Закат американской империи

Спустя уже треть века после этой поворотной и этапной картины некогда тихого канадского режиссера Дени Аркана (Denys Arcand) удивляет и даже возмущает факт, что она так и не стала, кажется, ни культовой, ни вписанной в анналы истории мирового кино, а осталась лишь почитаемой у себя на родине. О нет, и причина совсем не в национальной исключительности, непонятной остальному миру, иронично, но все наоборот — фильм об упадке американской империи (комплексной идее, распространяющейся минимум на весь континент) не может быть считываемой лишь одними канадскими интеллектуалами… Или может?

Фильм с таким вызывающим патетичным тайтлом как «The Decline of the American Empire», рифмующийся в открывающемся диалоге (между профессором истории и интервьюершой) просто не могут не вызывать разумный скепсис от такого снобистского декларируемого описания современной эпохи, если: а) вы не историк, политолог; б) вы не считаете себя интеллектуалом (чье самопровозглашение требует определённой доли нарциссизма).

Речь же пойдёт о группе таких канадский прогрессивных интеллектуалов, чьё разделённое на мужское и женское общество в первой половине фильма, мы вынуждены лицезреть, внимая их диалоги о философии среднего класса (сексе), несостоятельность моногамии и института брака (сексе), политике других стран (сексе), упадке современной постмодернистской культуры (сексе) и, наконец, о закате американской империи (…). Как несложно догадаться, в какую бы степь не заводили их разговоры, они рано или поздно упираются в обсуждение сексуальной жизни в целом и их собственной. Они, а возможно и мы, ещё не совсем поняли, что попали в ловушку чрезмерной озабоченности проблемами стран первого мира — поставив на передний план философские поиски личного счастья.

«Удачный брак весьма относительно связан с личным счастьем двух людей вступивших в него. Более того понятие личного счастья вовсе не связано с браком, а потому развивающемуся обществу следует заботиться скорее об общем благе или о гипотетическом будущем, чем о счастье конкретного индивидуума».

Тут надо бы снова остановиться, и все же пояснить, о каком упадке американской империи идет речь. А речь о так называемой идее главенства личного блага (или блага круга лиц, скрепленных семейными узами, в традиционном понимании) над благами общества. То есть некая производная американского капитализма и американской мечты, значительно повлиявшей в 19—20 веках на весь остальной развивающийся мир, и в итоге победив, таким образом чуть ли не провозгласила себя единственно правильной идеологией. Дом, машина, собственный успешный бизнес, семья, расстеленная дорога в будущее для собственных детей, достойная смерть — вот он, минимальный чек-лист, навязанный американским империализмом в частности для всего мира, а уж Канада точно не исключение.

Герои фильма, так усердно пытающиеся переосмыслить, внести прогрессивные поправки, но не изменить данную концепцию, всего-лишь переизобретают велосипед, и он их более чем устраивает. Вот только под всей этой цивилизационной постамериканской мыслью, интеллектуалы совершенно не замечают, как нечто древнее, варварское и инстинктивное скрывается в них. Все темы, характеризующие их высокоморальные, толерантные качества, то и дело съезжают на обсуждение размеров членов и вагин, количества тайных интрижек и половых партнеров, а там обязательно вылезет и скрытая гомофобия, и оправдание, что характерно, мужской неверности, а значит и сексизм не оставит долго ждать. Даже когда им придётся столкнуться с дискуссией на тему «личного счастья», по которой одна из героинь написала аж целую научную книгу, они все покорно согласятся с ее некоторыми тезисами, даже не осознавая, что их образ жизни в них и критикуется. Только самая слепая героиня в определённый момент начнёт понимать, что что-то здесь не так; хоть для неё будет и слишком поздно, ее прозрение и станет одним из симптомов полного непонимания, куда мы движемся как цивилизация и движемся ли вообще.

А что если автор этих строк попадает в эту самую ловушку прямо сейчас, ровно как и герои фильма, размышляя о высшем благе в самую мирную историческую эпоху? Что если «когда невозможно осмыслить эпоху, в которую мы живём, самое лучшее что можно сделать это быть счастливым, и это все, что человеку нужно. А те, кому этого не дано, вольны придумывать какую-то теорию для оправдания своей ущербности»? Что если никакой американской империи уже давно нет, или идейно она, по крайней мере, не доминирует, а значит и ее упадок — лишь громкие слова, для поддержания тонуса проблемной эпохи, о которой светские интеллектуалы с радостью потрещат?

«The Decline of the American Empire» — возможно самая остроумная постироничная картина до всех постироничных в современности. Не опередивший, но сильно повлиявший диалоговый фильм в духе — сидел средний класс и размышлял о бытии (в том числе и на сенсационный «Perfect Strangers»). Фильм для интеллектуалов про интеллектуалов, но против интеллектуалов. Кино, пытающееся осмыслить эпоху качественнее, чем кто или что-либо ещё. Чуть позже в фильмографии Дени Аркана появится и направление и выход за пределы идеи о личном благе, но пока, все те же интеллектуалы сидят у меня на кухне и рассуждают в какое прекрасное свободное и прогрессивное время мы живём, но как же все печально.

