Новый Папа

Сначала показалось, что «Новый папа» даже лучше 1 сезона. Выбрать на роль «хрупкой фарфоровой статуэтки» дьявольского виконта де Вальмона («Опасные связи») — это просто разрыв шаблона!

А милосердные и сострадательные проповеди Иоанна Павла III дадут сто очков идущим из головы выступлениям Пия XIII:

«Нам нет пристанища, не на что опереться, негде преклонить голову и нам нигде не рады. Да, вот, что мы чувствовали, и я так же, как вы, всё это помню».

Аристократ в своей боли оказался более милосердным, чем такой же раненый подкидыш Ленни. Возможно, все дело в том, что от Ленни отказались в очень раннем возрасте, а от Джона Брэннокса, который к тому же успел неплохо покуролесить, во взрослом.

Но не в том суть. Это не делает страдание одного более сильным, чем страдания другого. На обоих очень тяжело смотреть.

Режиссер очень милосерден к Брэнноксу в конце, а Ленни лишает последних привязанностей — страстно желающая ребенка Эстер бросила его и даже участвовала в истязании чужих детей. Чудо зачатия превратилось в способ заработать денег, и вот уже долгожданный ребенок сидит с чужой женщиной у телевизора, пока его мама играет во взрослые игры.

А сюжетная линия, когда/как жертва становится с палачом, которая тянулась весь первый сезон и должна была стать одной из самых злободневных во всем сериале, странно обрывается в середине сезона и к финальной серии мы на фоне вороха других сюжетных концовок забываем про нее. Примерно так же, как Википедия, которая почему-то совсем исключила линию с эпископом-педофилом из подробного описания серий сезона.

Затронув много-много тем, режиссер оставил далеко позади трясущегося от страха архиепископа Нью-Йорка — вчерашнюю жертву и сегодняшнего палача, отдав эфирное время кукушке-Эстер и религиозным фанатикам, чьих жертв несоизмеримо меньше. И эту половинчатость и взыгравшую трусость не перекроют никакие живописные планы и надежда на семейную и душевную гармонию четы (я надеюсь) Брэннокс.

Вообще это сериал про детей — брошенных, как Ленни и малютка Пий, истязаемых, как Гутьеррес и Кёртвелл, отвергнутых, как Джон Брэннокс, больных, как ребенок доктора Линдегарда и Джироламо, истязаемых страхом детей-заложников и терзаемых жаждой детей в Африке, и даже тех, кто с детства и до самой смерти смотрит на мир с веранды своих домов, надежно спрятанные своими любящими родителями, которые стыдятся их.

Им всем, маленьким и уже выросшим так нужна та самая нежность, о которой говорится в первой проповеди мальчика, убившего своего брата и своровавшего его труд: «Нам никогда не следует забывать, сколь прекрасна и сильна семья… Давайте же преумножать нежность нашей близости и близость нашей нежности. Это в вашей природе».

Сначала показалось, что «Новый папа» даже лучше 1 сезона.

Выбрать на роль «хрупкой фарфоровой статуэтки» дьявольского виконта де Вальмона («Опасные связи» — это просто разрыв шаблона!

А милосердные и сострадательные проповеди Иоанна Павла III дадут сто очков идущим из головы выступлениям Пия XIII:

«Нам нет пристанища, не на что опереться, негде преклонить голову и нам нигде не рады. Да, вот, что мы чувствовали, и я так же, как вы, всё это помню».

Аристократ в своей боли оказался более милосердным, чем такой же раненый подкидыш Ленни. Возможно, все дело в том, что от Ленни отказались в очень раннем возрасте, а от Джона Брэннокса, который к тому же успел неплохо покуролесить, во взрослом.

Но не в том суть. Это не делает страдание одного более сильным, чем страдания другого. На обоих очень тяжело смотреть.

Режиссер очень милосерден к Брэнноксу в конце, а Ленни лишает последних привязанностей — страстно желающая ребенка Эстер бросила его и даже участвовала в истязании чужих детей. Чудо зачатия превратилось в способ заработать денег, и вот уже долгожданный ребенок сидит с чужой женщиной у телевизора, пока мама играет во взрослые игры.

