Великий мастер

В представлениях многих людей, которым, не буду скрывать, отношусь и я, восточные боевые искусства — это особая техника боя, отличающаяся крутыми и необычными движениями. Однако на деле это целая философия, в которой человек познает свое тело, свою душу и свой разум, оттачивая не только движения, образ жизни, но также целый кодекс чести. Эта мысль мастерски передается в философском боевике «Великий мастер».

Синопсис Основатель старинной школы боевых искусств, готовясь уйти на покой, решает провести показательный поединок с лучшим мастером своего времени Ип Маном, чтобы передать свое место ему. Одержав победу, Ип Ман соглашается на поединок с дочерью старого мастера Гун Эр, которая в итоге возглавляет школу. Однако исторические обстоятельства, включая Гражданскую войну и Японскую оккупацию, меняют судьбы героев и не в самую лучшую сторону.

«Великий мастер», прежде всего, отличается талантливой игрой актёров. Так, хотелось бы отметить Тони Люн Чу Вая за исполнение Ип Мана, мудрого мастера восточных боевых искусств, для которого обучение боям является смыслом жизни, который был сломлен историческими обстоятельствами. Также очень понравилась игра Чжан Цзыи в роли Гун Эр, которая пожертвовала семьей, любовью и в принципе всею жизнью ради сохранения чести отца.

Говоря о режиссуре, первое, что сразу бросается в глаза то, что Вонг Карвай — китайский кинематографист, фильмы которого отличаются нетривиальностью и широким философским кругозором. Так и «Великий мастер» ни в коем разе нельзя назвать чистым боевиком. Это, скорее, глубокая психологическая драма, поднимающая темы чести, семьи, любви и Родины. Эпизоды с боями выполняют иную функцию, позволяя взглянуть на восточные боевые искусства с другой стороны. Режиссер придает много значения малейшим деталям, движениям рук, ног и даже воздуха, тем самым доказывая, насколько это сложное искусство самого боя. Также понравилось, как режиссер в эпизодах с разговорами между героями обращал на лица героев, оставляя задний план вне зоны видимости.

Сценарий фильма повествует о ранней биографии легендарного мастера боевых искусств Ип Мана в 1930-е — 1950-е гг. и состоит из нескольких сюжетных линий, раскрывающих историю того или иного героя. Основная линия, вокруг которой и закручивает сюжет фильма, рассказывает о старом мастере, готовящемся уйти на покой, но перед этим пытающегося найти себе преемника сначала в лице Ип Мана, а затем своей дочери Гун Эр. Не вдаваясь в детали историй основных персонажей, хочется отметить, как в сценарии передается трагизм того времени, которое пришлось пережить Китаю, включая Гражданскую войну, длившуюся более двадцати лет, и японскую оккупацию, приведшей к гибели миллионов обычных китайцев. Тем самым сценаристы донесли идею, что независящие от героев обстоятельства буквально разрушили их жизнь.

Итог На самом деле, «Великий мастер» можно отнести к поджанру артхаусный боевик с элементами психологической драмы. Недостаток фильма лишь заключается в лишних сюжетных линиях, не несущих в себе какого-то смысла. Однако, несмотря на это, хочется отметить, что фильм снят очень красиво, красочно и буквально напоминает какую-то живую старинную китайскую картину. Поэтому я смело могу порекомендовать кино к просмотру.

9 из 10

Великий мастер и еще больше Востока
В Национальном художественном Беларуси музее есть зал Востока — та часть экспозиции, которая состоит в основном из предметов декоративно-прикладного искусства. Это лаковые шкатулки, сосуды, предметы одежды. Вокруг этого, восточного зала, в других: белорусская икона, западная живопись. Восток, таким образом, представлен в первую очередь экспонатами, несущими в своем содержании не только эстетику, но и прикладное назначение.

И эти отношения между внешним (эстетикой) и внутренним (функцией) в Восточном искусстве совершено особые. И над этими отношениями, более явным атрибутом, нежели «у нас» стоит философия — комбинация великих учений.

Кино из Азии -то фильмы, которые, как предметы декоративно-прикладного искусства — отражают, особый характер отношений между внутренним и внешним.

Словом кун-фу на Востоке и у нас, по примеру Востока, обозначают боевое искусства — это слово ставят синонимом Ушу, дословно «воинскому мастерству». Один же из самых общих, буквальных переводов «кун-фу» — время, проведенное с выгодой для себя, а, при более конкретном применении — «мастерство». Всякое — гончарное, мастерство керамиста, художника, мойщика посуды.

