

Взрослость, жестокость, психологизм — так можно охарактеризовать основные качества ленты, так можно обозначить ее особость шеренгам аляповатых фильмов франшизы. Впрочем, конечно же, нельзя сказать, что Люпен в ней таков, каким и должен быть. Он… намного лучше. Подлинный Третий, пятая эссенция восхитительной идеи, органично перемежавшая в себе драму, реализм и фиглярство, мульт-эстетику и суровость аниме-боевиков. Здесь Люпен не мертвый, но живой, выходит на сцену наконец проступившей в ворохе шутовства легендой. Впрочем к концу фильма благородный вор простится со зрителем, чтобы вернуться в новой серии уже в привычной, мультяшно-пародийной роли.