А сюжетная линия, когда/как жертва становится с палачом, которая тянулась весь первый сезон и должна была стать одной из самых злободневных во всем сериале, странно обрывается в середине сезона и к финальной серии мы на фоне вороха сюжетных концовок забываем про нее.

Примерно так же, как Википедия, которая почему-то совсем исключила линию с папой-педофилом из подробного описания серий сезона.

Затронув много-много тем, режиссер оставил далеко позади трясущегося от страха архиепископа Нью-Йорка — вчерашнюю жертву и сегодняшнего палача, отдав эфирное время кукушке-Эстер и религиозным фанатикам, чьих жертв несоизмеримо меньше. И эту половинчатость и взыгравшую трусость не перекроют никакие живописные планы и надежда на семейную и душевную гармонию четы (я надеюсь) Брэннокс.

Вообще это сериал про детей — брошенных, как Ленни и малютка Пий, истязаемых, как Гутьеррес и Кертвелл, отвергнутых, как Джон Брэннокс, больных, как ребенок доктора Линдегарда и Джироламо, истязаемых страхом детей-заложников и терзаемых жаждой детей в Африке, и даже тех, кто смотрит с детства и о самой смерти смотрит на мир с веранады своих домов, надежно спрятанные своими любящими родителями, которые стыдятся их.

Им всем, маленьким и уже выросшим так нужна та самая нежность, о которой говорится в первой проповеди:

«Нам никогда не следует забывать, сколь прекрасна и сильна семья… Давайте же преумножать нежность нашей близости и близость нашей нежности. Это в вашей природе».

Не понимаю, для чего вообще режиссеры создают подобные фильмы со стереотипами образов безбожных представителей религиозной верхушки? Кому это выгодно? Кто заказывает продюсерам такую чушь?

Вы только посмотрите на это очередное «творение» Соррентино…

Какой-то наигранный вселенский фанатичный патриотизм прихожан. Станиславский бы выразился кратко: «Не верю!»

Где тут духовность? Бесконечный клубок интриг Ватикана погружает зрителя в апатию и безысходность.

Вечно унылый и вялый Джон Малкович в главной роли Папы версии 2,0, «интеллигентно» употребляющий наркотики и сентиментально рассуждающий о бытии.

Шерон Стоун, выступающая за права секс-меньшинств. Мода сейчас такая.

А что ей ещё остаётся делать в её то возрасте — больше никуда сниматься в кино ее уже не зовут.

Бесконечные политические конфликты, наркотики, проституция, гомосексуализм, подковерные интриги, борьба за власть, глубокая деградация духовенства и всё это в красивой упаковке панорам Ватикана.

Ни о каких религиозных принципах и добродетелях в сериале и речи нет.

Чему учит подрастающее поколение этот сериал? Каким нравственным качествам?

Соррентино так витиевато замутил монтаж видеоряда, что зритель оказывается не в состоянии понять, где же всё-таки реальность, а где начинаются и где заканчиваются наркотические иллюзии бреда обкурившихся персонажей.

В целом сериал сильно смахивает на психоделическую нарезку музыкальных клипов.

Такое кино не должен снимать тот, у кого нет никаких морально-нравственных принципов и элементарных духовных знаний, что он душа, а не тело, и тем более, что он не господь бог.

Пожалуй, единственное что заслуживает внимание во всем сериале, так это тонкая творческая профессиональная операторская работа и потрясающие «живые» — не компьютерные декорации Ватикана.

Однажды мы тоже придем к пониманию красоты. А пока, мы видим лишь того или иного рода истерию, охватившую всех нас в искаженной способности любить. Как правильно было сказано — человека нельзя изменить, его можно только отвлечь. И миссионер Соррентино, как никто зная свое дело, до удовольствия опасное и сознательно беспрецедентно вульгарное; следуя однако другому поэтически скрытому смыслу, где его правильная форма, отшлифованная до совершенства, станет наконец мистической. А фигура Папы сверх убедительной.

Его кино искусство, экспрессия, по мучительности страдания, красоте жертвы и силы любви. До малых подробностей восприятия, до серьг мисс Стоун.