Сказать по правде, осилить фильм с первого раза мне не удалось — было слишком скучно. Повторно к нему я вернулся спустя несколько лет: случайно разговорившись с отцом, узнал, что ему очень понравилась эта картина. А ведь мой отец как раз был ровесником главных героев фильма. «Стало быть», — решил я, — «это фильм своего времени, который вряд ли будет интересен более молодым поколениям». И забыл о нем еще на год.

Вспомнить о «Закате американской империи» заставил итальянский фильм Паоло Дженовезе «Идеальные незнакомцы», который совершенно недвусмысленно намекает на свои франко-канадские корни. То же неспешное поначалу, даже, можно сказать, скучное развитие событий, те же декорации — главным образом кухня и обеденный стол, даже один гей среди главных героев, который промеж всей компании выглядит наиболее приличным человеком… Всё это Дженовезе позаимствовал у Дени Аркана. Конечно, теперь я просто обязан был посмотреть первоисточник, тем более, что вольный итальянский ремейк мне очень понравился.

Так что же понравилось моему отцу и за что «Закат американской империи» был номинирован на «Оскара» в 1987-м? Честно говоря, глядя на этот фильм из 21-го века, сложно назвать его шедевром. Да, кино хорошее. Несмотря на медленное развитие событий, в конечном итоге оно захватывает ваше внимание и ближе к концу оторваться от просмотра уже сложно. Однако оригинальным и новаторским этот фильм мог быть только в середине 80-х. С тех пор успело утечь столько воды и было снято столько фильмов про секс, что мне, вскормленному на американских пирогах зрителю, только и остается делать скидку на год производства картины.

По сути, мы видим перед собой тех же озабоченных сексом подростков из «Американского пирога», только уже умудренных сексуальным опытом и отягощенных семьями и бытом; еще одно подтверждение избитой истины о том, что с возрастом люди, по сути, не меняются. Будь ты прыщавый подросток, или преподаватель университета, все равно ты останешься простым смертным со всеми присущими ему пороками. Разве что у взрослых людей появляется возможность подбить под свой промискуитет красивую теоретическую базу об упадке империи и написать об этом книгу. Звучит это все умно и солидно, но совершенно не к месту. Уж не говоря о том, что разговоры о закате современной западной цивилизации начались еще в те годы, когда женщины носили на пляже купальные штаны (как сейчас делают в арабских странах), а не прыгали по койкам с мужьями своих подруг, или с молоденькими ассистентами. Хотя, как знать — скорее всего, просто Дени Аркан был первым, кто заявил об этом в ширину всего экрана с полным откровением, отчего ему и достались лавры первопроходца и пророка.

А главная причина успеха фильма, я думаю, в том, что Аркан снял фильм о своем поколении, т. е. о взрослых и успешных людях, у которых, как оказалось, секс тоже есть. И хотя молодежные «пироги» регулярно выходили на экраны кинотеатров еще с начала 80-х, зрелым людям, полагаю было просто неловко давать таким откровенным картинам какие-либо награды, или номинации. Куда уместнее было ворчать о падении нравов и сетовать на такую распущенную молодежь. Другое дело мы — взрослые люди!

Неплохой фильм, ознакомиться с ним определенно стоит. А вот выводы, скорее всего, у каждого будут свои.

6 из 10

«Закат американской империи» — фильм, во многом предопределивший становление специфической поджанровой категории национальной киношколы США, освещающий заповедный мир нравственных и материальных устоев соотечественников, которые рассматриваются с сугубо внутренних позиций. Это сейчас мы имеем возможность со знанием дела обсуждать красоту по-американски или подвергать обструкции их понятие счастья, одновременно восхищаясь профессиональными методами Сэма Мендеса или Тодда Солонза, бьющими точно в цель. Но ещё двадцать лет назад представить себе подобное было почти невозможно, во всяком случае, в пределах будущего СНГ. И, соответственно, «Закат американской империи» любопытен уже со сравнительно-исторической точки зрения, под которую можно подводить самые разные системы оценок.

Удачный актёрский кастинг, выверенная, с изюминкой, операторская работа и антиклишированный авторский стиль — вот, пожалуй, главные определители значимости картины Денни Аркана. Пытаясь разобраться в причинах катастрофы, выведенной в заглавие фильма, при помощи эмпирических средств, режиссёр делает ставку на бытовую сторону жизни простых граждан в разных местах и сам становится как бы случайным её очевидцем.

Роль подопытных отводится тем, кого принято называть «третьим элементом», т. е., сотрудникам высших учебных заведений. Эти люди по-настоящему обеспокоены проблемой упадка родного государства и видят в этом всеобщее стремление к личному счастью, чему есть вполне обоснованные примеры. Правда, уже после отсмотра первой половины фильма появляется мысль, что главной проблемой здесь является не столько понимание, что Западный мир катится в пропасть, а отсутствие понимания, что есть то самое личное счастье как причина всех бед. Разговоры умных людей то и дело принимают подчёркнуто личный, интимный характер, сопровождаясь ироничными подколками в адрес друг друга, и мрачная гипотеза вскоре превращается в очевидный факт.