В настоящих боевых искусствах, для которых кун-фу — синоним, баланс между формой и содержанием должен быть столь же идеальным, как баланс между простой, достаточной красотой заварочного чайника и практическим его удобством.

Однако, массовая культура (особенно западная) видит боевые искусства под другим углом.

И в большинстве их проявлений в кино, ставка делается на эффектность, на внешнее, таким образом скрадывая содержание.

Так, у тех, кто профессионально или любительски занимается той или иной борьбой возникает множество претензий: «а где реальность, где достоверность, где, в конце концов исторический контекст». Ведь, даже те персонажи, которые существовали на самом деле, тонут в кинематографическом архетипе «героя».

Ип Ман, мастер боевых искусств, великий боец и учитель, родился в конце 19 века. Как и всякий «художник» своего искусства, Ип Ман начал учиться с самого детства и искал мастерство всегда. Он по праву считается одной из самых значительных фигур в своем деле. Его биография туманна и мифологична. Но, важна ли нам сейчас хронологическая таблица его жизни или вклад Ип Мана важнее. Тем более, что в наших условиях, отдельные черты личности и отдельный факты — это все, что мы на самом деле можем получить. Ип Ман жил в прошлом веке, во времена, пожалуй, самые сложные в современной истории Китая — в период войны с Японией и японской оккупации.

Тем не менее, за свои 79 лет Ип Ман значительно рационализировал и систематизировал свой боевой стиль, во многом расширил авторитет этого стиля. Кроме того, он оставался непревзойденным и авторитетным мастером — учителем, за которым шли многие и многие.

«Великий мастер» — это в первую очередь фильм. Эту простую мысль стоило озвучить. Кино — это вид искусства и у него, как у каждого вида искусства свои законы.

Удивительно, ведь музей не берет в залы бездарно написанный портрет. Значит, не бездарно — это по-другому. И как это — можно объяснить.

Так и с кино, существуют законы: принципы построения персонажа, композиционные принципы, монтаж. Это даже не правила, скорее свод обязательных условий и число их ограничено.

«Великий мастер» — это одна из точек зрения на жизнь Ип Мана. Один взгляд, одно преломление. Собственно, «бог» ленты — режиссер.

Вонгу Кар Ваю удалось в фильме ненавязчиво соблюсти правила жанра «боевого кино». В фильме нарочито порой бьется стекло, а люди, влекомые ударом, летят дальше положенного и прыгают выше, чем это возможно.

Однако, реалистическое отражение «боевой» действительности — не цель создателей картины.

Для искусства Востока (Китая в случае нашего фильма) цвет является системообразующим элементом формирования эстетики.

Цветовое решение фильма созвучно колористике традиционной китайской живописи. Это относится к общей тональности фильма — к фильтру, который связывает воедино внешнее — то, что видит зритель. Есть язык — язык крупных планов и игра с темпом, где крупные планы на мгновение фиксируют время, фиксируют взгляд. Некоторые кадры — это отдельные, выдержанные в традиции классического искусства Востока, произведения искусства. Вообще, цветоцентризм — это одна из наиболее ярких черт восточного кинематографа. И великий мастер — пример этой, традиционной стилистики.

Визуальные средства картины «Великий мастер» не сводятся к функции всего лишь инструмента. Несмотря на ощутимое количество боевых сцен — эстетика не теряется, не тонет в динамике единоборства. Она остается равноправной в кадре, без нее не стало бы фильма, как не стало бы его без героя.

Говоря о достоверности, можно обратить внимание на то, что боевые сцены передают так или иначе черты стиля, который исповедовал Ип Ман. Скупость и рациональность движений. Свободу с учетом основных принципов стиля. Возможно, эта достоверность условная. Однако, люди, которые не связаны с боевыми искусствами, угадывают в движениях киношного Ип Мана эти черты.

Великий мастер — это отдельное произведение искусства. Его повествование соткано из мазков — сцены обозначают «силуэт мысли» — не договаривают, не впечатывают ее. И как в лаковой шкатулке, изысканной и яркой, в его исполнении соблюден тот самый баланс внутреннего и внешнего — формы и содержания.

Жизнь прекрасна и вечна лишь недосказанными историями
Кар Вай давно отучил меня стесняться сантиментов. И слез. Тем более что о его фильмах можно говорить и писать лишь ими, то есть бормотать, нашептывать, намекать.

Что сравнится с родными карваевскими нотками безнадежности? Когда ты каждой клеткой видишь, знаешь, что никакая сила в мире не возвратит утраченного, былого, но оно и невозвратным продолжает жить, болеть, сиять. И ты влюбленно и жадно вглядываешься в мерцающее святилище — память о прошедшей красоте, отдавая ей душу, сживаясь, сродняясь.

