Вступление

Буйство красок, разворачивающихся в новой картине Хон Сан-су, делают «Introduction» не просто сборником из трех эпизодов, а целым, не побоюсь этого слова, романом. Романом, откуда вырвали десятки, или даже сотни страниц, оставив лишь отрывки нескольких глав. Всё это превращает часовую картину в эксперимент или игру, где зритель — это неотъемлемая часть всего перфоманса. Сан-су дает зачин, из которого зритель выводит свою, целую историю. И в каждой из частей трехглавого сборника описываются периоды из жизни главного героя, а именно — Йонг-ху, чья жизнь кардинально меняется, когда тот встречает знаменитого корейского актера. Встреча, которую мы не увидим, но которую нарисуем и представим.

Каждая картина Хон Сан-су пропитана нежной энергетикой — самостоятельности. Сан-су, словно создавший эту реальность и подаривший жизнь этим людям, отходит в сторонку, давая им шанс самим вершить свою судьбу. В этой картине половина (и даже больше) всей работы лежит на плечах зрителя. В данном контексте ты сам являешься художником, который заполняет пробелы между этими записями. И при этом, зритель, который заполняет эти промежутки, будто бы перерисовывает, корректирует историю под собственным углом. Но, интонация картины так или иначе останется прежней, ибо ключевые моменты неизменны, словно все предрешено. В нашем праве лишь что-то дополнить. От перестановки мест слагаемых сумма (увы, или к счастью) не меняется.

Вся эта свобода сплетена в сочетании с черно-белыми красками, будто бы Хон Сан-су предлагает нам: 'Разукрасьте это полотно так, как захотите'. И под этот аккомпанемент особым загляденьем смотрится неистощимо белый вид из окна, словно герои замуровались на холсте формата А1. Причем засели здесь люди разных устоев: от консерваторов, до новаторов. Одни носят брюки до уровня щиколотки, другие все еще засели в джемпере-безрукавке. И все эти герои, являясь робкими и тонкими по своей натуре, собственно, как и в любой другой картине Сан-су, наполняют этот мир какой-то тоской и беспричинно всеобъемлющей ностальгией, от которой не улететь и не уплыть. Ностальгия, превращающая всю эту незыблемую действительность в обедневшую реальность, делает из полных амбиций людей безнадежных существ, чьи ожидания то уплывают, то вновь разбиваются волнами в берег.

А может быть новая картина корейца — это всего лишь небольшой сон? Или спроецированное кино в фильме, изображать которое Сан-су очень любит? И, возможно, именно «Introduction», где-то в опустелом кинотеатре, откуда выветрились все запахи, а вместе с ними люди, с мечтой и пристрастием, смотрит героиня Ким Мин-хи. Вновь иллюстрация кино в кино, вновь зарисовка сна во сне. Мир Сан-су — это прежде всего преобладание беспафосных и живых натур. Они могут себе позволить уснуть или неожиданно сбежать, вдруг заплакать, а затем всколыхнуться от эмоций. Подобно детям иногда они забавляются смехом без какого-либо повода. Преобладание искренности в их телах делает этих героев чуточку счастливее, даже в таком черно-белом мире, который представлен в «Introduction».

Быть может это история про то, что уже ничего не вернуть и не спасти. Что все заключено и все прожито. Как бы ты ни бился против волн, как бы ни шел против ветра, тебя все равно вынесет обратно. В конкретном случае герои, уехавшие в Германию, в конце концов возвращаются в родную Корею. И, “возвращаются”, в данном контексте — неточное слово, скорее их уносит обратно. Тем самым мы близимся к еще одной ключевой теме — стрелки часов невозможно прокрутить обратно. Прошлое останется только в памяти, словно запотевшие черно-белые блики. И, как следствие, к человеку приходит ностальгия. Не просто чувство тоски, а скорее состояние сравнимое с нечто глобальным, и особенно ценным для человека. Этим чувством он истязает себя изнутри.

«Introduction» Сан-су — то ли картина о счастье, то ли о потере. История про белое или про черное. И точно таким же ощущением является ностальгия, всё “то ли”, да “или”, и ничего конкретного.

Но фильм точно показывает это чувство. Тоска по старым знакомым, по родным местам, по человеку, которого любил и продолжаешь его вспоминать. Иной раз так и хочется впасть в ледяную волну или охладиться под суровым и зыбким ветром. Но от этого станет лишь холоднее. Внутреннее чувство некой оставленности где-то там далеко будет продолжать жить. И все эти персонажи завуалированы в своей, наполненной тоске реальности.

Эта картина словно представляет из себя инсталляцию людей, чьи судьбы уже решены и построены, и эту судьбу, мы - зрители, можем подправить, так сказать, потянуть и опустить ниточки. Но драматургия складывается из того, что мы все оказываемся вплетены в эти самые ниточки жизни, и нам остается играть, и доигрывать свои роли, попутно уходя в воображаемый черно-белый сон, где будет все то, что уже не вернуть.

7 из 10