Вся тяжесть положения героев Аркана строится их собственными силами. Зрителям уготована незавидная участь наблюдать за автоматическими движениями мужских и женских фигур, предугадывать дежурные улыбки и слушать бесчисленные потоки лицемерия или шаблонных фраз, уготованных на все случаи жизни. В некоторых трудных сценах на тему однополой любви сухая риторика дополняется лёгким сюрреализмом, расслабляющим атмосферу и придавая ей сценическую многозначительность. Эта, по сути, одна большая американская семья давно уже распалась на множество самостоятельных частей, но сцепленных вместе, по всей видимости, общим страхом за своё собственное материальное будущее, потому что духовности здесь нет и в помине. Разве что Ален как самый молодой персонаж, наделён пока ещё образцовым набором черт, но больное окружение неумолимо подминает его под себя, навязывая соблазны и пороки.

Аркан как режиссёр-прагматик со здоровым чувством юмора, не предлагает никаких особых средств для того, чтобы реанимировать активно разлагающееся внутри себя общество, давая понять, что процесс этот уже необратим, но не бесконечен. За прошедшее с момента выхода фильма время ничего принципиально не изменилось. Всевидящее око Дяди Сэма всё так же манит за океан, а приветливые американцы сверкают белозубыми улыбками, скрывающими, возможно, самую глубокую трагедию их существования.

Погожий день, расслабляющая обстановка, приятная компания — что еще нужно для откровений?

О чем говорят мужчины, собираясь в своем близком, узком, чисто мужском кругу? О любовницах, о лжи, о гомосексуализме, о сексе. О чем говорят женщины — о фигуре, о садизме, о свинге и снова о сексе. Анатомические подробности партнеров, забавные, или памятные, или поворотные случаи из интимной жизни — все подлежит обнародованию и обсуждению. И если бы это были повернутые на теме совокупления подростки пубертатного возраста, в этом не было бы ничего необычного. Но слушать постельные откровения из уст взрослых состоявшихся людей — учителей и профессоров — кажется даже не странным — противоестественным. С другой стороны, ученая степень не лишает человеческих потребностей, так почему бы ректору исторического факультета не порассуждать о маленьком пенисе случайно встреченного итальянского полицейского?

Впрочем, тут нет рассуждений. Так, легкий треп, пустая болтовня. При этом, несмотря на долгие годы тесного общения и разнообразных отношений некоторые не могут отказаться от попыток произвести впечатление пусть даже на хорошо знакомых людей. Тут подать себя чуть более опытным, искушенным или пресыщенным, там слегка сгустить краски. Почему нет? Вот только в итоге компания приятных интеллигентных людей выглядит уродливо застывшими карикатурами на самое себя — улыбчивые неискренние маски поверх холодного бездушного нутра. Особенно ярко это видится в контрасте со случайно забредшим… эээ, секс-партнером одной из учительниц, человеком малоразвитым, но откровенным.

Рефреном проходящая сквозь фильм идея о закате американской империи, поначалу казавшаяся исключительно теоретической, а потому чужой, постепенно набирает вес, когда четверо мужчин и четыре женщины разворачивают перед читателем полотно своего мировоззрения. Измены — оправданны, ложь необходима, свинг — зауряден, ну и вершиной человеческого существования, единственной вечной непреходящей ценностью является секс. И дело ведь даже не в том, насколько справедлива подобная позиция, дело в том, что эти умные опытные пожившие люди лгут сами себе.

Доминик — успешная профессорша, ректор университета, уверенная в себе леди — всерьез считает счастье конкретного человека помехой развитию общества и нации в целом. По ее мнению, чем выше человеческое стремление к счастью, тем ближе упадок цивилизации. А учитывая, что современное общество все активнее строит свою модель счастья, нетрудно предположить, что закат империи практически у дверей и нужно незамедлительно пуститься во все тяжкие, используя все оставшиеся возможности и в первую очередь секс. И эту точку зрения с учетом собственных обстоятельств разделяют и ее друзья. Цинично — да, реально — вполне, оправданно — возможны варианты…

Неторопливый ход повествования и классическая музыка настраивают зрителя как минимум на внешнюю безмятежность. Тем сильнее становится диссонанс в финале, когда тщательно спрятанные (от других? от себя?) чувства выплескиваются наружу, будь то страх одиночества, горечь обиды от предательства или любовь, существование которой так упорно отрицалось на протяжении почти 2 часов. И побоку идет и многовековая история развития человечества и прогнозируемый упадок культуры и даже собственный печальный опыт отношений. Мы живы, живы и счастливы сейчас, так, может быть, и закат не так однозначен как представлялось?