И все понятно без слов.

И речь кажется дикой, ненужной, а все слова — древние, мудрые — залитыми золотом янтаря, неприкосновенными, немыми, тяжелыми. Когда они падают на весы времени, вспархивают бабочками тени древней страны.

И от их томно мреющей красоты становится душно.

И кругом сказочно золотятся свет и дым, сквозь них не разобрать полустертых историй.

И мелодично позвякивая, без устали сочится жидкий огонь — время.

И вдыхая его горячий поток глазами, ты обретаешь ожоги сердца.

И сырые струны дождя, как хирургические нити, пришивают тебя к легенде, к преданию, к мечте.

И все земное исчерпано. Прошлое не принадлежит ему.

И память влюбленно обнимает забвение.

И начало сказки отчаянно ищет конец.

И, конечно же, не находит.

Жизнь прекрасна и вечна лишь недосказанными и недоплаканными историями-легендами.

Впрочем, как и любовь.

Кар Вай в который раз не допел, не договорил ее. Она присутствует здесь лишь как видение. Двое в вечном разделении. Она далекая. Он не приблизится. Соль романтизма — искать и все не находить. Соль его — воздушность, мечта, запредельность, недостижимость. И никакого быта. И никаких боев.

Не воины и драки, а нежная романтическая поэзия — вот в чем душа «Великого мастера». Легкие бессмертные касания любви сквозь время. Их музыка трепещет только об одном: Ип Ман и Гун Эр все еще танцуют в бою, целуясь с дождем и снегом. Верный рыцарь красоты и монашка совершенства.

Ип Ман прожил долгую жизнь властелина, и распри его с миром были свободные и мирные, как непорочная вода дождя. Гун Эр выбрала стать средоточием идеи — совершенства справедливости, а стала рабыней обета, и дырявые, мертвые глаза мести, ухмыляясь, смотрели на нее. Не воплотилась ее любовь. Не сбылась жизнь.

И он без нее состоялся не весь. Наполовину. Остался без пуговицы… Но разве нам судить? «Непознаваемы, неприкосновенны. Проходите».

А знаете, точно такой же танец, как Ип Манн и Гун Эр, исполнили в этом кино Кар Вай и его самая большая любовь — Китай… и Прошлое.

P.S. Мы совсем по-другому сегодня глядим в наше былое. «Орда», «Жила-была одна баба», «Сибирский цирюльник», «Царь», «Утомленные солнцем»… «Все так и прет прямо в глаза, лубочное, аляповатое, разбухшее» (А. Блок). Разбухшее то от крови, то от мании величия. Нам очень не хватает уверенной и неприкосновенной любви к своей родине, какою любит Китай Кар Вай. Идеализирующей сердцем, а не заказом.

Можно простить убийцу — нельзя простить предателя (китайская пословица)
Yi dai zong shi / Великий мастер
Дата премьеры: 08 января 2013 г.
Страны производства: Гонконг, Китай.
Режиссёр: Вонг Кар-Вай.
Сценарий: Вонг Кар-Вай, Цзинчжи Цзоу, Сюй Хаофэн.
Оператор: Филипп Ле Сурд.
Жанр: восточные единоборства.
В ролях: Тони Люн Чу Вай, Чжан Цзыи.

Обещание было произнесено. Даже 10 тысяч гор не смогут нас разлучить.(С)

Экзотика. Мастер кунг-фу и будущий учитель Брюса Ли Ип Ман 40 лет живёт себе в Фошань, не зная горя, любит молчаливую красавицу-жену, растит двоих детей, ходит слушать китайское оперное пение в элитный бордель. И тут в один прекрасный день 1936 года его старый учитель Гун Бао Сэнь, поковырявшись в ухе, решает уйти на покой. Его дочь Гун Эр, единственная преемница техники «64 рук», техники «Скрытый цветок среди листвы», вызывает Ипа на поединок, как раз жена которого удачно съехала к родителям, забрав детей. Единственная бессмертная любовь — та, что осталась недоговоренной, не прожитой.

Потом будут 36 лет китайско-японской войны, голод, смерть родных и друзей, открытие своей школы боевых искусств в Гонконге.

И одно из самых красивых признаний в любви.

Фильм на любителя, скажу сразу. Во-первых, там одни азиаты. Во-вторых, два часа нам показывают хореографическое кунг-фу. В-третьих, весь фильм тянется печальное любовное настроение, идёт художественный дождь или снег. И, наконец, в -четвёртых, любые диалоги в высокопарном философском восточном стиле. И музыка… Китайское оперное пение очень необычно.